И осознание такой катастрофы, когда разваливается огромнаястрана, в которой русский народ и русский язык играли своеобразнуюцементирующую роль~ Что им остается делать? Пытаться приспособиться и выжить вновых условиях. После страшного поражения в холодной войне. Если бы во Второймировой войне победил Гитлер, то возможные итоги войны были бы примерно такими,как и результаты деятельности Горбачева и Ельцина. Распад Советского Союза,включение стран Прибалтики и Украины в сферу германских интересов. ОтторжениеКавказа. Разгром всех союзников в Европе, разделение Югославии на усташейХорватии, четников Сербии и другие малые государства. Присоединение Чехии кГермании и создание особой зоны в Словакии. Предоставление независимости пяти среднеазиатскимгосударствам, которые сразу стали объектами возможных атак своих воинственныхсоседей с юга. Полный разгром экономики, выплата миллиардных репараций, утратапочти трети населения собственно самой России. Наверное, было бы еще хуже. Посуществу, два бывших президента: СССР и России – помогли пересмотреть все итогиВторой мировой войны, позволив другим странам разделить континент уже по своемуусмотрению.

Националисты в самой России наивно полагали, что нужноискать виноватых среди эстонских и латышских политиков, среди польских иукраинских радикалов. А на самом деле все антироссийские выходки, снос иперенос памятников, откровенная антироссийская риторика, истерия в адрес Москвыстали возможны только благодаря деятельности самих бывших руководителей Кремля.Двух самых позорных политиков когда-либо правивших самой большой в мирестраной. Один сдал все, что можно было сдать. Другой разрушил все, что можнобыло разрушить. И при этом находились люди, которые всерьез уверяли, что первыйдал свободу, обрекая миллионы людей в национальных республиках на голодноерабство и зависимость от своих местных бояр, а второй сумел удержать большуюстрану от крови, устроив кровавую войну в Чечне, вызвав потрясение по всемупериметру границы России и сумел провести эффектные экономические реформы,сделав нищими почти все население собственной страны и сказочно обогатив кучкулюдей, которым благоволили члены его семьи.

Караев оглянулся еще раз. Дети уже успели убежать в своюкомнату. Рано или поздно должно была появиться такая организация, как «Щит имеч». И если даже их закроют или разгромят, то на место одной организациипридут другие. Слишком болезненно восприняли миллионы людей все, что с нимипроизошло за последние двадцать лет. Слишком бессовестными оказались реформы.Слишком воровскими оказались элиты во всех без исключения новых государствах.Слишком много людей внезапно осознали, что под маской национальнойнезависимости и свободы их втянули в грандиозный обман, разграбив самую богатуюстрану в мире и отдав ее богатства на откуп лишь отдельным людям. Миллионылюдей не получили никакой демократии, не стали собственниками, не смогливоспользоваться плодами свободы. И это была цена того развала, который началсяв конце восьмидесятых и по инерции продолжался до начала века, когда на всемпостсоветском пространстве начались обратные интеграционные процессы и новыеруководители начали сознавать свою ответственность за свои народы.

Наконец появился Иосиф Наумович. Он был одет в плащ, хотя наулице было достаточно тепло. Караев улыбнулся. Неужели этот милый,интеллигентный человек был тем самым «кротом». Неужели в подобное можно былоповерить?

– Пойдемте, – предложил врач, – уже почтидвенадцать. Извините, что я так долго одевался, но в спальной спит моя супруга,а мне не хотелось ее будить. Ей нужно рано вставать, чтобы проводить мальчиковв школу. С нами живут внуки. Их мать с отцом сейчас в Загребе, они работают внашем посольстве. Поэтому мы взяли внуков к себе. Но я не жалуюсь, это такприятно, когда внуки живут с нами. Я чувствую себя молодым.

Они вышли на лестничную клетку, вызвали лифт. Караевуслышал, как внизу переговариваются люди. Он нахмурился, пропуская первым вкабину лифта Иосифа Наумовича.

– Помните, мы говорили с вами о Фромме, – неожиданнопроизнес Караев, – он считал, что человек всегда одинок. Даже в семье,даже среди самых близких.

– Но мы пытаемся уйти от этого одиночества, – возразилИосиф Наумович, – и поэтому нам так важны люди, которые нас окружают. Иочень часто мы существует именно благодаря им. Они способны дарить нам радостьосознания жизни.

Кабина лифта остановилась.

– Выходите, – вздохнул Караев. Он в эту минуту думал овнуках врача. И об Элине.

В американском посольстве не совсем понимали важность визитаспециального агента Кинга в Рим. Требовалось организовать ему поездку в Милан идобиться разрешения миланской прокуратуры на эксгумацию тела гражданинаГермании, имевшего вид на жительство в Италии и женатого на итальянке. ЙозасМинкявичус умер в результате тяжелой онкологической болезни и был похоронен вМилане согласно завещанию его супруги, которая тоже тяжело болела. Но прибывшиймистер Кинг настаивал на обязательном разрешении миланской прокуратуры наэксгумацию трупа, чтобы доказать возможную причастность российских спецслужб ксмерти бывшего гражданина Германии, который работал раньше офицером советскойвнешней разведки и перешел к западным немцам еще до распада Советского Союза.

Мистер Кинг и сотрудники американского посольства не моглизнать, что о его визите в Рим было информировано посольство России. Отсюда вМоскву, в Службу внешней разведки, ушла шифровка о прибытии сотрудника ЦРУ,который требует эксгумации тела бывшего офицера Минкявичуса. Шифровку получилив Ясеневе, где находилась штаб-квартира СВР. На нее обратили внимание в светепродолжающегося скандала со смертью Витовченко в Лондоне. Одному изприкрепленных к российскому посольству сотрудников внешней разведки былопоручено узнать подробности смерти Минкявичуса. Европейское направлениекурировал Чеботарев. Он сразу осознал, какой колоссальный ущерб может бытьнанесен стране, если выяснится, что Минкявичуса ликвидировала организация. Онпрекрасно знал, что против бывшего советского агента применили совсем другиесредства, а Витовченко был убит в результате отравления грязным полонием,который попал к нему неизвестно каким образом без участия членов организации.

Но доказать свою непричастность к убийству Витовченко будетпросто невозможно, если миланская прокуратура даст согласие на эксгумациютрупа. К счастью, итальянская юстиция всегда отличалась особым бюрократизмом имедлительностью. К тому же судья не очень любил американцев. И поэтомурассмотрение их просьбы затягивалось. Но Чеботарев понимал, что у них нетвремени. Американцы узнали подробности убийства Минкявичуса и хотели привязатьего устранение к смерти Витовченко. В этом случае трудно будет опровергнуть ихутверждение о целой сети агентов, работавших в Европе.

На следующий день в миланской больнице появился высокиймужчина, который представился сотрудником страховой компании. Он должен былвстретиться с тяжелобольной Линдой Каррера, супругой погибшего ЙозасаМинкявичуса. Страховой агент был деликатным, любезным и очень внимательным. Онпообещал больной, что страховая компания, которой платил ее бывший муж, готовапринять на себя все расходы по достойному захоронению обоих супругов. К тому жеон показал завещание, согласно которому Йозас просил кремировать его тело ипоместить в урну, вместе с прахом любимой жены, перемешав их после смерти.Линда, ослабленная приемом лекарств, жестокой болью и все время пребывающая всвоеобразной дремоте, не совсем понимала, о чем именно ее просят. Но этотпредставитель страховой компании все так доходчиво объяснил. Она была тронутапоследней волей бывшего супруга, о которой никогда не слышала. Но ей показалосьтакой романтической его последняя просьба. Она без колебаний подписала вседокументы. На следующий день утром прах Йозаса Минкявичуса был кремирован ипомещен в урну.