- А это у вас что такое?

Улыбнувшись, он показал ей черенки.

- Вот собираюсь привить дикие растения. Это белые розы. Не хочешь составить мне компанию?

Он еще спрашивает!

- Конечно! Только не поздновато ли? Я хочу сказать, ведь уже июнь.

- Все зависит от погоды. Наша низина у озера, и тут не так жарко. Ростки укореняются в двадцать пять - двадцать семь градусов тепла. Вот как сейчас. Как раз пора сажать. Знаешь, что такое прививочный щиток?

- Ну да, в общих чертах. Делаешь в стволе подвоя разрез в виде буквы Т, раздвигаешь кору, вставляешь в нее почку, которую хочешь привить, обвязываешь рафией, склеиваешь - и вуаля!

- Точно. Но только непременно аккуратно и с любовью.

Стефан осторожно завернул черенки во влажную мешковину и положил в ведро:

- Пойдем.

Виола посмотрела в направлении виллы:

- Скоро позовут ужинать.

- Ужин только через полчаса, как раз успеешь.

Заразившись его уверенностью и спокойствием, Виола пошла за Стефаном.

Мирт обыкновенный, или Myrtus communis, - невысокий вечнозеленый кустарник с душистой листвой, любимый древними греками и римлянами. Мирт высаживали перед храмами Квирина. а позже он стал считаться одним из атрибутов Венеры. Летом он покрывается ароматными белоснежными цветами, а зимой - ягодами, которые используются в народной медицине и для придания аромата и терпкости ликерам и жаркому. Мирт солнцелюбив и приживается в каменистой земле, но не любит заболоченную почву.

Виола бегом ворвалась в столовую. Она уже запаздывала. Она поискала взглядом сестру. Айрис, отвернувшись, болтала с Фиоренцой. Терпение... Если сестра ждет извинений, то дожидаться ей придется долго. Не переставая улыбаться, Виола села рядом с бабушкой:

- Что такое?

- Мы тебя где только не искали! - окинула ее взглядом Джулия.

- Она была со мной. Я учил ее прививать розы, - усаживаясь за необъятный стол, невозмутимо произнес Стефан. - Зачем ты нас всех здесь собрала?

Джулия по очереди оглядела присутствующих:

- Мне нужно сказать вам кое-что очень важное.

- С тех пор как мы приехали, ты только это и делаешь, мама, - Франческо в один глоток опустошил рюмку ликера и поставил ее перед собой. Он казался бледным и осунувшимся. С Виолой у них так и не наладилось: дочь не желала иметь с ним ничего общего. А теперь вот и Айрис стала отдаляться. Происходило то, чего он больше всего боялся: он вот-вот потеряет обеих дочерей. Ему было страшно. Чувство поражения тяжелым камнем навалилось на сердце.

- Не могу поняты какой во всем этом смысл, - пробормотал он.

На мгновение смелость покинула Джулию. Однако отступать было некуда. Она уже предложила внучкам остаться, но ее планы касались и остальных. Прежде всего необходимо было попросить прощение у сына. Все происходило слишком быстро, и не только потому, что всплыло имя Бьянки, а девочки заметили изречение на камне. Все стремительно вставало на свои места.

На Джулии было то же платье в цветах, что и утром, но она собрала волосы и сняла заколку. Изменилось и ее выражение лица:

- Я пригласила вас приехать не просто так. Все вы здесь по одной причине. Вам предстоит совершить нечто очень важное.

Наступившую тишину нарушил горький смех Франческо. Будто сам себе не

< веря, он долго смотрел на мать и наконец заговорил:

- А я-то думал, ты хочешь помириться. Вот идиот!

Айрис сжала руку отца, призывая его замолчать. Он нежно погладил ее ладонь. Джулия, смешавшись, огляделась. Губы ее задрожали.

- Сад и усадьба на твоей ответственности, Франческо. Ты - один из Донати и должен сделать свое дело. Пришло время прийти на помощь Спинозе.

- Мы уже это проходили, мама. Наши точки зрения не совпадают.

- Не перебивай! - пронзительно вскрикнула Джулия и властно взмахнула рукой. - У девочек тоже свое дело, как и у всех сестер Донати. И я позабочусь о том, чтобы они сумели сделать то, что предречено. Все должно вернуться на круги своя. Послушай меня хорошенько!

- Прекрати! - резкий окрик Франческо заставил всех вздрогнуть. - Я тебе ничего не должен, мама. Я прибежал на твой свист, думая, что ты хочешь покончить с... Как там ее? С враждебностью, - он закрыл лицо руками, а потом снова взглянул на нее. - Во имя всего святого! Что я тебе сделал, что ты так холодна и равнодушна?

- Ты не понимаешь... Дело не в тебе, - Джулия с такой силой вцепилась в край стола, что пальцы ее побелели.

- Нет это ты не понимаешь! - на его губах показалась улыбка отчаяния. -С тех пор как я приехал, ты даже ни разу не спросила, как я жил все эти годы, чем занимался. Я разрушил свою жизнь, мама. Ночами я лежал без сна от раскаяния и сожаления, а дни были так тоскливы, что я смог выжить, только похоронив прошлое глубоко в душе.

- Но сейчас ты здесь. И сад...

- Хватит! - оборвал ее Франческо. - Неужели ты до сих пор не поняла? Ты только и можешь, что перечислять, что нужно делать, чтобы угодить твоему проклятому саду! Но что тебе понадобилось от меня, мама? Зачем ты меня позвала?

Джулии было не скрыться от умоляющего взгляда сына. Нужно было отыскать в душе те нежные, ласковые слова, которых так ждал от нее Франческо. Джулия помнила его мягкую детскую кожу, как он обвивал ручками ее шею, как глядел на нее с надеждой и, опираясь на нее, делал первые неуверенные шаги. Она помнила, как долгими ночами сидела возле его кроватки, боясь, что у нее отнимут ее дорогого мальчика, и слушала его сонное дыхание. Она должна была подарить ему всю нежность, что нашла в памяти. Но, сколько они ни пыталась, с губ не сорвалось ни звука. Как найти верные слова? Словно оцепенев, Джулия испуганно взглянула на сына. Как легко было бы признаться во всем сейчас... Но это неправильно. Она не может, не имеет права... Она глубоко вздохнула.

- Я позвала тебя, чтобы ты сыграл свою роль. Пока могла, я обходилась своими силами. Разве ты не понимаешь, что заниматься Спинозой - твой долг?

Франческо сжал зубы. Не это он желал услышать. Он вовсе не стремился унаследовать усадьбу. Он по очереди оглядел всех участников этого смехотворного воссоединения. Фиоренца сидела, скрестив руки. Стефан упрямо уставился в стену. Айрис в ужасе застыла, а Виола ненавидела его как никогда. Франческо почувствовал, что силы его оставляют.

В тот день мать дала ему то, что он всегда желал, ведь вопреки всему Спиноза вызывала у него не только ненависть. Здесь он играл ребенком, мечтал и вволю бегал по полям, это был его замок с секретными ходами, где с портретов на него взирали предки. Здесь он находил и выхаживал выпавших из гнезд соколят. Он, как вчера, помнил, как чуть не умер со страха, когда нашел подъемники и оказался в подземельях. Под виллой тянулись бесконечные галереи с алебастровыми колоннами и пропитанными древностью веков прослойками горной породы. Конечно, он любил свой странный и огромный дом. Какие великие планы он строил, как верил, что будет счастлив здесь с < молодой женой и дочерьми! Он вспомнил день, когда с гордостью впервые показывал Клаудии поместье предков, и острая игла кольнула сердце. Лавина воспоминаний сбивала с ног. Как он допустил, чтобы все это случилось?