за десять лет. Она всегда с легкостью уезжала от меня, даже когда я был ребенком, с легкостью оставила на воспитание отцу и его женам и возвращалась, только чтобы залечить сердечные раны.

– Что-то не так, милый? – ворвался ласковый голос в мои размышления.

– Все в порядке, – выдохнул, понимая, что не хочу больше никакого ужина. Единственное место, где хотел оказаться, это старый двор хрущевки. Там жил единственный человек, которому на меня не наплевать.

Глава 38

Ната

– Точно все в порядке? – спросила маму, смотря на нее на экране телефона.

– Д-да-а-а, – улыбнулась она здоровой половина рта.

– Все равно очень тревожно, что там одна без меня, – грудь сжало от тоски. Никогда не расставалась с мамой надолго. Только в моменты ее госпитализации. И каждый раз для меня наша разлука была настоящим испытанием. Да и дома находиться без нее было очень странно и тревожно.

– От-ды-ы-ыха-а-ай, г-г-гу-уля-а-й, – пыталась подбодрить меня мама.

– Странно это как-то, – ощущала вину за то, что пока мама находилась в больнице, я занималась глупостями и чуть было не совершила самый необдуманный поступок в своей жизни.

Но, несмотря на то, что я осознавала все возможные последствия, чувствовала досаду от того, что нам помешали. После того как расстались с Петей, я всю ночь промучилась, не смыкая глаз и думая о несостоявшейся близости. В одно мгновение огорчалась, а в другое испытывала облегчение, что отвело. И ничего не могла с собой поделать, так сильно хотела оказаться рядом с блондином.

– Вс-се-о-о-о хо-хр-ро-шо. Н-не с-ск-ку-у-уч-ч-чай.

– Люблю тебя, мамуль, – отправила в камеру воздушный поцелуй.

– И-и-и я-а-а! – ответила она и я скинула вызов, уставившись в потолок.

Чем бы я ни занималась, все мои мысли находились рядом с Державиным. Вопреки здравому смыслу я только и думала о том, где он, с кем он, думает ли обо мне, и так ли он болен мной, как и я им?

Если еще день назад меня пугало собственное состояние. То стоило его принять, и оно стало мне нравиться. Я находилась в приятном возбуждении. Мое сердце выдавало в груди такие пируэты, когда я думала о блондине, его поцелуях и объятиях, что, казалось, просто остановится, не выдержав перегрузки. Легкие распирало от переизбытка кислорода, и все равно мне будто не хватало воздуха.

Трогала свои губы, чувствуя все еще на них Петин вкус, и снова погружалась в какую-то неведомую до этого эйфорию и волнение. И если мне настолько хорошо только от поцелуев, то что должно произойти, шагни мы дальше?

В стремлении хоть как-то отвлечься погрузилась в уборку, но каждый раз вздрагивала, когда мне приходили сообщения на телефон. Не реагировала на них, не желая разговаривать ни с кем, кроме как с мамы и Державиным. И поскольку с родительницей мы уже созванивались, то я ждала вестей от блондина.

Я нервничала, думая, что он передумал со мной связываться и больше не позвонит. И чтобы как-то успокоить свои воспаленные нервы, вспоминала наш разговор в машине.

Петя сказал, что будет ждать, сколько потребуется.

Его словам ведь можно верить, или я выдумала себе образ благородного мажора?

В конце концов я так себя накрутила, что готова была расплакаться. И когда пришло очередное сообщение, намеренно настраивала себя увидеть совершенно другое имя на дисплее. Но когда высветилась фамилия блондина, то я трясущимися руками открыла мессенджер, расплываясь в улыбке:

Державин: Чем занимаешься?

Щеки вспыхнули и губы растянулись в улыбке.

Ничем особенным.

Тут же набрала ответ и только потом вспомнила советы сестры, что парням нельзя отвечать молниеносно. Они тогда якобы думают, что ты только и ждешь момента, когда они напишут. И нужно изображать недоступность.

Какая, к черту, недоступность, когда все мое существо только и ждало возможности поговорить с ним, узнать его новости и мысли.

А ты?

Отправила следом, спохватившись, что не поинтересовалась сразу.

Державин: Встретил маму.

Здорово! Должно быть, ты очень рад ее увидеть?

Державин: Да… На самом деле все время думаю о тебе.

Дважды прочитала последнее сообщение, прикусив губу, сдерживала улыбку.

Державин: Скучаю пиздецки.

Державин: Скажи, что я не один в этом?

И я практически закричала в голос, выпрямляясь в кресле и набирая в легкие побольше воздуха.

Боже, нет! Конечно, ты не один в этом! Я уже по уши там и даже выше! По самую крышечку.

Я тоже скучаю…

Отправила лишь это. А сама ликовала так сильно, что, кажется, еще немного, и меня разорвало бы на части от счастья.

Державин: Пришли селфи. Хочу любоваться тобой.

Селфи?

Нет, к такому я точно не готова. Да и вид после уборки у меня не очень привлекательный.

Я сейчас не в форме.

Державин: Мотылек, не ломайся. Ты не можешь быть не в форме. Такое невозможно.

Меня пугало то, как легко мог уговорить меня на что угодно. Но в то же время хотелось пойти у него на поводу и сделать так, чтобы у него было хоть какое-то напоминание обо мне.

Уселась удобнее в кресле и поймав наиболее удачный ракурс, сделала несколько снимков. Выбрала самый удачный вариант и отправила Петру.

Державин: “Эмоджи с глазами сердечками”.

Державин: Блядь, какая ты охуенная. Моя секси девочка. Не верю,что ты существуешь.

Щеки залило краской и по венам растеклось тепло. Ну почему он такой? Зачем говорил все эти вгоняющие в краску слова?

Державин: Не выдержу до завтра. Приеду через два часа.

А как же мама?

Испуганно напечатала ответ.

Державин: Жди!!!

Ответил он, отправив следом кучу сердечек, оставив меня с обезумевшим от волнения сердцем и четким осознанием того, что сегодня нам никто не помешает.

Глава 39

Ната

Как на иголках, металась из одной части квартиры в другую, дожидаясь того самого момента, когда экран моего смартфона вновь оживет и я увижу имя человека, которого ждала с замиранием сердца.

Сразу после того, как привела себя в порядок, попыталась отвлечься на что-то. Но ни чтение конспектов, ни листание ленты в соцсетях, ни даже наш с мамой любимый романтический фильм про высокомерную богачку, выпавшую за борт яхты и потерявшую память, чем воспользовался озлобленный плотник, не смогли отвлечь меня от мучительного ожидания.

Время тянулось как резина, и когда наконец-то на телефон пришло сообщение:

Державин: Выходи.

Я на негнущихся ногах пошла к двери, натягивая черное пальто, оставшееся от старшей сестры, и вышла в подъезд.

Сердце колотилось как обезумевшее, зная, что сегодня все случится,