Спустя всего пару суток Дин тщетно пытался понять, как подобное вообще могло прийти ему в голову, и понадобилось для таких перемен всего лишь услышать слова: «Операция прошла успешно, скоро встанешь на ноги». Тогда-то и навалилось осознание, перекрывшее первую радость и ликование. Вокруг Дина оказалось очень много хороших людей, которых ему не хватило благородства вовремя оценить. Так доктор Дейс оплатил и операцию, и стоимость искусственной связки. Мистер Мартин провел ювелирную операцию, несмотря на то, как по-свински Дин отнесся к нему и его сыну. Миссис Роббинс договорилась, что Дину будет позволено написать пропущенный ноябрьский SAT после выхода из больницы. Эти новости свалились на Дина как снег на голову, ошарашив и заставив вынырнуть из былых ощущений неопределенности, безнадежности и никому не нужности. Он и подумать не мог, что на фоне предательства близких людей чужим людям вдруг окажется до него дело. Словно пелена с глаз спала, открыв цветной и в целом вполне доброжелательный к нему мир… и придавив пониманием, что единственной его проблемой является он сам, застрявший в детских комплексах и не умеющий держать удар.

Так гордился, что смог вырваться из ранга неудачников, сумев создать нового Дина, на которого равнялись, которым восхищались и которому завидовали. Да только у этого золотого идола оказались глиняные ступни. И первый же щелчок по ним заставил этого идола пасть ниц, загремев и золотой головой, и серебряным торсом, и железными ногами. Дин не умел не греметь. И никак не понимал, почему ему это всегда сходило с рук.

Ден пришел на следующий же день после операции, не позволив товарищу закопаться в самоедстве из-за своего скотского поведения. Интеллигентно послал начавшего немедленно каяться в собственном помешательстве Дина и достал приставку — ту самую, что однажды уже спасла их дружбу после неосторожной Диновой увлеченности Мелиссой Левис. Нынче она тоже не подвела — или, быть может, не подвел Деннис, которому не было дела до Диновых регалий и его же промашек, зато было дело до самого Дина, а потому следующая восстанавливающая неделя в больнице показалась и в половину не такой же длинной, как первая, позволив Дину выбраться из той ямы, в которою он столь старательно себя загонял. На кой, спрашивается, черт он так бесновался? Как будто бешенство от прожорливого бурундука подхватил, как и пророчила Мелоун…

Дин тряхнул головой. Нет, об этой девице он запретил себя вспоминать. Просто запретил и не собирался разбираться в причинах. Ее не должно быть в его жизни. В ней и так было слишком много лишних людей. И для девицы, решившей заработать славы на его несчастье, места не предполагалось. Надо же, притащилась к нему в больницу со своим интервью! Ни одного другого повода больше не могла найти. Дин, разумеется, и не ждал от нее подобной милости, но почему-то был уверен, что уж она-то обязательно его проведает. Все-таки столько испытаний прошли вместе, тут даже Дин при всем своем равнодушии к амебе заглянул бы к ней на огонек: не подбодрил, так хоть развлек бы ее по-дружески — у него, как ни странно, это неплохо получалось. А эта праведница три дня не вспоминала о товарище по несчастью и вряд ли вообще вспомнила бы, если бы не Ден с его интервью. Сделали они его в итоге или отказались все-таки от этой идеи после Динового выступления? Ден, во всяком случае, ни словом об этой придури больше не обмолвился, и Дин искренне хотел верить, что больше о ней и не услышит.

И о Мелоун.

Почему-то встреча с ней пугала его даже больше, чем собственное разоблачение. И ждать этого момента становилось совсем уж невыносимо.

Черт, надо было не поддаваться сегодня трусливому желанию спрятаться ото всех, а встретить приговор с улыбкой и лицом к лицу. Перетерпеть, принять, переварить — и жить дальше. А так еще удлинил чересчур затянувшуюся пытку. Хоть бы в класс уже кто пришел, чтобы понять настроения в школе и решить, как действовать! А то тишина и безлюдье, как будто Дин в воскресенье на учебу приперся. До звонка всего пять минут: где, на самом деле, все? Ни разу еще не было, чтобы к такому времени класс пустовал. Или Дин чего-то не знает?

Он прислушался к тому, что происходит в коридоре, и с облегчением услышал знакомый гул. Может, первый урок отменили? Так он у мисс Лэнг вроде, она бы сказала с утра. Бред какой-то!..

Дин с трудом поднялся из-за парты, чтобы выйти в коридор, и в этот момент дверь открылась, и в кабинет заглянул Джейсон Армитидж.

— Вот ты где! — весело проговорил он, словно искал Дина. — А мы его ждем-ждем! А он и тут впереди всех!

Дин подавился ответной остротой: он ни черта не понимал, а внутри что-то билось в предчувствии и неизвестности.

Джейсон между тем распахнул окно и высунулся наружу.

— Здесь он, ребята! — крикнул он кому-то, и на улице раздались разнообразные возгласы: неразборчивые, но как будто тоже веселые. Дин призвал на помощь все свое высокомерие — куда только за последнюю неделю оно делось? — и снова развалился на стуле. Что бы ни задумали одноклассники, он быстро поставит их на место! Рано похоронили короля! У короля в отношении свиты были свои планы.

— Чего уставился? — обжег он холодом изучающего его Армитиджа. Они никогда особо не общались, потому как Джейсон был в команде футболистов и в какой-то степени составлял конкуренцию Диновой популярности. Но взглядов подобных он в его адрес никогда себе не позволял: соблюдал субординацию. Кажется, по тем временам теперь можно было только сокрушаться?

— Ты бы… вылез из-за парты, что ли, — посоветовал Джейсон и прислушался к происходящему в коридоре. — А то ребята перестараться могут. А у тебя все-таки нога…

Дин прищурился, чувствуя, что начинает сатанеть. И трусость, и опасения пропали напрочь. Уж угрожать ему никто не смел! Тут нога или не нога, а за такое Дин спуску не даст. И плевать на все предыдущие мысли!

— А ты бы держался от меня подальше, парень, — сквозь зубы процедил Дин. — А то прилетит костылем — и повторишь мой путь со всеми вытекающими.

Однако Джейсона оказалось не так легко смутить. Мало того, что он до сих пор не послал Дина вместе с его потрясающей вежливостью подальше, так еще и по-идиотски улыбался и смотрел так, будто на голове одноклассника вместо короны увидел нимб, а это уже совершенно невозможно было объяснить.

— Со всеми не получится, я скаутом не был, — словно бы решил добить Армитидж, и Дин понадежнее вцепился руками в край стола, чтобы не выполнить ненароком свою угрозу. При чем здесь скауты? Или кто-то из них все же сошел с ума? — Теперь жалею: кто его знает, когда и где такие умения пригодятся. Дашь пару уроков по старому знакомству? Ну понятно, когда возможность будет.

Дин побледнел, понимая, что это только первая ласточка: дальше еще и не такие издевательства будут. Но пока он мог хоть одного на место поставить, грех было этим не воспользоваться.

— А чего откладывать-то? — угрожающе усмехнулся он и указал на соседнюю парту. — Садись, спрашивай. Побеседуем на интересующую тебя тему. У меня, знаешь ли, много чего для уроков накопилось.

— Да некогда уже беседовать-то, — махнул рукой Джейсон и отодвинулся в сторону от основного прохода. — В другой раз как-нибудь. А сейчас держись!