Он тоже стукнул меня по предплечью чем-то, думаю, тыльной стороной ладони.

– Мы очень уважаем друг друга и очень восхищаемся друг другом, – выдавила из себя и я, едва сдерживаясь от того, чтобы не подавиться от смеха и кивая головой.

– Я всегда был большим поклонником Джесмин, – продолжал идиот.

– Я тоже, – подпевала я, стараясь снова улыбнуться и, вероятнее всего, походя на серийного убийцу. – Иван – очень приятный парень.

Аманда секунду смотрела на нас странным взглядом, прежде чем решить, то ли пропустить это мимо ушей, то ли поверить нам.

– Что вы больше всего цените в Джесмин как в фигуристке?

– О, знаете…

На этот раз я даже не пошевелила коленкой, я просто пнула его изо всех сил. Честно, ударила его по голени. Не сильно, но достаточно больно.

– Она потрясающая спортсменка, – наконец проговорил Иван, снова стукнув меня по предплечью.

– А вы, Джесмин, что подвигло вас стать партнершей Ивана? Кроме того, что он – действующий чемпион мира, – поинтересовалась журналистка.

– Что еще сказать? – ответила я, пожав плечами, выбирая самый легкий путь и не обращая внимания на ее замечание, сбивавшее меня с истинного пути.

– Я знаю, что вы вместе не так давно, но если бы вам нужно было что-то сказать друг другу, в плане критики, что это могло бы быть?

Я тут же очень быстро ухватилась за этот вопрос, потому что не доверяла Ивану.

– Критиковать этого парня? – выдавила я из себя, легонько, словно предупреждая или напоминая, постукивая по его пятке своей. – О, не за что. Абсолютно не за что. Все, что он делает… идеально.

Я чуть было не задохнулась от усилий, которые приложила для того, чтобы произнести эти слова. Теперь Иван долбанул меня пяткой.

– А вы, Иван? Что вы скажете по поводу Джесмин?

Я опять стукнула его.

– Насчет критики? Джесмин… слишком добра.

Женщина моргнула одновременно со мной.

– Слишком добра? – спросила она, меня это отнюдь не обидело, потому что – неужели? Как он дальше собирается выкручиваться?

Я взглянула на него, и в тот момент же момент он кивнул.

– Да. Слишком добра. – Она, вероятно, сама не ожидала, что у нее вырвется «ха!», потому что это произошло очень быстро. Окинув ее взглядом, я захлопала глазами. Она тоже захлопала глазами… словно не могла поверить, что этот звук сорвался с ее губ.

Вот сучонок.

Возможно, я была не самым сердечным и ласковым человеком в мире, но я правда была доброй.

Или, как говорила моя мама, «когда мне хотелось быть такой». Но это моя мама. Она заслужила мою любовь и была достойна ее. Она могла говорить обо мне все, что угодно.

– Как вы относитесь к сообщению о том, что ваш прежний партнер и Мэри Макдоналд будут выступать вместе в этом сезоне? – ни с того ни с сего спросила журналистка.

Одно лишь упоминание о моем «прежнем партнере», да еще о сучке Мэри Макдоналд испортило все, что произошло за этот день, вплоть до этого момента. Правда, мне это понравилось. Все мое тело напряглось.

Потом Иван пнул меня ногой. Буквально пнул.

От этого пинка я очнулась. Мне хватило всего секунды для того, чтобы собраться с мыслями и произнести:

– Я никак к этому не отношусь. – Возможно, мне следовало сказать, что я желаю им удачи или успеха, либо еще что-то, но я не была настолько добра.

– Правда, что вы не разговаривали с ним после вашего последнего совместного сезона?

Я не собиралась принимать в расчет один вечер, когда я позвонила ему пьяной и расстроенной сразу после того, как он бросил меня. Он не ответил, но я воспользовалась этим шансом. Я уверена, что назвала его слабаком и маленьким ублюдком, но… я все-таки не настолько уверена. Знаю только, что не жалею ни о чем, что высказала ему. Как бы там ни было, он этого заслуживал.

– Нет, мы не разговаривали.

– Правда ли, что он сообщил вам о своем уходе, послав эсэмэс? – имела наглость спросить она о ходившей по какой-то непонятной для меня причине сплетне. Вот как я узнала об этом. Из статьи. Через два дня после того, как начался наш запланированный месячный перерыв.

Безвольный стервец.

– Не лучше ли поговорить о нас с Джесмин? Я думал, что тренер Ли предупреждала, что мы не хотим говорить о своих бывших партнерах, – внезапно прервал ее Иван своим заносчивым голосом, который я обычно не выносила.

…до этого момента.

Женщина вспыхнула, но быстро кивнула:

– Да, конечно. – Но она не извинилась за то, что коснулась заведомо запретной для нее темы. Я не знала, что они просили ее об этом, но оценила. Гораздо больше, чем думала.

– Каковы ваши ожидания на этот сезон? – продолжила журналистка, не упуская ни секунды.

– Мы собираемся хорошо поработать, – почти незамедлительно ответил Иван. – Более, чем хорошо.

– Что вы имеете в виду?

Я ощущала тепло, исходящее от его мускулистого бедра, спокойно опирающегося о мое, но не пошевелилась.

– Я имею в виду, что не ожидаю, что этот сезон будет чем-то отличаться от какого-либо другого сезона.

Женщина вытаращила глаза:

– Вы так думаете?

Я увидела, как он неспешно кивнул:

– Я знаю это.

– Вы не будете пропускать этот сезон?

Она не знала, что нам предстояло быть вместе всего лишь один сезон. У меня не было времени поделиться с кем-то этой информацией.

– Нет.

– Вы так уверены? – спросила она, ухмыльнувшись от удивления, как будто ей нравилась уверенность Ивана. Тьфу.

– Да, – тотчас же ответил Иван.

Склонив голову набок, Аманда сказала «хорошо» и посмотрела на меня:

– А вы что думаете? Это возможно?

Может быть, в обычной ситуации я отшутилась бы, но она уже оскорбила меня больше, чем я того заслуживала. Поэтому я не стала.

– Я думаю, что Иван – один из самых сильных соперников в этом виде спорта. Я думаю, что уже многому научилась у него, и продолжу учиться.

Проклятье, это прозвучало неплохо. Даже я почти поверила в сказанное.

– Но вы считаете, что можно пропустить период притирки?

– Да. – По крайней мере, я на это надеялась. Но никто никогда не верит тому, кто кажется сомнительным.

Она прищурилась:

– Вы полагаете, что способны совладать с нервами, которые подводили вас в прошлом?

Она так быстро вернулась к этому вздору, заговорив своим снисходительным тоном? Черт возьми.