— Готовлю, — согласилась миссис Эдисон и выключила конфорку под кастрюлькой с соусом. — Они, конечно, и сами умеют: навострились за семь лет, уже и не удивишь их ничем. А было время… — тут она замолчала, глубоко и печально задумавшись, и Дороти решилась на свои расспросы.

— Вы помогали им, когда Стивен взял к себе Дина? — осторожно поинтересовалась она. Миссис Эдисон вздохнула, словно сожалея о том времени.

— У них тогда были тяжелые дни, — негромко начала она. — Я-то Стивена с самого его рождения знаю, он на моих глазах рос. Потом в колледж, правда, уехал, а когда Дина ему сестра подбросила, снова в родительский дом вернулся. Отца у него к тому времени уже не было, а мать с новой семьей осела в Канаде. И Стивену пришлось в одиночку поднимать племянника. А он и сам еще почти мальчишкой был: ни профессии приличной, ни опыта какого по ведению хозяйства. У Стивена имелись какие-то деньги, но их надолго не хватило: ему ведь еще и после травмы восстанавливаться надо было. Перебивались, как могли, но не жаловались, конечно. Мы бы и не узнали ничего, если бы однажды я не поймала Дина, подчищающим наш холодильник. Мы с мужем никогда не запирали входную дверь, вот он и повадился таскать еду. Я, разумеется, пошла к Стивену разбираться, но самого его дома не застала. Зато увидела абсолютно пустые полки и поняла, что ребят надо спасать.

Стивен тогда хватался за все работы подряд, а я воспользовалась его отсутствием, чтобы наготовить им еды на пару дней. С Дином мы договорились: я молчу про его воровство, а он не раскрывает Стивену, откуда взялся ужин. Знала про его гордость, но забыла про его проницательность. Он мигом вычислил, что к чему, и пришел ко мне с извинениями.

В общем, это был долгий и трудный разговор: я не могла бросить ребят в столь бедственном положении, но не хотела и унижать Стивена своим покровительством.

В итоге сошлись на том, что я пару раз в неделю готовлю им еду, а они с Дином помогают мне по дому с мужской работой. Муж-то мой к тому времени уже несколько лет в инвалидном кресле сидел, а дом без его пригляда потихоньку разваливался. А тут — двое мужчин: я даже не знаю, кто из нас в итоге от этой сделки больше выиграл.

Дороти слушала, затаив дыхание и переживая так, словно все эти дела давно минувших дней происходили прямо сейчас. Нет, она знала, конечно, что Стивен пожертвовал своим будущим ради будущего Дина, но и подумать не могла, что у них были такие проблемы. И ведь Стивен вряд ли когда-нибудь рассказал бы о них. «Рыцарь на белом коне». Ну надо же!

— Как хорошо, — выдохнула она, — что вы не были столь же равнодушны, как родственники Дина и Стивена! Уверена, какими бы гордецами они ни были, а не могли не оценить вашу доброту!

Миссис Эдисон бросила на нее быстрый взгляд и снова вздохнула.

— Не могли, — согласилась она и, выключив мясо, повернулась к Дороти. Подняла голову, и Дороти с удивлением увидела у нее на лице страдание. — Потому и терпят назойливую старуху, которая никак не угомонится. Четыре года уже как нет моего мужа. За год до этого Стивен со своим сервисным центром встал на ноги. Как видите, холодильник у них полон и вообще они не бедствуют. Думаете, им интересны мои старушечьи заботы? Они просто знают, что, кроме них, у меня совсем никого нет, и жалеют по доброте душевной. А я даже мясо уже нормально пожарить не могу. Вот опять пересушила. И в соус… зелень забыла добавить…

На ее глазах блеснули слезы, и с новым приступом жалости Дороти уже не справилась. Поднялась, подошла к миссис Эдисон, взяла ее холодную руку в свои.

— Разве это самое главное? — ободряюще улыбнулась она. — А вовсе не то, что вы их так сильно любите?

Они проговорили с миссис Эдисон еще минут сорок, прежде чем та, повеселевшая и даже посвежевшая, не опомнилась и не засобиралась домой. Стивен проводил ее до калитки, а потом, вернувшись и закрыв за собой дверь, неожиданно так и замер возле нее, повернувшись к Дороти спиной и очень медленно и глубоко дыша. Ничего не понимая, Дороти не решилась к нему подойти.

— У тебя очень милая соседка, — растерянно проговорила она. — Она обещала в следующую субботу научить меня готовить свой фирменный яблочный пирог.

Говорит, ты от него без ума.

— Без ума, — развернулся Стивен и испытующе посмотрел на нее. Потом напряженно спросил: — Придешь?

Дороти улыбнулась, довольная этим неожиданным приглашением.

— Конечно, — ответила она. — Должна же я знать, как лишить тебя разума.

Стивен смотрел на нее еще с четверть минуты. Потом шагнул вперед и жадно завладел ее губами.

— Ты уже меня его лишила, — кажется, выдохнул он, и Дороти стиснула руки у него на шее, чувствуя, как перед пробудившимся желанием отступают все недомолвки и все недоверие вместе с ревностью, стыдом и недоумением. Она потом расспросит обо всем Стивена. А пока хотела лишь немедля получить его в собственное владение. И ощущала, что он жаждет того же.

Ни осторожности, ни тягучей нежности — они присваивали себе друг друга, избавляясь от тайных демонов и раскрываясь со всей жаждой обладания. Не было ничего важней, чем это единение, когда и жар — один на двоих, и воздух — по глотку по очереди, и сердце — из груди в грудь в едином ритме. Внутри у Дороти словно звенело от каждого прикосновения Стивена, а кожа горела, и сама она горела от его огня, и всего ей было мало, и любая остановка казалась подобна смерти, и жизнь зависела от его желания. И Стивен дарил ей эту жизнь без всякой скупости, и только сам впитывал ее отзывчивость, и торопился, как будто мог упустить что-то слишком важное, и сводил с ума своей страстью и своим пониманием. И Дороти отдавалась, и принимала, и пылала, и совсем не могла сдерживаться, а Стивен снова и снова доводил ее до пика наслаждения, словно что-то доказывая, пока наконец не позволил себе поверить и не упал рядом с Дороти, совершенно обессиленный и по шальному счастливый.

Сколько они так пролежали на кровати, Дороти и представить себе не могла. Время существовало где-то отдельно от нее, и она могла лишь слышать тяжелое дыхание Стивена и благодарно прятать лицо в его ладони, не веря тому, что только что пережила.

— Ты потрясающий! — с чувством выдала она, когда смогла наконец говорить. Стивен усмехнулся и, перевернувшись на бок, подтянул ее к себе.

— Ты ревновать меня вздумала? — размякшим голосом поинтересовался он, а Дороти не хватило сил рассердиться на эту бестактность. На ревность сил не осталось тоже.

— Говорят, ты раньше завзятым донжуаном был, — без малейшей неприязни заметила она. Мало ли что было в его прошлом. Миссис Эдисон сказала, что Стивен еще ни одну свою девушку с ней не знакомил, а это что-нибудь да значило.

— Был, — легко согласился он и с нежностью убрал с ее лица прядь волос. — Пока у меня ребенок не появился. Видела моего ребенка? Не мог же я ему дурной пример подавать. Да и, честно говоря, не до романов особо было.

Дороти погладила его по руке, ругая себя за то, что поддалась собственной подозрительности и подняла эту тему.