Ченс уставился на банку. Несмотря на влажный воздух, она ярко блестела.

– Она здесь недолго, – медленно проговорил он. – Совсем не проржавела. Странно, зачем ее положили на самом гребне?

– Конечно, затем, чтобы мы ее заметили, – нетерпеливо сказал Холден. – А, может, в ней записка. Давайте поглядим! – Он наклонился к банке.

– Минутку, – поймал его за руку Ченс. – Не думаю, что правильно касаться ее. Это может быть ловушка…

Холден прервал его.

– Трус! – рявкнул он. – Трусливый пожиратель копоти!

И тут Ченс взорвался. Его слова вогнали бы в краску даже Тихо.

– …проклятый, упрямый тупица! – завершил он. – Неужели ты не видишь, что в этой атмосфере банка очень быстро перестала бы блестеть? Банка должна быть положена здесь уже после нашего приземления! Она для того, чтобы заманить нас…

Слова застряли у него в гортани. Ченс сглотнул и откашлялся.

На вершине возвышения появились фигуры… причудливые, неземные фигуры. Двое выше людей, они были покрыты бледным, серебристым мехом, однако, все же изящные и хорошо сложенные. На первый взгляд их лица, со впалыми, беззубыми ртами и дрожащими антеннами казались омерзительными, но при более тщательном рассмотрении было заметно одно серьезное достоинство. Несмотря на странный облик, гиганты явно были разумными существами.

– Боже… милостивый! – Рука Холдена опустилась к поясу, нашаривая рукоятку бластера, но внезапно резко замерла.

В ту же секунду Ченс почувствовал, что его… держит сила разума, сковавшая мысли и удерживающая его неподвижным, беспомощным.

– Телепаты! – с трудом прохрипел он. – А мы тут прогуливались, как на воскресном школьном пикнике. – Затем зачем-то добавил: – А что я говорил вам, Холден?

ПРИ ЗВУКАХ голоса Ченса, довольно громких, сатурниане остановились, их вытянутые лица с подергивающимися антеннами повернулись к нему. Сила державшего его ментального поля мгновенно выросла, и Ченс почувствовал, что находится полностью в их власти, неспособный уже даже говорить. Его охватило странное ощущение раздвоения личности. Одна его половинка могла воспринимать происходящее и мыслить, но вторая не давала первой двигаться. Весь кипя в душе, Ченс стоял, застывший, как статуя, и смотрел, как высокие фигуры спускаются по склону. В их движениях было нечто механическое, как у роботов. И передвигались они точно в такт громовому космическому ритму, пульсация которого пронизывала, казалось, весь Сатурн. Каждое их движение, каждый жест был в такт этой пульсации, словно они исполняли некий гротескный балет, следуя за музыкой оркестра. Человекообразные роботы, двигающие, живущие в такт с космической гармонией!

Фигуры были уже рядом. Лицо Холдена сделалось цветом похожим на шпаклевку. Казалось, он изо всех сил пытался заговорить. Внезапно и он, и Ченс почувствовали, что разворачиваются и идут обратно к «Астре». Капитан мысленно выругался. Он не мог никак контролировать свои действия. Все его тело двигалось по чьей-то воле. Так же и у Холдена. Краешком глаза Ченс увидел, что сатурниане скрываются в тени кустов и высоких скал. А впереди, сквозь завитки тумана, уже виднелась «Астра».

Ченс почувствовал, что остановился перед кораблем. В иллюминаторах показались Гроган и еще несколько человек. Ченс почувствовал, что знаком зовет их, и двинулся к люку. Он пытался бороться, но все было напрасно. Секунда ожидания, и люк распахнулся. Интендант и вся остальная команда спустились по металлической лесенке.

– Что происходит? – воскликнул Гроган. – Сэр, вы похожи на призрака! Мы…

И тут все пошли от корабля, ведомые все нарастающей чуждой силой. А в тишине из укрытий начали появляться сатурниане, подрагивая своими антеннами. Натянуто, точно лунатики, земляне пошли от корабля, сопровождаемые своими похитителями. А оглушительный космический ритм стучал у них в головах, бил людей, точно кувалдами.

Поход по мрачной, открытой всем ветрам равнине казался бесконечным. Скалы, причудливые кусты, случайным образом разбросанные заснеженные участки… Земляне бледными автоматами шагали под конвоем огромных сатурниан, двигавшихся в такт оглушительному, неровному гулу.

Через час они пришли в город. Посреди равнины, почти такой же, как на Марсе, такой же ржаво-красной, грозили пронзить серое небо высокие шпили и башни. Купола, мосты и скаты представляли собой филигранные работы по камню, мрачному, твердому, древнему. Над городом, точно громадная ртутная радуга, висела дуга громадной трубы, концы которой исчезали в земле на окраинах. Труба ярко светилась, испуская белый свет и, очевидно, тепло. Ченс подумал, что по трубе проходит расплавленная лава из ядра планеты, обогревает город и снова уходит под землю. Теперь он стал глядеть на своих высоких, пушистых похитителей с новым уважением. Прежде он представлял их примитивным народом, но сейчас…

Внутри города его ждало еще одно открытие. Город, казалось, был создан из какого-то мягкого существа, упругого, но прочного, мало чем отличающегося от твердого каучука. Мостовые улиц и стены зданий были из этого вещества, заглушающего шаги и не дающего эхо. Если не считать вечного ритмического гула, город напоминал могилу. Толпы сатурниан, бесконечными рядами идущими по улицам, не издавали ни звука, хотя воздух заполняли их мысли… неясные, непостижимые мысли, образовывающие в сознании землян смутные образы.

Конвой повел их в большое здание справа. Войдя в вестибюль, Ченс почувствовал, что ментальные путы ослабли. Он для пробы повернул голову и обнаружил, что может двигаться самостоятельно. Но, как и все остальные, он был безоружен. В полутемном холле появилась группа встречающих. Шесть высоких, стройных сатурниан и… тонкая земная девушка с желтыми волосами! Более того, девушка улыбалась, кивая своим гротескным компаньонам, словно это были ее лучшие друзья!

– Мисс Кент! – воскликнул Ченс. – Какая удача! Скажите этим существам, что мы спасательная экспедиция, прилетевшая, чтобы отвезти вас домой…

Он замолчал, не договорив. При его словах девушка съежилась и отступила с выражением боли на лице. Ее сопровождающие поступили точно так же, зловеще подергивая антеннами. Ченс хотел снова заговорить, но ментальный удар заморозил его губы. Руки его, однако, остались свободными.

Девушка снова шагнула вперед, ее походка странным образом попадала в ритм странной космической музыке, и положила два пальца на запястья Ченса. Озадаченный, капитан «Астры» почувствовал, как ее пальцы стали последовательно делать короткие и длинные прикосновения. Внезапно он понял, что это значит. Азбука Морзе!

Ее до сих пор использовали в космосе, для передачи сообщения при помощи лазеров. Он принялся переводить:

– Не говорите ничего. Шум искажает ритм жизни. Звук ваших двигателей при приземлении причинил настоящее бедствие. Я была такая же, когда прилетела на Сатурн. «Марсианин» разбился, и выжила я одна. Но долгие месяцы, пока сатурниане лечили меня, вокруг довлел этот ритмический гул, а, наконец, я поняла, что жить в совершенном, правильном ритме гораздо предпочтительнее, чем мое предыдущее существование, несогласованное, негармоничное, наполненное резкими шумами и неправильными движениями. Здесь же все двигается согласно ритму, в совершенно правильное время. Вы же сейчас вносите разногласие. Вас будет необходимо держать по отдельности, и для некоторых ваших людей на это могут уйти недели. За это время вы неизбежно научитесь попадать в ритм Сатурна и больше не захотите улететь.