Было очевидно, что если не прекратить это мужское противостояние — что-нибудь нехорошее может случиться в любой момент. Да я так сильно испугалась за Стаса, что до сих пор не могла прийти в себя. А еще надоело, что эти мужчины пытаются все решить за меня. Так и это не все — теперь еще решают за мою Кроху. И ведь намерения каждого вполне ясны: Витя хочет вернуть под свое крыло, Стас — от меня избавиться. Да, последний приступ нежности Станислава несомненно удивлял и впечатлял, но свое мнение обо мне он озвучивал уже не раз без каких-либо дальнейших извинений или хотя бы намеков на это. Ему плевать на меня, да и не нужна вовсе. Просто подвернулась под руку… ну или же под другую часть его тела. Особенно в последний раз на фоне адреналина. Когда проснется, даже не сообразит, что именно случилось, не поймет, что для меня это было больше, чем простая близость. То есть, поведет себя — как обычно. Только вот я не уверена, что смогу спокойно на это смотреть, на его противное безразличие вне секса. Да он же пообещал мне, что тот раз был последним. А этот так, похоже, форс-мажорный.

Я и сама не ожидала, насколько сильно меня обидит и разозлит эта ситуация. Остро захотелось отсюда выйти и немедленно поговорить с Витей. Но пока у меня не было ни единой идеи, как выбраться из этого логова. За мной присматривал юный надзиратель, а дверь из-за меня закрывалась на ключ с внутренней стороны. Я даже всерьез подумывала о побеге, когда внезапно раздался стук в эту самую входную дверь. А когда парнишка открыл ее, просто так, не проворачивая никакой ключ, в квартиру ввалились друзья Стаса громкой компанией.

Так что, все это время дверь была открытой?! А я сидела и глупо буровила ее взглядом?

— Да тише вы, Жура спит, — отвлек Никита, когда обращался к друзьям.

Тогда они действительно стали вести себя тише и молча прошли на кухню. Ко мне подошел только Глеб:

— Все нормально?

— Не знаю, — сказала ему честно.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, а затем кивнул и передал увесистый пакет со словами:

— Это от Лизы.

На мое удивление в пакете оказалась какая-то одежда, белье, средства гигиены, даже воздушное пирожное с шоколадкой, словно девушка знала — в какой я ситуации и что может понадобиться. Но мне уже было не до подарков. Когда я осталась одна, то сразу отложила пакет, тихонько подошла к двери, провернула внутренний замок и дернула за ручку… и та действительно оказалась открытой. И вот уже сердце от волнения забилось, как у кролика. Но когда обернулась в квартиру — никто не спешил меня задержать, даже никто не видел, что именно я делаю. Стас спал, а его друзья закрылись на кухне, чтобы пошептаться о мужском. Тогда я обула свои тапочки и вышла из квартиры. Затем спустилась на лифте вниз и вышла на улицу. И никто за мной не бежал, не кричал с балкона, не пытался вернуть.

А на улице оставалось просить хоть какой-то помощи у прохожих. Так я допросилась до того, что мне вызвали такси, которое ждала не более пары минут. А сам таксист, который еще не знал, что у меня нет для него денег, даже согласился дать позвонить со своего телефона.

— Романов, — сразу услышала серьезный мужской голос в ответ.

— Витя, это я. Ты можешь меня где-нибудь встретить?

— Одну или как?

— Одну. Я сбежала от Стаса.

— Ты моя умница… а приедешь на чем?

— На такси.

— Деньги есть?

— Нет.

— Хорошо, где именно ты сейчас находишься?

Я посмотрела в окно и попыталась рассмотреть название улицы, но перед глазами все расплывалось.

— Пока не пойму…

— Тогда дай водителю телефон, уточню у него и поеду навстречу.

Послушав, я вернула телефон владельцу и попыталась успокоиться. Потому что слезы уже на подступе. Потому что на самом деле не хотела «сбегать» от Стаса и возвращаться к Вите. Да только искренне верила, что только я могу сейчас остановить это безумие. Витя меня выслушает и сделает так, как попрошу, чтобы только получить желаемое. Тогда Станислав получит свою дочь. И мужчинам нечего станет делить.

***

Едва проснувшись, Стас провел рукой по кровати, но никого не почувствовал рядом. Это заставило открыть глаза и поднять голову, чтобы оглядеться. Но и в комнате никого не было, и в ванной свет не включен. Отсюда первая мысль — где Аня? Этот вопрос заставил подняться, хотя с удовольствием бы с этим не спешил. Но в ванной комнате ее все-таки не было. В зале тоже. Зато из кухни доносились тихие мужские голоса. И когда Стас открыл кухонную дверь, шагнул внутрь и огляделся, то не увидел ее и здесь.

— Где Аня? — спросил уже вслух у своих друзей.

А при этом такое острое чувство, будто начинает звереть.

— Так у тебя там была, — ответил Шустрый, который стоял возле окна.

— Где у меня?! — выпалил Станислав.

Когда оставалось лишь убедиться в своих догадках. Он подошел ко входной двери и дернул за ручку — открыто. При этом хватило одного беглого взгляда на обувь под ногами, чтобы не увидеть среди мужских ботинок маленькие женские тапочки и наконец-то понять — она ушла.

— Вы, бл*дь, издеваетесь?! — закричал Стас, возвращаясь на кухню и прямиком к Шустрому. — Какого хрена вообще дверь открыта?!

Но его настрой показался опасным, так что на пути к мелкому появился Сизов.

— Так, Жур, погоди, не кипятись, — сказал тот, упираясь ему в грудь ладонью.

— Так я думал она за нас, — начал оправдываться Шустрый. — Она знаешь как за тебя волновалась? Так неслась к тебе — там, на улице. А потом вы ушли в спальню… да черт! У меня и мысли не возникло, что захочет сбежать.

Да здорово, твою мать! Да за такое точно нужно съездить кому-то по морде.

— Тебе вообще хоть что-то можно доверить?! — продолжил негодовать Стас, отталкивая Сизова с прохода.

Тогда соизволил поднять свою задницу и Барс.

— Жур, хватит, — сказал тот, подходя ближе.

А Стас просто не смог не воспользоваться таким прекрасным моментом. Сжав правую ладонь в кулак, он замахнулся и зарядил другу в челюсть, что не только застигло врасплох и оттолкнуло назад, но и заставило заткнуться. Жаль только, что ответного хода не последует. Хотя во взгляде напротив заплясали такие черти, которых лучше не будить.

— А это за то, что промолчал, — добавил он Глебу, подходя носом к носу. — Что все знал и соврал мне.

А Глеб выпрямился, поправляя ушибленную челюсть, и ответил:

— Тебе от этого стало легче? Надеюсь, что да.

Вдруг захотелось ударить друга еще раз. Да только в этом не было ни смысла, ни удовольствия. Тогда Стас развернулся и вышел из кухни. И сразу на балкон, хватаясь за сигареты.

Да что же за дерьмо вообще происходит? Почему Романову, этому сукиному сыну, так везет, когда у него будто кошки насрали. Теперь ни Ани, ни дочери. И весь план коту туда же — под хвост. Да он все никак не может собрать себя в кучу. Иначе бы не повелся на команду «фас» от Романова, не побежал бы к той врачихе. Ведь тот, тварь, так и ждал от него каких-то ошибок. Не ясно только, что в голове у Ани, у этой сумасшедшей девчонки. То просит ее не отдавать, то сама же сбегает к своему уроду в дорогом костюмчике. Да вокруг него кругом одно вранье, начиная с друга и заканчивая… Аней. Да и к черту бы всех! Сейчас Стас понял более чем отчетливо — он хочет вернуть дочь, любым способом. Пусть даже без помощи своих лживых и невнимательных друзей. А еще назойливых, как мухи. Потому что вполне ожидаемо к нему на балкон выперся Барс, доставая свои сигареты.