– И он попытался?

– Иначе Отто Ран не был бы Отто Раном. Но тут эсесовского археолога ждала неудача. Как мы теперь понимаем, ларчик оказался пуст – его невесть сколько тысячелетий назад опорожнили земляки нашего друга, «Линии Девять» – и использовали по назначению, отправившись к звёздам за бессмертием.

Но кое-что Рану всё-таки удалось. В найденных в долине дневниках содержатся записи о весьма любопытном эксперименте. Одна из сотрудниц Аненэрбэ на краткое время установила с пирамидой что-то вроде ментального контакта. Эсэсовский археолог отметил, что это сопровождалось несильным голубоватым сиянием внутри пирамиды. Явление продолжалось около трёх минут, после чего сияние погасло, а сотрудница впала в кому, из которой так и не вышла.

– Умерла?

– Да. Но знаешь, что самое любопытное? Видимо, Отто Ран прочёл на гранях пирамиды что-то ещё, о чём не упомянул в дневниках. В результате, в Долину в течение почти десяти лет переправляли специально отобранных людей. И у нашего друга Виктора есть подозрение, что эти «избранные» обладали такими же способностями, что и наши операторы ДД. Каким-то образом нацисты научились их обнаруживать…

– Но зачем? – Женька нахмурился. – Отто Ран затеял новый эксперимент и подбирал исполнителей?

– Может, и затеял… – генерал пожал плечами. – Да только ничего из его затей не вышло. По возвращении из экспедиции Ран попал в немилость и был откомандирован для службы в концлагерь Дахау. Через год он, находясь в звании штурмбанфюрера, вознамерился порвать с СС и Аненербэ, но не тут-то было: из этих организаций просто так не уходят. Вскоре Ран покончил с собой, приняв цианистый калий. Кое-кто считает, что его убили бывшие соратники по нацистской партии, другие настаивают, что археолог попросту спятил и совершил ритуальное самоубийство в традициях горячо любимых им альбигойцев. В общем, история тёмная, если бы не одно «но»…

Он поднял воротник бушлата – ветер ощутимо холодал, с востока наползали свинцово-серые тучи. Китобойцев на траверзе «Советской России» нещадно мотало в двухметровой зыби, но на палубе плавбазы качка почти не ощущалась.

– Когда Десантники взяли долину под контроль, они повторили эксперимент Отто Рана. Надо полагать, эти ребята знали больше эсэсовского археолога – женщина, участвовавшая в эксперименте, хоть и впала в кому, но не умерла. Её в бессознательном состоянии переправили в Соединённые Штаты, где она и провела все эти полтора десятка лет в частной клинике. Нам удалось выяснить, что её содержание оплачивает благотворительный фонд, связанный с ЦРУ.

– Тоже Десантники? – понимающе кивнул Женька. – Как те, в Израиле?

– Несомненно.

– Значит, их эксперимент провалился?

– Я бы не стал это утверждать. Если верить рассказам нашего «клиента», на этот раз контакт удалось поддерживать почти четверть часа. Оператор при этом впала в своего рода транс и скользила ладонями по символам на гранях пирамиды – причём сами символы при прикосновении вспыхивали ярко-голубым свечением. Потом в какой-то момент она стала двигаться медленнее, контакт разорвался, а транс перешёл в кому.

– И что же они узнали?

– Непонятно. – генерал развёл руками. – Она же ничего не успела рассказать. Но есть одно предположение…

Последовала длинная пауза. Женька покорно ждал.

– Собственно, это гипотеза Виктора. А что, если тот, первый «сеанс связи», невольно устроенный Отто Раном, стал сигналом, который привлёк внимание Пришельцев к Земле?

II

– Ничего себе! Значит, нацисты успели нагадить напоследок всей планете! И как нагадить…

Ребята уже второй день не покидали каюты. Непогода разыгралась не на шутку, океанские волны захлёстывали даже высоченные палубы плавбазы.

– Получается, так. – подтвердил Женька. – Если, конечно, дело в том самом сигнале. Это ведь пока только предположение, ты же понимаешь. И не факт, что мы когда-нибудь сможем его проверить.

– Жаль, нельзя попросить твоего… "Второго". Он бы наверняка выяснил что да как. Там… где он сейчас.

Это точно. – Женька кивнул, соглашаясь с приятелем. – Только как его теперь попросишь? Остаётся надеяться, что сам догадается как– нибудь.

Он посмотрел в иллюминатор. Волны высотой с трёхэтажный дом накрывали малые китобойцы, но они неизменно выныривали, стряхивая каскады пенных брызг, и шли прежним курсом. Флотилия «Советская Россия» упрямо пробивалась сквозь сплошную завесу муссонных штормов – обычное явление в этих широтах.

– Ты лучше вот о чём подумай… – Женька поймал книгу, попытавшуюся улететь со стола. – Оказывается, работа с Пирамидой – дело опасное и ты сильно рискуешь.

– Как и другие. – кивнул Аст. – Те же Голубев с Казаковым. Но других вариантов всё равно нет. И потом, нас же готовили!

Женька не стал скрывать от друга содержание разговора с генералом. Да тот и не настаивал – попросил только, чтобы дальше информация не утекла.

– Ту женщину-оператора, что сейчас лежит в коме, тоже готовили, причём специалисты не чета нашему Виктору. Нет, он, конечно, голова и всё такое – но до Десантников ему, боюсь, далеко.

– Ничего, как-нибудь справимся. – Серёга беззаботно махнул рукой.

– И потом, она же была одна, а нас, как-никак, четверо.

– На это вся надежда. – вздохнул Женька. – Ладно, может, сгоняем в шахматишки? До обеда далеко, а на палубу не высунешься – смоет за борт, и пикнуть не успеешь. При таком волнении даже спасательный круг бросать бесполезно – проще самому воды вдохнуть, чтоб не мучиться.

– А ты не каркай. – отозвался Аст, с грохотом высыпая шахматы на стол. Судно в этот момент накренилось, и фигуры весело посыпались на пол и раскатились по каюте. Женька нырнул за беглянками под стол, и оттуда раздалось шипения и невнятные ругательства – очередной крен привёл его макушку в жёсткое соприкосновение с углом столешницы.

Неприятное это явление – шторм в тропиках…

Спустя четверть часа и три прерванные шахматные партии стало ясно, что убить время с помощью древней интеллектуальной игры не получается. Собрав кое-как фигуры (недосчитались двух пешек, слона и ладьи) ребята предприняли попытку попить чаю – попытку столь же опрометчивую, сколь и безнадёжную. После того, как Женька едва не обварился кипятком из стоящего в конце коридора титана, а Аст расколотил один за другим три стакана, пришлось, наконец, признать поражение.

«Советскую Россию» по-прежнему тяжко валяет с борта на борт. Все предметы, по недосмотру не закреплённые, не привязанные, не прикрученные к своим местам, сорвались и теперь хаотически перемещаются по каюте – от ожившего движимого имущества приходится уворачиваться, налетая на жёсткие, острые углы. В карты играть не хочется, читать – попробуй, когда книга так и норовит вырваться из рук и улететь? Так что, пришлось вернуться к единственному доступному занятию – беседам о предстоящей экспедиции. Снаружи победно ревёт восьмибалльный ветер, пенные гребни разбиваются о задраенные накрепко иллюминаторы, свободно гуляют по палубам.