И я написал в интернете, что готов продать ограниченное количество отпечатанных копий со своим автографом, и назначил цену в триста фунтов. Было непонятно, сколько удастся выручить от этой идеи, но мне по-прежнему нужны были деньги для финансирования второго этапа Project Possible, так что попробовать стоило.

Известно, что Эверест приносит деньги, причем большие. А где появляются большие деньги, там начинается политика. А там, где политика, жди неприятностей. По всей видимости, кто-то пожаловался правительственным чиновникам на то, что я опубликовал фото со ступени Хиллари с целью опорочить репутацию Непала. Разумеется, это полная чушь, а правда заключается в том, что сотни человек единовременно оказались на горе, штурмуя вершину, потому что надеялись воспользоваться «погодным окном», которое установилось всего на три дня. (Стоит отметить, что несколько жалоб поступило от руководителей компаний – конкурентов моей фирмы Elite Himalayan Adventures. Некоторые из этих людей прямо выступали за то, чтобы запретить мне восхождения, что поставило бы под угрозу Project Possible).

Чиновники, узнав, что я решил заработать на продаже снимка, предложили встретиться. Но джинна уже выпустили из бутылки: за несколько дней фото набрало более четырех тысяч комментариев в Instagram, его перепечатали многие СМИ, не говоря уже о репостах в соцсетях. Однако большинство людей неправильно поняли изображение, посчитав, что такие очереди на Эвересте собираются ежедневно. И довольно быстро стали раздаваться голоса в пользу того, чтобы ограничить допуск альпинистов на гору.

Ответная реакция не заставила себя ждать. Посыпались обвинения, что это фотомонтаж и что я специально выложил картинку в интернет, чтобы привлечь внимание к своему проекту. Кто-то считал, что таким образом привлекается внимание к политическим проблемам вокруг горы, кто-то – что к проблемам окружающей среды. При этом почти никто не слушал того, что я говорил. Бурно отреагировало и альпинистское сообщество.

Альпинист и мой хороший друг Карма Тенцинг, побывавший на вершине Эвереста неделей раньше меня, опубликовал в газете Nepali Times свое фото того же гребня. И на этом снимке людей нет вообще. Карма сопроводил публикацию комментарием, что то, что запечатлел я, бывает лишь раз в сезон (как будто этого одного раза недостаточно для трагедий, когда люди идут на такой риск).

В статье, озаглавленной «Большую часть времени на Эвересте не так многолюдно», Карма сетовал на то, что все подумали, что такие очереди на горе – ежедневное явление. Он переживал, что все больше людей требовало ограничить количество разрешений на восхождение.

Впоследствии Карма написал в соцсетях, что выступает против подобных ограничений, сопроводив запись хештегом «глупость»:

Странно видеть, как неальпинисты пытаются рассуждать о восхождении на Эверест. Не стоит ограничивать количество тех, кто стремится к вершине. Эти люди заплатили за разрешение, они достаточно квалифицированны и имеют право на восхождение. Случается, что «погодные окна» для штурма вершины оказываются небольшими – три-четыре дня, поэтому подобные ситуации с очередями будут повторяться время от времени. Давайте вы будете рассуждать об Эвересте, когда сами побываете в горах; пройдете страшный ледопад Кхумбу, пытаясь не угодить под обваливающийся серак; дойдете до третьего лагеря, часами напролет подтягивая себя на жумаре, а затем и до четвертого, где уже почти нечем дышать; затем подниметесь на вершину смертельно уставшие после двенадцати часов непрерывного подъема (не забудьте про трое суток почти без сна), питаясь только шоколадными батончиками; а потом за два дня спуститесь в базовый лагерь, стараясь не сорваться и не упасть… Вот тогда я готов буду выслушать ваше мнение.

P. S.: даже когда на горе совсем мало альпинистов, случаются несчастья и люди пропадают без вести и гибнут в высотных лагерях. Восхождение – не прогулка, оно выглядит простым только на фотографиях.

Тут не поспоришь. Едва добравшись до Катманду, я получил приглашение на встречу с чиновниками, в том числе с работниками Департамента туризма. Они хотели узнать мои впечатления от увиденного на ступени Хиллари, а также обсудить продажу снимка. Это не могло не раздражать. За день до встречи я специально просидел в Google в поисках похожих фотографий, сделанных другими альпинистами и в тот же день, что и я, и в предыдущие годы. И оказалось, что таких снимков в интернете десятки. Так какого черта решили придраться именно ко мне? Я приехал на встречу с заготовленной презентацией в PowerPoint, содержащей много аналогичных фотографий, и с подробным описанием очередей на Эвересте.

– Вы недовольны моими попытками сделать в горах нечто новое? – спросил я, когда началась встреча. – До сих пор мне удается восходить на восьмитысячники так, как планировал и как объявлял об этом во всеуслышание. Реализация проекта привлекает внимание к проблеме шерпов на Эвересте. Почему вы считаете меня врагом? Ведь я далеко не первый, кто сделал такой снимок, но получилось так, что именно мой привлек внимание.

Несколько чиновников кивнули, соглашаясь с доводами. Потом кто-то сказал, что поступило много жалоб относительно продажи снимка онлайн, и они посчитали своим долгом разобраться в случившемся на Эвересте.

– Отлично, – сказал я, – давайте перейдем к делу. Факт первый: очереди на Эвересте возникают. Если вы утверждаете, что ситуация плохая, то почему ничего не делается? Вы хотите замять историю? Или теперь, когда все об этом говорят, постараетесь решить проблему? То, что происходит на горе, может стоить людям жизни. Да, такое случалось и прошлые годы, но это не должно доходить до безумных масштабов. Может, пора что-то менять?

Я боялся, что для решения проблемы чиновники задействуют финансовый рычаг, то есть просто увеличат стоимость разрешений. Такие предложения уже звучали, утверждалось, что эта мера позволит сократить количество желающих. При этом доход от продажи разрешений не снизится, поскольку эквивалентные суммы продолжат поступать от тех, кто все равно желает попасть на гору. А людей, которые могут заплатить большие деньги, немало. Однако то, что кто-то собирался сделать Эверест роскошью, которая доступна только для очень состоятельных людей, не могло не раздражать.

– К какому бы заключению вы ни пришли, пожалуйста, не повышайте цены на разрешения, – сказал я. – Горы должны быть доступны для всех.

Я пояснил свою точку зрения, отметив, что в идее ввести ограничения есть рациональное зерно, однако они должны быть справедливыми. Проблему можно решить, просто введя квалификационный отбор. Как при наборе гуркхов на службу – кто выполняет норматив, тот подходит, кто не может – отсеивается.

Например, если альпинист имеет в активе восхождение на низкие восьмитысячники – Манаслу или Чо-Ойю, то он может подать заявку на