Варвар прилагал немало усилий, чтобы не показать, как его взбесило фрондерство вождей. Так бы собственными рукам и придушил.

«Ну, им же хуже, – подумал здоровяк, выкатываясь из зала. – Когда мы будем праздновать, на гулянку их не позовем».

– Народ все волнуется, – сказал старший дружинник из тех, что охраняли дворец. – Скрипят зубами и готовят оружие.

– Разберемся, – отозвался Пнилл, отодвигая воителя в сторону, словно легкий плетеный стул.

Решительным шагом король пересек двор и взошел на стену.

Узрев могучие рога на его шлеме, толпа, галдящая на все голоса, мгновенно притихла. Наконец-то появился тот, на которого так легко свалить всю ответственность и потребовать принять меры. А для чего еще нужна власть? Все правильно.

У Пнилла и в мыслях не было уклоняться от своего долга, а потому он сделал все, чтобы выглядеть как можно более внушительно. Чтоб даже за сто морских миль любой мог признать в нем Повелителя, Вожака Свободного Народа.

Ну, в общем, признали. Давненько, со времени избрания, Пнилл не видел столько обращенных к нему глаз и разинутых ртов.

Сцепив ручищи на груди – в минуту опасности любой король, по мнению варвара, должен был делать так, – Пнилл набрал побольше воздуха и заревел.

Мастодонт в брачный период позавидовал бы такому уровню исторгаемых децибел.

– Слушай, Свободный Народ! Слушай и не говори, что не слышал! Королевский Совет принял решение: мы отправляем военную экспедицию с целью выследить и уничтожить чудовище, разоряющее наши земли! Будьте уверены, в том мое королевское слово и слово вождя клана Раздеруев, мы убьем тварь и привезем в Рыгус-Крок его голову!

Толпа взорвалась восторгом. Мечтая услышать что-то подобное, она услышала.

Взметнулись в небо рогатые шлемы. Руки с мечами, копьями, топорами образовали над черепушками диккарийцев воинственный частокол. Немало нашлось в ту же секунду рубак, готовых хоть сейчас ступить на палубу драккара. Пнилл знал, что свистни он в этот миг, и в его распоряжении будет сразу две-три сотни отменных головорезов, но не этого он добивался. Перво-наперво короля интересовала обстановка в столице.

Кратко обрисовав положение, Пнилл попросил вождей всех кланов проявить понимание и проследить за соблюдением порядка. Никаких погромов, никаких драк. Кланы, что воюют, должны здесь и сейчас объявить перемирие. Столица – нейтральная территория, и так было положено еще предками, а значит, нарушать устои ныне никто не имеет права… В таком духе, зажигая огнем души подданных, Пнилл говорил еще примерно полчаса. В ответ получил от делегации, которая представляла толпу, заверение в том, что все будет в порядке. Вожди поклялись соблюдать законы во имя общего блага.

– Я могу оставить на вас столицу, друзья?

– Да!!! – несколько тысяч глоток.

Вверх взметнулись кулаки и разнообразные орудия убийства.

– Я застану ее такой же, цветущей, чистой и величественной?

– Да!!! – несколько тысяч глоток.

Потом наступила тишина, в которой вдруг прорезался голос какого-то подростка:

– Король, а ты-то куда собрался?

– А…

Пнилл хлопнул себя по лбу.

Он же не сказал, что сам поведет экспедицию!

Разбудил посла Фиенс, не Черныш. Посмотрев на часы, виконт резко сел в кровати.

– В чем дело? Почему я так долго спал?

Помощник учтиво склонил голову, блистая все той же протокольной улыбкой. При этом глаза у него были как две ледышки.

– Дроу куда-то ушел.

– Куда? – Талиесин вытаращился в стену.

– Он мне не докладывает. Должно быть, совершает один из своих шпионских вояжей, – сказал Фиенс медоточивым голоском. – В этой связи хочу предупредить: Рыгус-Крок – опасное место. Не стоит с ним заигрывать, не то можно в один прекрасный момент оказаться на том свете…

Талиесин посмотрел на помощника:

– Чего вы такое несете с утра пораньше? Ну и ушел Черныш, ну и чего случилось? Чего будет?

Фиенс не ответил, только поклонился. Стоял он возле кровати, прямой и торжественный, как владелец похоронной конторы, явившийся проверить, как продвигаются дела с погребением важной персоны.

– Мое дело предупредить, – отделался загадочной репликой помощник.

Виконт спустил босые ноги с кровати. Голова гудела. Вчера до самого вечера он вел беседы с представителями Морской Лиги и порядком обалдел от впечатлений и разного рода размышлений на глобальные темы. Сказывалось отсутствие привычки мыслить шире повседневного набора явлений: еда, сон, выпивка, женщины.

Потому и дрых сегодня Талиесин дольше обычного.

А куда все-таки смылся Черныш? Неужто и впрямь в «разведку»?..

«Ох уж эти мне естествоиспытатели!» – подумал виконт.

Выбравшись из постели, на слабых ногах он двинулся к стопке одежды.

– Вы еще тут?

Фиенс стоял на прежнем месте.

– Я пришел сообщить, что вас ждут.

Талиесин уронил сюртук.

– Кто?

– Некий Бородульф Сожру Живьем. Так он представился.

– Не может быть!

– К сожалению, это правда. Он сидит в зале и готов грызть стулья от возбуждения, – сказал Фиенс. – Ворвался в наше посольство, как бешеный тур, и я в первые секунды подумал, что нам конец.

Виконт старался показать, что вовсе не дрожит от страха.

– И чего ему надо?

– Не говорит. Вынь да положь ему посла Тиндарии.

– И что, мне надо идти? – спросил виконт жалобно.

– Безусловно. Нам ни к чему разные дипломатические скандалы.

– Ох… Хорошо. Передай, что я скоро буду.

– Да, господин посол.

Фиенс растворился в воздухе, а Талиесин с тоской оглядел спальню, в которой не было так нужного в эти суровые минуты Черныша.

«В самом деле! Где это его гремлины носят? Нашел время!» – мысленно возмутился Талиесин и приступил к одеванию.

Одежда в прямом смысле выскакивала и вываливалась из его ослабевших рук, и было очень трудно заставить ее подчиняться.

Одевшись с грехом пополам, Талиесин взял вино со столика и для храбрости выдул два бокала. Эффект проявился сразу, ввиду того что посол еще ничего не ел. Ну, по крайней мере, хоть и штормит, но не так страшно. А то, кто знает, чего нужно этому Бородульфу? Вспомнил, поди, какую-нибудь обиду и пришел расквитаться.

Виконт вошел в зал, где обычно принимали гостей, нетвердой походкой светского гуляки, возвращающегося с вечеринки.

Гигант сидел на диванчике и явно нервничал, сжимая и разжимая пудовые кулаки. Словно ему не терпелось сделать что-нибудь такое, но начальство медлило с приказом.