– А ты кто такая? – первым нарушает тишину Маноло.

– Привет, я Вал. Новенькая. Я работаю только два дня.

– А-а, да! Мне говорила жена, что появилась новенькая. Привет. Я Маноло, – представляется он и неуклюже протягивает руку, чтобы поздороваться.

Когда я подаю ему руку, он не смотрит мне в глаза. Кажется, он думает о чем-то другом и произносит:

– Я говорил этой бестолковой Сусане, что не хочу больше никаких скандалов. Она управляющая и обязана следить, чтобы все было в порядке, ты так не считаешь?

Как он может спрашивать об этом у меня в присутствии Сусаны? Это неправильно. Но разве я могу высказать этому «главарю» свое мнение? Я молча продолжаю смотреть на него. За время работы здесь я поняла, что смогу и дальше работать, если буду ладить с управляющей. Если я сейчас поссорюсь с Сусаной, уверена, она больше никогда не позвонит мне днем, чтобы предложить работу.

– Поняла, дура? Я сыт по горло тем, что мне домой звонят девушки и жалуются. Или ты хорошо выполняешь свою работу, или выметайся на улицу.

Какой Маноло омерзительный! Я не понимаю, почему таким, как мы, всегда приходится иметь дело с агрессивными людьми, ужасными скандалистами? Если Сусана сумасшедшая, как мне сказала Анжелика, то меня это не удивляет. С таким начальником кто угодно помешается.

С этого дня я считаю необходимым по возможности избегать Маноло, чтобы у меня не испортился характер.

Я готовлю кофе, плачу сто пятьдесят песет Сусане и отправляюсь в гостиную, чтобы побыть в одиночестве. В квартире этажом ниже внезапно раздается шум, слышны какие-то удары, и Маноло, взбешенный, выскакивает из кухни. По правде говоря, эти звуки любого могут вывести из себя.

– Если будут продолжать в том же духе, они разрушат это проклятое здание! – кричит Маноло.

Сусана неотступно следует за ним, как собачка, с сигаретой в руке, словно уже забыла о том, как Маноло орал на нее. Она повторяет за ним каждое движение.

– И так каждый день, – бросает она на ходу.

– Хочу, чтобы они прекратили этот чертов ремонт. Я спущусь узнать, сколько еще это будет продолжаться.

– Ладно.

Маноло поворачивается к Сусане и, тыкая пальцем ей в лицо, говорит:

– Чтобы скандалов больше не было, поняла? Иначе вылетишь отсюда…

– Да, Маноло, – отвечает Сусана тихо.

Потом он смотрит на меня и взмахом руки прощается.

– Не очень приятно, правда? – обращаюсь к Сусане. В моем голосе звучит сочувствие.

– Всегда существуют проблемы. Но он прав. Я не должна позволять девушкам звонить ему ночью, чтобы рассказывать о неурядицах.

И смотрит на меня как-то странно, искоса, будто подозревает меня. Удивительно, но Сусана не сердится на Маноло. Судя по ее поведению, можно подумать, что она мазохистка.

Звонят в дверь. Это клиент, и Сусана быстро проводит его в гостиную, а я тем временем проскальзываю в маленькую комнату с чашкой кофе в руке. Через некоторое время она заходит ко мне и велит готовиться, поскольку, кроме меня, здесь никого нет.

– Я не могу появиться в таком виде. Ты видела мое лицо? У меня темные круги под глазами, я умираю, так хочу спать. Мне необходимо отдохнуть.

– Ах, дорогая моя! Что ты мне сейчас говоришь? Я думала, ты хочешь работать.

– Я хочу работать. Но только когда чувствую себя хорошо.

– Ты сейчас же приготовишься, накрасишься и выйдешь к клиенту. Это он решит, нравится ли ему твое лицо.

Я не осмеливаюсь возразить, но не из-за трусости. Этой женщине и так сегодня досталось, а потому я не хочу нарываться на скандал. Я хочу работать, правда. И я начинаю прихорашиваться.

Как я и предвидела, мое лицо клиенту не понравилось. Он сухо поздоровался со мной и попросил посмотреть альбом с фотографиями, потому что я не произвела на него впечатления.

– Видишь, я же говорила тебе! – бросаю я Сусане, натягивая джинсы.

– Теперь можешь идти домой. Сейчас вернется Эстефания. Я только что ей звонила, она где-то завтракает. Уверена, она понравится клиенту. Не знаю, что ты сделала с лицом, оно действительно страшное, – произносит она, искоса поглядывая на меня.

Услышав эту фразу, понимаю, почему девушки такие самолюбивые, постоянно что-то себе покупают и все свободное время, если не спят, проводят перед зеркалом. Услышав подобное замечание, любая может впасть в депрессию, провести всю жизнь на операционном столе и перестать ценить себя. Но поскольку моя самооценка и так уже ниже некуда, я просто пропускаю эти слова мимо ушей, беру свои вещи и отправляюсь домой.

4 сентября 1999 года

Вчера ночью я не стала работать, потому что у меня началась менструация. Я чувствовала себя ужасно и весь день провалялась в постели.

Около одиннадцати утра позвонила Кристина, хозяйка. Она хотела узнать, как у меня дела, а также устроить встречу с фотографом, чтобы он сделал мне портфолио.

– У меня кружится голова, Кристина. Я в самом деле плохо себя чувствую. И такое состояние у меня может продлиться до шести дней.

– До шести дней? – воскликнула она. – У тебя так долго продолжается менструация?

– Да, мне не повезло. Но, думаю, через три дня мы сможем сделать фотографии.

– Ладно. Я говорила с фотографом. Он хочет ехать в Коста Брава. Это прекрасное место, и там можно было бы сделать замечательные фотографии. Что скажешь?

– Отлично.

– Нужно будет рано выехать, около шести утра, чтобы застать рассвет.

– Понимаю. Шесть часов – это рановато, но, в любом случае, идея великолепная. Мне уже хочется сделать эти снимки.

– Почему бы тебе не зайти днем, я устрою вам встречу, обсудим твои наряды для фотосессии. Я буду в агентстве около четырех часов дня.

– Хорошо. Тогда увидимся.

Когда прихожу днем, в квартире девушек больше обычного. Они, как всегда, сидят в гостиной и смотрят телевизор. А по комнате кружит Синди, португалка, с кусочком корицы в руке.

– Корица привлекает деньги, – говорит она мне, увидев, что я смотрю на нее с изумлением. – Потом я пойду в кухню и помашу корицей вокруг телефона. Чтобы клиенты звонили.

Разъясняет мне все это с таким серьезным видом! Я начинаю хохотать, не придавая этому значения, и резко замолкаю, когда вижу, что из ванны выходит светловолосая девушка. Она похожа на куклу Барби – с длинными светлыми волосами, в обтягивающей футболке, подчеркивающей ее огромную силиконовую грудь, а еще у нее невероятно пухлые губы из того же материала. Кажется, что эта женщина при такой груди дышит с трудом. Ее слишком раскосые глаза ничего не выражают, и я пришла к выводу, что хирург над ними тоже поработал. Она маленькая, но все ее округлые формы очень гармонично сочетаются: Неужели могут существовать подобные девицы? Она смотрит на меня, но не здоровается. Садится возле Исы, которая карандашом подрисовывает губы, глядя в маленькое карманное зеркало. Я тотчас понимаю, что они подруги, и поэтому Барби злится, даже совсем не зная меня. Наверняка Иса уже настроила ее против меня. Выходит из кухни Кристина и зовет меня.