Но смерть Витовченко уже стала реальностью. И теперь всенапряженно ждали, когда наконец в газетах появятся более конкретные сообщения отаинственной организации бывших советских и российских ветеранов. Этихсообщений напряженно ждали в Москве, в Вашингтоне, в Лондоне. Но до того, какони появились в газетах, в Москве был разоблачен американский агент Леонид,работавший на ЦРУ. И этот человек был не генерал Попов, против которого быловыдвинуто ложное обвинение.

– Я нарушил все мыслимые и немыслимые правила, –продолжал Большаков, – когда решил сам приехать к вам, генерал. Я до сихпор не мог поверить, что вы могли оказаться предателем. До сегодняшнего дня, доэтого момента. Как вы могли? Я вам так доверял.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнесПопов, – о чем вы говорите? Сегодня вообще какой-то непонятный день.Сначала эти двое иностранцев – канадец и англичанин. Дешевая провокация науровне студентов-практикантов, потом ваш ночной визит. Вы можете, наконец,объяснить мне, что именно происходит?

– Это были американские дипломаты, – вмешалсяКараев, – они ждали вас на углу.

– Я так и подумал. Ну и что. Типичная провокация. Ониузнали, что я отдыхал в Финляндии несколько лет назад. Бросились ко мне,пытались что-то объяснить. Я их сразу проверил и понял, что они лгут. Обычнаяподставка. И я, конечно, сразу ушел. Между прочим, я уже написал рапорт на имяначальника Академии о сегодняшней встрече. И вы из-за этого приехали ко мне?Иван Сергеевич, я был о вас такого высокого мнения. Как вы могли даже подуматьо моих возможных связях с американцами, если это была случайная встреча. У насдаже в восьмидесятые годы ничего подобного не было. Почему вы мне не доверяете?

– Случайная встреча! – в сердцах произнесБольшаков. – Вы знаете, что американцы и англичане узнали о прибытиинашего агента из Дублина и арестовали его? Это тоже «случайная встреча»? Как выможете мне объяснить этот факт?

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Конечно, не понимаете. Вы ведь не знали, что именно мыпланируем. Мы уже давно подозревали, что в нашей организации действует «крот».

– Мы же вместе его искали, – растерянно вспомнилПопов, – но при чем тут я? Или вы действительно решили, что этим «кротом»мог быть именно я? Неужели вы правда могли придумать такую дикость? Это женевозможно. Иначе я бы сдал американцам всех выпускников нашей академии. Вы жезнаете, какие секреты мне известны!

– О визите Фармацевта в Испанию знали только несколькочеловек, – сказал Большаков, – но его ждала там засада. Предположим,что американцы нарочно подставили нам Скобелева. Но подробности визита былиизвестны только четверым. И стали известны американцам. Вы можете объяснить,кто из этой четверки мог оказаться предателем.

– Почему четверым? – тихо спросил Попов. – Я знало троих. Я, генерал Кучуашвили и Лучинский. Больше никто не должен был знать. Ясам думал об этой проблеме и не находил возможного информатора.

– Был еще четвертый, – пояснил Большаков. – ЭтоПавлик Писаренко, мой старый друг.

– Но это невозможно, – попытался даже улыбнутьсяПопов. – Писаренко не может быть предателем. Я тоже знаю его достаточнодавно.

– Мы решили проверить всех четверых, – продолжалБольшаков. – Операцию разработала специальная группа полковника Караева.Мы приготовили четырех агентов, которые должны были прибыть в Лондон четырьмяразными маршрутами. Такой примитивный и действенный метод выяснения возможного«крота». Оставалось сообщить каждому из вас номер рейса и время прибытияагента. А затем послать группу наших наблюдателей, чтобы проконтролировать наместе кто именно будет арестован. Вы уже поняли, кого арестовали?

Попов опустил голову.

– Неужели вы включили в этот список и своего другаПисаренко? – очень тихо спросил он. – Вы так не доверяете людям, ИванСергеевич? Он же ваш самый близкий друг. Вы, по-моему, крестный его внука.

– Это было предложение полковника Караева, и я с нимсогласился, – холодно ответил Большаков. – Вынужден был согласиться.

– И на разработку моей кандидатуры вы тоже далисогласие? – спросил Попов.

– У меня было только два варианта. Либо согласиться, либоотказаться. Я решил согласиться, чтобы Караев и его люди провели подобнуюпроверку. Как бы вы поступили на моем месте? Только откровенно?

– Я бы вас исключил из этого списка, – убежденно сказалПопов. – Я бы вас никогда не включил в этот список, Иван Сергеевич. Вывсегда были для меня~ как отец~ как пример.

Большаков подавленно молчал. Он неожиданно поднялся иподошел к окну, встав к ним спиной, словно предоставив продолжить разговор Караеву.Попов все так и понял. Он обратил ко второму гостю.

– И был арестован мой агент?

– Да, – ответил Караев. – Там были четыре рейса,прибывшие в разные терминалы. Из Нью-Йорка, Парижа, Дублина и Варшавы.Арестовали прибывшего из Дублина. Того, о котором знали только вы.

– Это случайное совпадение, – мрачно заявилПопов, – такое случайное совпадение~ Хотя нет. Подождите. Это не случайноесовпадение. Нет, нет. Теперь я все понимаю. Это далеко не случайное совпадение.

Большаков повернулся к нему.

– Все так и должно быть, – возбужденно произнес Поповтоже поднимаясь со стула. – Сегодня эти американские дипломаты нарочнополезли ко мне, чтобы подтвердить ваши выводы. Такой примитивный трюк, которыйобязательно должен был сработать. На вашем месте после этих объятий я бынемедленно отдал приказ о ликвидации такого предателя. Они ведь не могли знать,что Иван Сергеевич сам приедет ко мне, что он испытывает~ испытывал ко мнеличную симпатию.

Он неожиданно метнулся в другую комнату. Большаков и Караевпереглянулись.

– Может, мне пойти за ним? – предложил Караев.

– Подождите, – остановил его Большаков, –подождем. Не нужно так его оскорблять. Возможно, он попытается объяснить намэту провокацию американцев.

Появился Попов со своим пиджаком, в котором он был, когдавозвращался с работы. Он начал тщательно обыскивать пиджак и наконец нашел внагрудном кармане небольшой контейнер, в котором находился микрочип. Поповбросил их на стол.

– Вот мои доказательства, – нервно сказал он. – Ядаже не представляю, что там может быть. Они нарочно встретились со мной, чтобыне только пообщаться на глазах у наших наблюдателей, но и оставить мне этот«сувенир» на память. Вы могли бы меня ликвидировать, а потом найти этоподтверждение моей вины. Моих безусловных контактов с американцами.

– Вы либо негодяй, либо мы действительно ошибаемся, –задумчиво сказал Большаков. – Но почему они действуют на таком примитивномуровне? Полагают, что у нас сидят дураки? Почему они считают, что мы неразберемся? Ведь достаточно нескольких дней, чтобы все еще раз проверить.Почему они так уверены, что у нас нет этого времени?