– Как срочно?

– Очень срочно.

– Завтра с утра? – предложил Гордеев.

– Годится.

– Во сколько мне приехать?

– Если не возражаете, лучше я к вам подъеду. К восьми часамудобно?

– Буду ждать.

Заточный вышел на кухню и уселся на широкий подоконник –излюбленное место для неторопливых размышлений. Четыре человека, трое – из ГУВДМосквы, один – из министерства. Кого-то из них неизвестная женщина, дваждызвонившая ему по телефону, назвала гнилым звеном. И он, генерал Заточный,должен понять, что она имела в виду. Судьбу Дмитрия Платонова эта женщинаотдала в его руки.

Что должны означать ее слова? Только одно: она звонит какминимум двум из четырех человек и дает им разную информацию. Только собраннаявоедино, эта информация может пролить свет на историю с Агаевым и Платоновым.Может быть, она даже звонит всем четверым. И собраться эта информация должна вруках у него, Заточного. Но почему-то никто из бравой четверки не идет к нему срассказами о звонках таинственной незнакомки. Хорошо, допустим, ребята сПетровки с ним, генералом Заточным, вообще незнакомы и им и в голову неприходит обращаться к нему. Но уж своему-то шефу полковнику Гордееву они должныбыли рассказать. А Гордеев обязательно пришел бы к генералу, потому что знает,что именно Иван Алексеевич направил в группу Сергея Русанова. Может быть, таквсе и было и гнилым звеном оказался именно Гордеев? Неприятно. Но это тоже надоиметь в виду как возможный вариант.

Завтрашний разговор на Петровке будет непростым, ИванАлексеевич это предчувствовал. Обижать людей нельзя. Но и верить нельзя никому.

Новый звонок телефона вывел его из тяжких раздумий. Через несколькомгновений в кухню заглянул сын.

– Папа, это снова тебя. Опять женщина.

– Та же самая? – встрепенулся генерал.

– Нет, другая. У тебя что, бес в ребро?

– Балда, – генерал шутливо щелкнул Максима по макушке ибыстро прошел в комнату, где стоял телефон.

– Слушаю вас.

– Иван Алексеевич, это майор Каменская из Московскогоуголовного розыска. Простите, что так поздно звоню, но у меня неотложное дело…

К утру погода резко испортилась. Если до этого целую неделюбыло тепло и солнечно и все говорило о ранней бурной весне, то сегодня с утраснова настала хлипкая и слякотная зима, на корню убивающая хорошее настроение ипорождающая только одно желание: принять горячую ванну, завернуться в теплоеодеяло и спать, спать, спать…

По дороге на работу Настя промочила ноги, по рассеянностинаступив на покрытую тонюсеньким ледком глубокую лужу и провалившись в нее пощиколотку. Но она даже не обратила на это внимания, поглощенная предстоящимразговором со своим начальником и с чиновником из министерства. Вчера озарениепришло к ней слишком поздно, но она все равно позвонила Колобку-Гордееву, а тотпосоветовал ей связаться с генералом Заточным и даже дал его телефон.

– Заточный держит дело на контроле и собирается завтра сутречка снимать с нас стружку, – сообщил ей Виктор Алексеевич. – Дайему пищу для размышлений, чтоб время зря не терял и сны сладкие не смотрел.

– Вы его за что-то не любите? – спросила удивленнаятаким оборотом Настя.

– А за что мне его любить? – отпарировалГордеев. – Это же он настоял, чтобы с вами работал Русанов, который у васна руках гирями повис и не дает собирать улики против Платонова. Все понятно,своего подчиненного выгородить хочет, его за это упрекать нельзя, но и любви кнему этот факт особо не прибавляет. Хотя, конечно, если бы я был егоподчиненным, то рассуждал бы иначе. Вообще-то он мужик хороший, я о нем многодоброго слышал. Но не нравится мне этот завтрашний сходняк, который он затеял. Зачемему со мной встречаться? Рассказывать, какие у меня сотрудники плохие инеумелые? Так я про своих сотрудников и так все знаю, и получше его. Советыдавать, как раскрыть убийство Агаева и как найти Платонова? Так чего ж он тянулстолько времени, если знает, как это сделать. Сказал бы сразу. Или он что-тоузнал, что-то такое, что в корне меняет всю картину. Тогда и твоя информацияему пригодится, и завтра он уже не будет тратить время на то, чтобы всесоединить вместе, а сделает это за ночь. А утром явится на Петровку доставатькроликов из шляпы.

– Виктор Алексеевич, боязно мне что-то, – призналасьНастя. – А вдруг он – лицо заинтересованное? Платонов мне доверился, иесли он действительно не виноват, а я выдам доверительную информацию не в теруки? Не может так получиться?

– Стасенька, вероятность такая есть всегда, но давайрассуждать по возможности здраво. Тот, кто является лицом заинтересованным,должен Платонова утопить, весь смысл в этом. Зачем Заточный подсунул намРусанова? Затем, что Русанов – близкий и давний друг Платонова и будет стоятьна ушах, чтобы его спасти. Спасти, деточка, а не утопить. Если бы Заточный былзаинтересованной стороной, он бы никогда не прислал Русанова. Ты согласна?

– Ну, в общем, – неуверенно ответила Настя.

– Поэтому набирай-ка номер и звони генералу. И ничего небойся.

Она так и сделала и теперь с нетерпением ждала встречи сИваном Алексеевичем.

Без пяти восемь она сидела в кабинете у своего начальникаГордеева, обутая в форменные черные туфли взамен поставленных сушиться кроссовок.Виктор Алексеевич молча стоял у окна, повернувшись к ней спиной исосредоточенно созерцая оседающий на тротуаре мокрый снег. Без трех минутвосемь вошел генерал Заточный. По его осунувшемуся лицу сразу стало понятно,что сладких снов ночью он и впрямь не смотрел. Настя решила соблюсти пиетет ивскочила с кресла, вытянувшись в струнку.

– Доброе утро, – как-то по-домашнему поздоровалсягенерал и протянул руку Насте, которая стояла ближе, чем полковникГордеев. – Майор Каменская – это вы?

– Так точно, товарищ генерал.

– Не нужно, Анастасия Павловна, – Заточный забавносморщил нос. – Поскольку вы ходите исключительно в цивильном, а форменныетуфли надели только потому, что промочили ноги, то я для вас буду ИваномАлексеевичем.

Он легко рассмеялся, окидывая Настю с ног до головы теплымвзглядом желтых тигриных глаз, и от этого ей стало не по себе. Заточный прошелвперед, чтобы пожать руку Гордееву, и, глядя ему в спину, Настя вдруг с ужасомпоняла, что этот человек ей нравится. Интересно, откуда он узнал про промокшиекроссовки? То, что она, Анастасия Каменская, круглый год ходит в джинсах исвитерах или майках, ни для кого не секрет, а то, что генерал об этом знает,говорит только о том, что он не поехал на Петровку «на авось», а постаралсяузнать хоть что-нибудь о людях, с которыми ему придется утром разговаривать.Это, конечно, огромный плюс генералу, потому что это означает, что и наруководящем посту он остался первоклассным сыщиком, а не превратился всамовлюбленного, сытого, ленивого аппаратчика. Но как же он узнал, что онапромочила ноги? Видел, как она шла от метро и вляпалась в эту чертову лужу?Заметил, что тогда на ней были кроссовки, а теперь туфли? Но в этом случае онпришел бы на Петровку одновременно с ней, а не на десять минут позже. Впрочем,мало ли в какой кабинет он мог зайти до того, как пришел к Гордееву.