Ната попыталась накрыть грудь предплечьями, краснея, но я взял ее за руки, разводя их в стороны.

– У тебя идеальная грудь, – обхватил полушария ладонями, покрывая шею и груди поцелуями, снова облизывая и втягивая соски по очереди, опускаясь руками к шикарным бедрам, сжимая ягодицы и вдавливаясь гудящим от перевозбуждения членом в горячую промежность.

– А-а-ах, – стонала Ната. – Петя… – сбилось ее дыхание, а я с трудом контролировал собственные действия.

Целовал выступающие ребра, спускаясь к плоскому животику и вылизывая впадинку пупка. Член, сука. просто гудел в штанах, готовый взорваться. Но я не торопился. Цель на эту ночь доставить как можно больше удовольствия Наташе. Сделать так, чтобы после этого она даже думать не могла о других мужчинах. Стоило ее на мгновение представить с другим, как глаза застила красная пелена.

А ее эмоции, реакции на мои ласки, они лишь сильнее подстегивали меня, давая понять, что я все делал правильно. Медленно губами и языком проложил дорожку к поясу джинсов, где из расстегнутой ширинки выглядывали простые черные трусики. Просунул пальцы под джинсы, стягивая их вместе с бельем по стройным ногам, наблюдая за тем, как подрагивает девичий живот и открываются миллиметр за миллиметром лобок и смуглые ноги.

– Давай закроем шторы, – попросила Ната, устремив взгляд куда-то в потолок, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Я хочу любоваться тобой, – продолжил избавлять девушку от одежды.

– Боже, Петя! Не смотри туда, – накрыла лицо ладонями, прячась от меня.

В груди что-то сжалось. Глядя на нее, меня распирало от нежности. Нежная моя, чистая девочка.

Стягивал белье с джинсами, задержав дыхание, словно не девушку раздевал, а новогодний подарок. Трусики сползли вниз, открывая гладко выбритый лобок. На мгновение замер, не зная, как реагировать на это. Ведь если у нее до меня никого не было, то что это? Перевел взгляд на Нату, увидев то, как она покраснела до линии роста волос и даже шея покрылась пятнами, и выдохнул.

– Ты готовилась, – неосознанно проговорил вслух.

– Угу, – услышал приглушенный ладонями ответ.

Дыхание Мотылька сбилось, когда мои губы коснулись лобка. Кажется, она даже перестала дышать, но я переместил внимание на бедра и, целуя обнажающиеся участки, стягивал джинсы. Уделил внимание острым коленочкам, голеням и лодыжкам. И как только избавился от ее штанов, раздвинул в стороны стройные ноги.

Обнаженная грудь часто вздымалась, пока я покрывал поцелуями внутреннюю поверхность бедер. Замер, оказавшись напротив розовых, сочащихся влагой складочек, между которыми выглядывала розовая, узкая дырочка.

– Пиздец какая ты красивая! – приблизил лицо, глубже вдыхая мускусный запах. Провел языком от той самой розовой дырочки с вытекающей изнутри прозрачной жидкостью, подцепляя языком смазку и пройдясь вверх, по нежным лепесткам. Рот заполнил сладковатый, терпкий вкус, мгновенно торкая, словно алкоголь.

Осторожно раздвинул губки, рассматривая аккуратный розовый клитор и малые половые губки.

– Зачем ты туда смотришь? – простонала Ната.

Но стоило мне пройтись языком по промежности снова, задевая чувствительный комок, как она замерла. Втянул в рот каждую губку по очереди и снова уделил внимание клитору. Стоило мне начать лизать орган, отвечающий за женское наслаждение, как Ната дернулась, вцепляясь ладонями в простынь. А когда я втянул клитор, она начала метаться по постели.

Дыхание девушки участилось и нежные стоны заполнили комнату. Я же лизал и сосал клитор, стараясь доставить ей максимум удовольствия, с трудом выдерживая напряжение в яйцах. Казалось, стоит спустить трусы, и член просто взорвется. И чем громче издавала звуки Наташа и отчаяннее металась из стороны в сторону, сжимая простыни, тем больше кайфа я получал от процесса. Внезапно она выгнулась дугой, напрягая ноги, а затем наоборот оторвала от кровати плечи, приподнимая ноги и напрягая пресс, а затем с протяжным стоном откинулась на спину.

Стянул с себя футболку, нависая над желанной девушкой. Целовал Мотылька, дав ей попробовать ее же сладость. А затем не спеша приподнялся, избавляясь от джинсов и трусов. Ната смотрела на меня расфокусированным взглядом, но, как только я достал из кармана презерватив и, не сводя с нее взгляда, разорвал упаковку зубами, ее взор прояснился. Поднес резинку к головке члена, раскатывая по всей длине, предвкушая удовольствие. Она внимательно следила за моими действиями. Я навис на руках над своей чувственной девочкой, нежно поцеловал ее, прижимаясь членом к обнаженному животу.

Чуть приподнялся, заглядывая в потемневшую зелень глаз.

– Готова? – спросил, обхватывая ствол ладонью и подставляя головку к текущему лону.

Ната молча кивнула, обнимая меня за шею и шире раскидывая бедра.

– Да, – прошептала она, и я начал погружаться в горячую и влажную обитель наслаждения.

Глава 42

Ната

Каждая клеточка моего тела горела. Я вцепилась в плечи Петра, чувствуя, как его член проталкивается в мое лоно. Смотрела в его глаза, утопая в тех эмоциях, что отражались в них. Ожидала увидеть там голую похоть, но нашла в них отражение себя и своего волнения. Нависнув надо мной, не разрывая зрительного контакта, он погружался внутрь. Казалось, что меня медленно насаживают на кол, и я сильнее впилась пальцами в его плечи.

– Потерпи, малыш, – наклонился ко мне, отвлекая от боли поцелуем.

Почувствовала, как он уперся в преграду, но не прервал поцелуя, сплетаясь языками, пробуждая новую волну возбуждения. Почувствовала, как лоно снова наливается, несмотря на инородный предмет внутри, и в этот миг Петя одним резким движением прорвался сквозь плеву. Волна боли пронеслась по телу. Меня будто разорвали изнутри. Напряглась, сжимая его плечи и неосознанно прикусывая пухлую губу. Из глаз покатились по вискам слезы, теряясь в волосах.

Петя замер, целуя меня так, чтобы перекрыть неприятные ощущения. Привыкнув к распирающему ощущению, немного расслабилась.

– Я сейчас начну двигаться. Потерпи немного, я постараюсь не мучить тебя долго.

Вместо слов смогла лишь кивнуть в ответ.

Державин начал медленно двигать бедрами. Поморщилась, цепляясь за него сильнее.

– Больно? – посмотрел мне в глаза.

– Немного, – потянулась к его губам за поцелуем.

Наши рты соединились, лаская друг друга, и постепенно его движения перестали вызывать неприятные эмоции. Он двигался медленно, размеренно, и когда боль отступила на задний план, мне даже показалось, что это приятно. Смотрела на лицо Петра, искаженное страстью, на его покрытый испариной лоб, и понимала, что теперь я всецело его. Я принадлежала ему всецело от корней волос до кончиков пальцев и мечтала хотя бы на мгновение ощутить его настолько же своим. Хотела, чтобы и ему было хорошо со мной, чтобы он запомнил наш первый раз не как каторгу