Единственным ярким пятном в комнате оказался портрет, висящий напротив входа: изображенный на нем грузный пожилой мужчина был ослепительно рыжим, прямо-таки оранжевым, как лисапед Заськи.

И только тут Нина сообразила, что все это время катила местный аналог велосипеда за собой. И никто, совершенно никто, ей об этом не сказал: дворецкий ни на мгновение не изменил выражения лица, ошарашенная обстановкой Марлена не заметила бы сейчас даже танк, а Ракуну и вовсе было наплевать: увидев диван, он немедленно завалился на него прямо в сапогах.

Нина беспомощно повертела головой, пытаясь понять, куда можно поставить лисапед, и в итоге не придумала ничего лучшего, чем прислонить его к стенке. Не в дверях же бросать, в самом деле!

Дворецкий незаметно исчез, но вскоре вернулся с кофейником и чашками.

— Опять эта гадость? — поморщился Ракун. — У вас что, другие напитки закончились?

Слуга ничего не ответил и снова скрылся за дверью.

— Почему ты не любишь кофе? — не сдержала любопытства Нина, подсаживаясь к столику. И только тогда поняла, как же она, оказывается, устала. Сидеть в мягком кресле оказалось сродни блаженству.

— Какая разница?

— Интересно. Он же вкусный. — Нина подняла чашку, с наслаждением принюхалась, сделала глоток. И сразу же раскаялась в своих словах.

Кофе был безумно, нечеловечески крепкий и горький, плохо процеженные крупинки хрустели на зубах, а сахара не имелось и в помине.

— Нравится? — поинтересовался мужской голос от дверей. И это совершенно точно был не дворецкий.

— Да, очень, — подтвердила Нина, и для этого ей понадобилось немалое самообладание. И еще большее — чтобы не вздрогнуть и не выронить чашку, а осторожно поставить ее на столик и, спокойно обернувшись, разглядеть вошедшего.

Стоящий в дверях мужчина оказался почти точной копией портрета: ослепительно рыжий, полноватый, с невыразительным бледным лицом и такими же бледными глазами. Разве что заметно моложе — ему было на вид лет сорок, а человеку с портрета, пожалуй, под шестьдесят.

Хотя, учитывая волшебное средство для омоложения, внешность совершенно ничего не значила.

— А по мне — пить невозможно, — заметил вошедший. — Моя кухарка совершенно не умеет варить кофе.

— Тогда зачем предложил? — буркнул с дивана Ракун. Он даже не подумал встать или каким-то другим образом выразить уважение хозяину дома.

— Тебя позлить, — улыбнулся мужчина, опускаясь в свободное кресло. Улыбка у него оказалась неожиданно приятной, мягкой.

— У тебя получилось. Алекс, мне срочно нужен Силь.

— Не мешало бы для начала поздороваться. И представить своих спутниц. И переодеться. Это во-первых. А во-вторых, с чего ты взял, что он здесь?

— Я понятия не имею, где он, просто не горю желанием тащиться в Исток, весь день мотаться там, разыскивая его по барам, ночлежкам и притонам, чтобы потом выяснить, что все это время он находился у тебя. Особенно в таком виде. Потому что, да, мне не мешало бы переодеться.

— И?

— Что «и»? — Ракун поднял на рыжего удивленные глаза и наконец-то соблаговолил сесть нормально.

Хозяин дома закинул ногу на ногу, достал из кармана портсигар, извлек сигару, не торопясь, со вкусом, закурил. И только после нескольких затяжек пояснил:

— Тебе нужен Силь и переодеться, но ты не пошел к нему на работу, а нагрянул ко мне, причем до сих пор не поздоровался. И?

— Здравствуй, — огрызнулся магос. — Алекс, у меня проблемы. Возможно, меня ищут. Не хочу его подставлять.

— А меня подставлять можно?

— Да кому ты нужен?

— Девушки, как вы этого хама вообще терпите? — развернулся к гостьям хозяин дома.

— С трудом, — созналась Нина. — Простите его, вчера выдался очень тяжелый день.

— Да у него каждый день тяжелее предыдущего, иначе достопочтенный магос изволит скучать и тосковать. — На бледном лице снова появилась улыбка, и Нина неуверенно улыбнулась в ответ. — Вот так-то лучше. Что ж, давайте знакомиться. Меня зовут Александр Лисар, и я имею несчастье быть старым другом вашего спутника. А к вам как обращаться, милые дамы?

— Марлена Флувис, — представилась трактирщица. — Приятно познакомиться, господин Лисар.

Она все еще отчаянно стеснялась, но уже достаточно совладала с собой, чтобы не сидеть на краешке кресла, уставившись в пол. Более того, Нине даже показалось, что здесь, в этой старомодной гостиной, девушка смотрится гораздо уместнее, чем она сама. В конце концов, Марлена из этого мира, из этой эпохи и уж точно знает, как себя вести, даже если из родной деревни выезжала два с половиной раза. И у нее нормальная для местного слуха фамилия, даже красивая.

— Ну а вы, госпожа? — повернулся к Нине Лисар.

— А она не госпожа, — хмыкнул со своего места Ракун.

— Я не тебя спрашиваю. Итак?

Нина вопросительно глянула на магоса. Если хозяин дома представился полным именем, то, наверное, ей тоже можно. Или все-таки нет? И если нет, то что говорить? Не выхухолью же себя называть, в самом-то деле. Уже не смешно.

Ракун предостерегающе мотнул головой, но Лисар каким-то чудом уловил его движение и замешательство Нины, нахмурился и обернулся к дивану:

— Ты ей рассказал?

— Просто предупредил, что не стоит светить имя, — развел руками магос. — Ничего больше.

— Что он должен был рассказать? — сразу же отреагировала Нина.

— Молчи, выхухоль.

— Почему «выхухоль»? — вежливо удивился Лисар.

— Потому что у некоторых дурацкое чувство юмора. — Нина вздохнула, мысленно смиряясь с тем, что в этом доме ее теперь тоже будут звать глупым прозвищем. — А вы имя не скрываете.

— У меня, к счастью, больше одного имени. Как, полагаю, у большинства присутствующих в этой комнате. Так что нет ничего страшного в том, что одно из них известно всем. Тем более что мое имя в некотором роде семейная традиция. Отца звали Александром, и деда тоже. — Лисар кивнул на портрет.

— Кстати, про деда, — снова вмешался магос. — Обрати-ка внимание на ту штуку в углу.

Хозяин дома повернулся к лисапеду, и на его лице немедленно отразился крайне разнообразный спектр эмоций, оно даже порозовело. Правда, Нина ожидала реакции вроде: «Кто притащил сюда это грязное старье?!» — а получила незамутненный восторг, словно мужчина увидел величайшее мировое сокровище. И это сокровище, судя по всему, стоило того, чтобы немедленно броситься к нему.

— Ну надо же, вторая модель! — воскликнул Лисар, с энтузиазмом ощупывая руль и счищая грязь с педалей. — И в каком хорошем состоянии! Не знал, что ими еще пользуются! Где вы раздобыли этот раритет?

— У нас в сарае, — созналась Марлена.