Неприятная это штука – шторм в тропиках.

– Зачем Миладку понесло к французам? Откуда они вообще в этой истории взялись? Без них, что ли, не обойдёмся?

Аст раскорячился на койке, упираясь спиной в переборку, а обеими руками – в низенький барьер-ограждение. Только так и можно было удержаться, не вылететь прочь при очередном размахе качки.

– Да вот, выходит, что не обойдёмся. – ответил Женька. – Это в прошлый раз мы устроили фанфаронский набег, постреляли и убрались восвояси. Конечно, аргентинские власти в Долину раньше особо не совались, но если там обоснуется иностранная экспедиция, да ещё и без спроса – наверняка проявят интерес. У СССР отношения с Буэнос-Айресом не самые радужные, а французы и разрешение на раскопки пробили через ЮНЕСКО, и в местном правительстве наверняка денег раздали немеряно.

– Так им за взятки разрешили копать? А как же аргентинские археологи – неужели не возражали? Национальное достояние всё– таки…

Женька пожал плечами.

– Откуда в Аргентине археологи? Что им раскапывать – стойбища патагонских индейцев? На территории этой страны древних цивилизаций не было, не то, что в Перу или, скажем, в Мексике. Тем более, и прецедент имеется – искали что-то ещё до войны какие-то чокнутые нацисты да так ничего толком и не нашли. Охота французам бабки тратить – пусть их, хоть какая-то польза. Что до взяток, так это почтенная южноамериканская традиция, прямо поСалтыкову-Щедрину: «не подмажешь – не поедешь». А вообще, у Парижа с Аргентиной отношения приличные, несмотря на все перевороты. Французы им и боевые самолёты продают, и ракеты. Вон, на Фолклендах целый английский эсминец «Экзосетами» потопили. То есть, потопят… если, конечно, эта война состоится.

– А что, может и не состояться? Сам же говорил об инерции истории. Не ты, в смысле, а тот, другой…

– Я понял. – кивнул Женька. – Так оно и есть, только уж очень быстро всё меняется. Вот, читай…

И перебросил на соседнюю койку изрядно помятый номер «Правды». Дата на газете стояла недельной давности – когда «Советская Россия» только покинула Владивосток.

– А что тут такого особенного? Уй-й-й!

Разворачивая газету, он на миг потерял бдительность и чувствительно приложился затылком об переборку.

– Вторая полоса. – Женька едва сдержал язвительный комментарий. – Статья нового министра обороны Огаркова о назревших в армии проблемах.

– Огаркова? Так, вроде, Устинов был?..

– Вроде – у бабки в огороде. Его ещё до нашего отлёта из Москвы отправили на заслуженную пенсию. Здоровье, понимаешь, поправлять, подорванное на службе Родины.

– А на самом деле?..

– А мне почём знать? – Женька ухитрился пожать плечами, для чего пришлось выбирать момент, когда судно замрёт, завалившись на борт. – Я генерала спрашивал, но он всё время уходит от вопросов, связанных с изменением внешней и внутренней политики. Сводит разговоры к делам экспедиции. Тоже, конечно, важно, но перемены– то происходят, и не замечать этого нельзя…

– Но другие же не замечают?

– Это потому что незнакомы с иной версией истории. Вот ты, скажем – даже не обратил внимания, что сняли Устинова. А я памятью «Второго» отлично помню, что он, находясь на министерском посту, зациклился на оборонной промышленности и не хотел помогать экономике страны. Да, конечно, он внёс большой вклад в победу над фашистами, и всё такое – но времена-то изменились, и теперь его политика привела к тому, что брежневское Политбюро жертвовало для обороноспособности всем, включая благосостояние населения. А что из этого вышло – мы знаем.

О предстоящем развале СССР они с Астом говорили много и подробно. Как и о том, что надо сделать, чтобы его не допустить.

– К тому же, в армии и своих проблем накопилось предостаточно – тяжких проблем, застарелых, на которые прежний министр привык закрывать глаза. А ведь давно пора было почистить генералитет от некомпетентных, зато «партийно-выдержанных» кадров, решить проблему дедовщины, подумать, наконец, о введении контрактной системы для младшего комсостава и технических специалистов, пересмотреть политику оборонных заказов в пользу высокоточного и высокотехнологичного оружия. Вообще, избавиться от залежалого хлама – и человеческого, и железного. В тот раз армию до некоторой степени встряхнул Афганистан, подобно тому, как американцы после Вьетнама вынуждены были пойти на большие перемены – но сейчас– то его не случилось…

– Да, дела… – согласился Аст. – Так что с французами-то? Неужели дело только в международных отношениях?

– Нет, конечно. Там целая история в духе «Детей капитана Гранта». В интересующих нас местах пропала французская археологическая экспедиция, и французы до сих пор не оставили надежды выяснить, что с ними случилось. На самом деле, она не пропала, конечно, а была уничтожена охранниками Долины. Но в Париже этого не знают… пока, во всяком случае.

– А израильтяне? Экспедиция-то совместная, иначе как бы Миладка в неё попала?

– У Израиля тоже приличные отношения с французами. К тому же, если верить записям Десантников-наблюдателей, которых наши переловили в прошлом году, ни во Франции, ни в Израиле резидентов Пришельцев замечено не было.

– Это раньше. А теперь? Взяли же их агента Тель-Авиве!

Женька покачал головой.

– Тут, скорее всего, совпадение. Американского дипломата, чьим телом завладел Десантник, назначили в их посольство в Израиле. Он вынужден был подчиниться – и попался Моссаду, с Миладкиной помощью, разумеется. Генерал рассказывал – повезло, ценный оказался фрукт…

III

Шторм, побуйствовав трое суток, утих – сменился крепким шестибалльным ветром, отзывающимся протяжным свистом у натянутых снастей и срывающим пенные гребни с высоченных волн. Члены экспедиции, вконец измотанные морской болезнью, потянулись в кают-компанию, бледно-зелёные, изнурённые, похудевшие. Женька с Астом поглядывали на них свысока – для обоих океанские рейсы были не в новинку, а морская болезнь, наоборот, стала понятием абстрактным, лично их не затрагивающим.

Гитарой завладел второй штурман – и пел, старательно выводя слова. Слушатели сгрудились вокруг – лица невесёлые, один сокрушённо мотает головой, другой стучит кулаком в ладонь, третий пытается подтягивать. Радоваться им действительно не с чего: флотилия отправилась в свой последний рейс, в последний раз им предстоит бить китов в ледяных водах, омывающих Антарктику. Международные соглашения неумолимы – охота на огромных морских млекопитающих объявлена вне закона, и остаётся только материть японцев, которые плевать хотели на все запреты. «Советскую Россию» по возвращении ждёт переоборудование в рыболовецкую плавбазу– завод, и хорошо ещё, если судно не разрежут на металл…