– Теперь мы можем обняться?

Я неуверенно киваю, мы оба встаем, и я обвиваю руки вокруг его талии. Питер крепко притягивает меня к себе. Уткнувшись мне в плечо, он приглушенно говорит:

– Давай больше никогда не будем ссориться.

Я смеюсь трясущимся голосом, который дрожит от облегчения.

– Да, пожалуйста.

И тогда он меня целует. Его губы настойчиво раздвигают мои, как будто он ищет успокоения, обещания, которое только я могу ему дать. Я целую его в ответ – да, я обещаю, обещаю, обещаю, давай больше никогда не будем ссориться. Я начинаю терять равновесие, и его руки крепче сцепляются вокруг меня, и он целует меня, пока у меня не заканчивается воздух.

Тем вечером мне звонит Крис:

– Выкладывай! Кто у тебя?

– Не скажу. – В прошлом я уже совершила такую ошибку, выболтав Крис слишком много, и только помогла ей проложить путь к победе.

– Да ладно! Я помогу тебе, если ты поможешь мне. Я хочу свое желание!

Сильная сторона Крис в том, что она отчаянно хочет победить, но это также ее слабость. В киллеров надо играть спокойно и расчетливо, а не рубить сгоряча. Я говорю это как человек, который наблюдал за всеми деталями, но сам никогда, конечно же, не выигрывал.

– Вдруг у тебя мое имя? К тому же я тоже хочу победить.

– Давай просто поможем друг другу в первом раунде, – не унимается Крис. – Клянусь, у меня нет твоего имени.

– Поклянись одеяльцем, которое ты не разрешаешь своей маме выбрасывать!

– Клянусь своим одеяльцем Фредериком и дважды клянусь своей новой кожаной курткой, которая стоила больше, чем моя машина. У тебя мое имя?

– Нет.

– Поклянись своей уродливой коллекцией беретов.

Я возмущенно вскрикиваю.

– Я клянусь своей очаровательной и изысканной коллекцией беретов! И кто же у тебя?

– Тревор.

– А у меня Джон Макларен.

– Давай объединимся, чтобы их устранить, – предлагает Крис. – Наш союз будет действителен только в первом раунде, а потом каждая за себя.

Хм. Она говорит серьезно, или это ее стратегия?

– А вдруг ты врешь, чтобы меня выманить?

– Я поклялась Фредериком!

Я колеблюсь и потом говорю:

– Пришли мне фотографию бумажки с именем, и тогда я тебе поверю.

– Хорошо! А ты пришли свою.

– Ладно. Пока!

– Погоди! Скажи честно. Мои волосы выглядят как дерьмо? Это ведь неправда, да? Джен просто гнусный тролль, так ведь?

Я колеблюсь на долю секунды.

– Именно так.

Мы с Крис плюхаемся в ее машину. Мы в одном квартале от моего дома, Тревор будет проезжать здесь, чтобы срезать путь в школу, где у него тренировка по легкой атлетике. Мы припарковались на чьей-то подъездной дорожке. Крис говорит:

– Что ты хочешь пожелать, если выиграешь?

Она говорит это таким тоном, что я понимаю: она сомневается, что я выиграю.

Я думала о желании всю прошлую ночь, пытаясь уснуть.

– В июне в Северной Каролине будет ярмарка рукоделия. Я могу заставить Питера отвезти меня. Иначе он ни за что туда не поедет. Мы можем взять фургон его мамы, чтобы было место для всех вещей и принадлежностей, которые я куплю.

– Ярмарка рукоделия? – Крис смотрит на меня, как будто я муха, залетевшая в ее машину. – Ты истратишь желание на ярмарку рукоделия?

– Эта идея так, для разминки, – вру я. – А вообще, если ты такая умная, что бы ты пожелала на моем месте?

– Я бы сделала так, чтобы Питер никогда больше не говорил с Женевьевой. Круто же, да? Скажи, я злой гений?

– Злой – да, гений – едва ли.

Крис пихает меня, и я хихикаю. Мы толкаем друг друга, но вдруг Крис замирает и говорит:

– Два сорок пять. Пора!

Крис открывает дверцу, выходит и прячется во дворе за дубом.

Во мне бурлит адреналин, когда я выскакиваю из машины Крис, хватаю велосипед Китти из багажника и везу его за несколько домов. Затем я бросаю его на землю и неуклюже ложусь сверху. Потом я достаю пузырек искусственной крови, который купила специально для этого, и выливаю немного себе на джинсы – старые джинсы, которые я собиралась отдать в благотворительный магазин. Увидев приближающуюся машину Тревора, я начинаю отчаянно всхлипывать. Из-за дерева Крис шепчет:

– Не переигрывай!

Я тут же перестаю всхлипывать и начинаю стонать.

Машина Тревора останавливается рядом со мной. Он опускает стекло.

– Лара Джин? Ты цела?

Я хнычу:

– Нет… кажется, я вывихнула лодыжку. Очень больно! Ты можешь отвезти меня домой?

Я стараюсь прослезиться, но плакать по команде гораздо сложнее, чем я думала. Я пытаюсь думать о грустном: Титаник, старики с альцгеймером, умирающий Джейми Фокс-Пикл, но не могу сосредоточиться.

Тревор подозрительно меня осматривает.

– Почему ты ехала на велике в этом районе?

О нет, я его теряю! Я начинаю говорить быстро, но не слишком.

– Это не мой велосипед, а моей сестренки, Китти. Она дружит с Сарой Хейли. Ты знаешь, сестра Дэна Хейли? Они живут вон там. – Я показываю на их дом. – Я везла велосипед Китти. О боже, Тревор, ты что, мне не веришь? Неужели ты меня не подвезешь?

Тревор осматривается по сторонам.

– Клянешься, что это не уловка?

Попался!

– Да! Я клянусь, что у меня нет твоего имени. Пожалуйста, помоги мне встать. Мне очень больно.

– Сначала покажи лодыжку.

– Тревор! Нельзя увидеть вывихнутую лодыжку.

Я хнычу и устраиваю спектакль, будто мне очень сложно встать, и Тревор наконец-то выключает двигатель и выходит из машины. Он наклоняется и ставит меня на ноги, и я наваливаюсь на него всем весом.

– Спасибо, – говорю я ему. – Видишь? Я же говорила, у меня нет твоего имени.

Тревор тащит меня за подмышки, когда Крис подкрадывается к нему из-за плеча, как ниндзя. Она набрасывается на него, выставив обе руки, и с силой хлопает его по спине.

– Попался! – ликует она.

Тревор вздрагивает и роняет меня, и я едва не падаю по-настоящему.

– Черт! – вскрикивает он.

Крис радостно восклицает:

– Ты труп, неудачник!

Мы хлопаем друг друга по ладони и обнимаемся.

– Обязательно радоваться прямо у меня перед носом? – бормочет он.