которую он требовал усилить, так как к тому времени она все узнала о симпатичной миниатюрной графине. И дело не в том, что она имела что-то против пустячного грешка, какие он допускал иногда, как бы отвлекаясь от дикой необходимости убивать. Она примирилась с подобными вещами, как в действительности сделало и большинство жен маршалов и штабных офицеров. Ее обеспокоило тревожное сообщение о том, что Наполеон безумно влюбился и что эта польская связь не обещает ярко вспыхнуть и быстро сгореть, как в случаях с актрисами из «Комеди Франсез». Он вновь повел себя как романтически настроенный школьник, и она с горечью вспомнила о смехотворном эпизоде с Дюшатель, когда он препроводил всех в Мальмезон в разгар зимы просто ради того, чтобы обеспечить более удобную обстановку для своих великовозрастных любовных похождений.

Ей следовало побеспокоиться. Все, вместе взятые, государственные дела, даже присутствие большой русской армии, готовой сразиться за господство в Восточной Европе, не могли заставить его отказаться от второй походной любовницы. Бертье и его штабные офицеры ворчали, что он не уделяет должного внимания делам, которыми следовало бы заняться немедленно и неукоснительно.

Вскоре они получили от него то, чего хотели.

В начале февраля Великая армия через снега двинулась к кровопролитному полю сражения при Прейсиш-Эйлау, где помимо страшных потерь армия под водительством самого Наполеона впервые была остановлена.

При слепящем глаза снегопаде сосредоточенные эскадроны лихого Мюрата, мужа Каролины, частично исправили положение в тот день, но сражение нельзя было возобновлять, пока не замерзнет земля. И французы, остатки вдребезги разбитых дивизий, угрюмо отошли в места их расквартирования, а их главнокомандующий отбыл в замок Финкенштейн в Пруссии. Здесь возобновилась его прерванная идиллия, и Наполеон стал обедать наедине с Марией. Она сожгла все свои корабли. Ее престарелый супруг теперь отвернулся от нее.

Они блаженствовали в замке в течение нескольких недель, в то время как неказистый Бертье склонялся над картами, разрабатывая планы приближающейся кампании.

Казалось, Наполеону надоели и опротивели государственные дела и ведение войны. Он все еще трудился настолько напряженно, что это могло бы уморить двоих. По его меркам темпы замедлились очень сильно, участились долгие периоды, когда с ним виделась только Мария.

Финкенштейн, огромный укрепленный замок, был достаточно большим, чтобы разместить в нем целиком весь штаб. Приходили и удалялись послы, в том числе посланец персидского шаха. Император вынашивал идею создания неприятностей для англичан в Индии, потом перешел к составлению письма к турецкому султану, обещая ему золотые горы, если он начнет тревожить южные территории России во время отсутствия в стране царя.

Все это время Мария Валевска жила в комнате, расположенной рядом с его покоями, и всегда, если выдавалась свободная минутка, он торопился к ней и закрывал двери для шаха, султана, для ожидающей его Европы и от сигнальных горнов своих кавалерийских разъездов.

Здесь же, наедине с ней, он наслаждался красотой, покоем и душевным теплом. Здесь он мог обсуждать с другом потрясающие новости из Парижа. Известие о том, что сын его брата Наполеон Шарль, ребенок дочери Жозефины Гортензии, которого он мог бы сделать своим наследником, умер после двухдневной болезни. Мария Валевска никогда не видела этого мальчика, но знала, как утешить мужчину, переживающего настоящее горе. Когда-нибудь, но не теперь, у них тоже появится ребенок, мальчик, которому суждено вырасти и стать достойным его памяти и Франции, но когда они находились в Финкенштейне, это было делом будущего, вроде предстоящей битвы, которая установит равновесие на последующие пять лет.

К тому времени почва подмерзла. После десяти недель, проведенных Наполеоном в Финкенштейне, пришедшие в порядок дивизии двинулись дальше, потери под Эйлау были восполнены, а их непобедимый полководец опять твердо сосредоточился на неотложных делах.

14 июня, в годовщину другого великого триумфа на поле сражения, русские потерпели полный разгром под Фридландом, а царь и победитель встретились на плоту, чтобы договориться о сферах влияния.

27 июля Наполеон торжественно возвратился в Париж, а через полгода Мария тоже отправилась на Запад, чтобы в первый раз увидеть Париж.

Их воссоединение не повлекло за собою открытой связи. Пройдет много времени, прежде чем у них появится другой Финкенштейн, а когда это случится, на горизонте замаячат более важные дела, новые кампании, новые сражения, развод и второй брак, который принес ему то, о чем Мария не могла и мечтать, — законного наследника его обширных, все возраставших завоеваний.

Указание на то, что спокойное, твердое очарование Марии Валевски произвело неизгладимое впечатление на сердце Наполеона, можно найти в любопытном пробеле в описании личной жизни Наполеона после его триумфального возвращения в Париж вскоре после победы под Фридлендом.

Помимо шести лет, которые он провел на острове Святой Елены, период от позднего лета 1807-го до осени 1808 года в каком-то смысле является самым бедным по насыщенности событиями за всю его жизнь.

Он не поселил Марию в качестве признанной наложницы. Нет сомнений в том, что она поехала за ним в Париж через полгода после их расставания, или в том, что она находилась там большую часть оставшихся лет его правления, живя помимо всех других мест главным образом на улице Победы.

Похоже, ему особенно нравилась именно эта улица. Это было так, когда она называлась улицей Шантерен, где он впервые посетил Жозефину, и именно в ее доме на этой же улице поселилась супружеская пара после непритязательной свадьбы в 1796 году. Именно здесь, в доме номер 29, остановилась Элеонор Денуэль и родился Леон в декабре 1806 года. Здесь же, в доме номер 48, устроилась Мария Валевска, когда она остановилась в Париже после рождения своего ребенка — Александра Флориана.

На короткий срок после его громкой победы над русскими в Европе воцарился мир, но осенью того же года начался долгий испанский кошмар с оккупацией Португалии, давнишнего союзника Англии.

Наполеон еще целый год не показывался на полуострове. Он послал туда своего старого друга Жюно, веселого молодого гусара, который участвовал во многих его ранних приключениях, а к тому времени женился и страстно хотел получить маршальский жезл.

Жюно многое познал с тех пор, как в Тулоне обратил на себя внимание Наполеона. Недавно он с удовольствием флиртовал с младшей сестрой Наполеона Каролиной, будучи губернатором Парижа, а ветераны буянили в Польше. Наполеон, гораздо менее терпимый к проступкам других, чем к своим собственным, строго отругал его, узнав, что карету Жюно вместе с ливрейными слугами видели у дома Каролины в два часа ночи!

«Вы допустили большую ошибку, компрометируя таким образом сестру императора», — отчитывал он