— Знаешь, что она сказала? — вдруг произнес Станислав. — Что она что-то там перепутала.

Господи, да я даже не представляла, что он сейчас чувствует. И как утешить — тоже не представляла.

— Мне так жаль, — сказала ему, подаваясь ближе.

Я попыталась его обнять — и он вдруг позволил мне это. Мало того, сначала Стас уткнулся носом мне в шею, а потом потащил еще ближе, заставляя сесть к нему на колени в этом крохотном пространстве автомобиля. И его руки — так сильно сдавили меня, будто я была каким-то спасательным кругом. Ради этого даже наконец-то отпустил свой пистолет. Он был настолько уязвим и как никогда нуждался в утешении, что это обескураживало. Только я оказалась не готова к тому, в каком виде он захочет его принять.

Когда Стас поднял голову и вдруг вцепился губами в мой рот — из меня словно вышибли дух. Потому что вожделение на фоне адреналина — настоящая адская смесь. Все нервы словно перемкнуло и от первой же искры раздуло такой жар, что запылала до кончиков ушей. Но это же какое-то безумие…

— Стас, — позвала я мужчину, пытаясь облагоразумить. — Подожди…

Но он как обычно проигнорировал подобную просьбу. Да еще вдруг полез мне под юбку. Я даже не смогла возразить, пока его рот терзал мои губы в невероятно настойчивой ласке, а мужская ладонь крепко удерживала затылок. А когда он погладил меня между ног, сминая уже влажное белье, внутри одновременно взорвалось два ощущения — протест и похоть.

И в этом не было ничего нормального, во всем. Мы ведь даже не наедине, что Станислава будто и не волновало ни разу. Потому что в следующую секунду он уже принялся лихорадочно расстегивать джинсы. Это заставило его отпустить мой затылок, так что я сразу обернулась к Глебу. А тот будто все понял. Он глянул на меня через зеркало заднего вида, прежде чем отвернуть в сторону и сказать:

— Считай, что меня здесь нет.

И вот уже музыка становится громче. И стекла тонированные. И Стас начинает проталкиваться тугой плотью в мое влажное лоно. И словно больше никого вокруг. Я невольно подумала, что у меня сейчас остановится сердце от всего этого помешательства на немалой скорости. Да чуть не забыла, что именно происходит. Что это не просто секс, будто так сильно приспичило, это нечто большее. Это какое-то немыслимое желание слиться в одно целое. Потому что, несмотря на некоторое неудобство и ограничения в движении, этого словно было и не нужно.

Когда я села на Стаса до упора, он поднял мою голову со своего плеча и уставился в глаза, укрывая нас моими волосами, в которые зарылся пальцами. И это был самый интимный момент за все время нашей близости. Я впервые увидела перед собой ни чудовище, а мужчину, в глазах которого виднелся откровенный интерес. Впервые ощутила хоть какие-то признаки нежности от этого непростого человека, когда он приблизился к моему лицу и потерся носом, пусть при этом сжал волосы в тугие кулаки, все равно делая чуточку больно. И такой жар стоял между нами, что тяжело давался каждый вдох. Словно какие-то ненормальные любовники.

— Все будет хорошо, — сказала ему дрожащим шепотом на ухо.

И он будто поверил. И ласки свои даже не собирался прекращать. Его руки настойчиво исследовали мое тело, с нажимом скользили по бедрам, отчаянно мяли грудь. Но когда он приподнял меня, а затем толкнулся внутрь — в самом деле закружилась голова. И вот уже теснота начала казаться какой-то пыткой.

Я думала — мы не доедем. В этой общей на двоих лихорадке можно было сгореть заживо. Когда все поцелуи слаще сахара и такой напор, что от недостатка пространства просыпается адская клаустрофобия. Когда зудит каждый нерв, так что любое прикосновение посылает под кожей волны настоящего цунами из сладостных ощущений. Словно какое-то другое измерение, где царствуют все грани запретных удовольствий. Здесь нет дела не только до окружающих, здесь плевать на все. Здесь хочется остаться навсегда и погибнуть. Вот так, вместе со Стасом, глядя в его глаза, где бушуют эмоции до озноба на воспаленной коже. И только посторонний голос вытянул обратно в реальность:

— Приехали.

Едва это услышав, Стас резко ссадил меня с себя, кое-как застегнул джинсы, одернул футболку и выскочил из машины. Поначалу я растерялась, не понимая, чего ждать от него дальше. Но все быстро стало понятно, когда открыл дверь с моей стороны, схватил за руку и потянул за собой. Мы так торопились в его квартиру, словно за нами кто-то гнался. А когда зашли внутрь, то поспешили прямиком в спальню, сразу падая на кровать и сдирая одежду уже по пути.

И в этот раз все было иначе. Стас не переставал удивлять. Потому что в этот раз — он откровенно мучил меня каждым движением своего поджарого тела. Его эгоизм куда-то улетучился. Было сплошное внимание и снова лицом к лицу, будто мы и правда самая влюбленная парочка. Только его пылающий взгляд и неутолимая страсть… только мы вдвоем.

Когда я вышла из душа, Стас крепко спал в своей законной кровати. Видно так сильно вымотался за последние сутки. После секса он даже не вставал. Когда мне казалось, что вообще сегодня не усну. Всего один день — а потрясений на целую жизнь. Со Станиславом — как танцевать на минном поле. Я до сих пор не могла собрать себя в кучу и переварить все то, что пережила за последние часы, или даже дни. А между тем уже вечерело. А еще — мы были не одни в этой квартире.

— Проголодалась? — спросил меня Никита, когда я шагнула на кухню.

— Немного.

— Сейчас что-нибудь сделаю, — ответил парнишка, залезая в холодильник. — Как там Стас?

— Спит.

— Вот и правильно. А то как ходячая бомба.

— Да уж, заставил он нас сегодня поволноваться.

— С подачи Романова, — подчеркнул парнишка, доставая из холодильника колбасу, сыр, помидоры и майонез. — Я думаю, он сделал это специально. Да все так думают.

Не поспорить, Виктор был способен на самые разные поступки. Я в этом уже убедилась не раз. Поэтому не переставала волноваться за Станислава и нашу Кроху… или вернее будет сказать — за Леру.

— Как вообще прошла встреча, ты знаешь? — спросила я у Никиты, раз выпала такая возможность. Все равно спрашивать пока больше не у кого. — О чем-то договорились?

— Ну… я так понял, что нет. Романов хочет тебя вернуть… А! И еще, чтобы Стас вместе с тобой отдал ему свою дочь.

— Леру? Но зачем она ему? — озвучила скорее мысли вслух.

Но Никита все равно решил, что нужно ответить.

— Ну ты же к ней привязалась, — объяснил парнишка. — А вообще, не хочу обидеть, но тебе должно быть виднее.

Не сказать, что меня шокировали такие новости, но не понравились точно. А еще то, как Никита тонко подчеркнул, насколько я здесь чужая.

— А Стас что?

— Сказал, что подумает.

Вроде короткий разговор, а я в итоге так расстроилась, что отказалась от горячих бутербродов, который приготовил парень, и ушла в зал с одним чаем.