Дневник соблазна - Валери Тассо

Посвящается Джованни

Выражаю благодарность Давиду Триасу, моему издателю, за то, что поверил в меня с первого момента.

Исабель Писано, без которой эта книга никогда бы не вышла. Я ее безгранично люблю.

Хорди, моему другу. Знаю, что он ждет меня с ручкой в руках, чтобы я подписала ему первый экземпляр.

Со, который беспрекословно, несмотря на мою замкнутость, всегда оказывал любую поддержку.

Мими, которая много раз вытаскивала меня из моего мира, чтобы перенести в свой.

И наконец, Джованни, который дал мне все и никогда ничего не просил.

Спасибо всем от чистого сердца.

Все имена, которые вы найдете в этой книге, вымышлены. Некоторое сходство имен в действительности – чистое совпадение.

Встречи следуют одна за другой, но они так не похожи…

Я потеряла девственность 17 июля 1984 гида, в 02:46:50 ночи, в пятнадцать лет. Этот миг я никогда не смогу забыть.

Это произошло во время каникул в одной горной деревушке, в доме бабушки моей подруги Эммы.

Мне сразу же понравилось это место, в котором витал запах вечности, к тому же мы познакомились с мальчишками и часто с ними гуляли. Один из них привлек мое внимание: это был Эдуард.

Чудесный сад окружал дом бабушки, расположенный возле маленькой речки, от которой летом веяло прохладой. А напротив раскинулся луг с травой выше метра, что характерно для местности, где часто идут сильные дожди. Мы с Эммой все дни пропадали там, болтая с мальчиками и приминая траву своими созревшими телами. Вечерами мы ускользали из бабушкиного дома, чтобы снова присоединиться к мальчикам и пофлиртовать с ними.

Я никогда не рассказывала Эмме о случившемся. Однажды ночью Эдуард повел меня к себе домой. Я помню, что ничего не чувствовала, только стыд из-за того, что не было крови, и в тоже время у меня возникло странное ощущение, будто я пописала в постель. Я вышла из его дома под шум воды в туалете – я нажала на ручку слива, чтобы не были слышны мои шаги на лестнице.

Одиннадцать лет спустя мы встретились с Эдуардом в Париже на одной конференции, проходившей в отеле. Мы закрылись в мужском туалете и попытались заново пережить тот порыв, который почувствовали больше десяти лет назад. Возможно, нам хотелось вернуться в юность. Но это было совсем не то, и шум воды в общественном туалете возвестил о моем уходе из жизни Эдуарда, на этот раз навсегда.

После первого раза я испытала чувство вины, которое пыталась убить или, по крайней мере, приглушить обещанием не повторять подобный опыт до совершеннолетия. И дело было не в том, что я слишком рано этого захотела, – я сделала это из чистого любопытства.

Сначала я оправдывала себя тем, что матушка-природа наделила меня особой чувственностью, которая управляла моим телом, до тех пор, пока я не поступила в университет в конце восьмидесятых.

Во время учебы я больше была сосредоточена на своем образовании, чем на мыслях о парнях. Мне хотелось быть дипломатом. Но постепенно я поняла, что это не для меня, и без больших усилий окончила факультет бизнеса и иностранных языков.

В семье мне привили хорошие манеры и научили жить. Родители дали мне традиционное образование, но недостаток общения все больше заставлял погружаться в свои чувства. Такая хорошая девочка, как я, не могла рассказать своим родителям, что произошло с ней в столь юном возрасте.

На последнем году обучения я возобновила свою сексуальную жизнь. Я поняла, что во мне есть нечто особенное, и это привлекает людей с такой же чувственной природой, как и у меня. Я была обольстительницей и начала искать прелестных мужчин по всему городу – людей с искоркой, любовников, от которых всегда исходило что-то сексуальное, мужчин, у которых я могла бы почувствовать пульс на запястье, способных услышать звук ручки, выводящей строчки на бумаге, и разволноваться при виде размытого чернильного пятна на белом листе. Эти люди, как и я, видели частицы воздуха и могли различить их оттенки. Этим людям запах засоренного туалета на дискотеке в четыре часа утра навевал мысли о хрупкости человеческого бытия.

Благодаря этим людям я чувствовала себя живой.

В глубине души я знаю, что эти поиски были результатом моей изолированности: тишины, одиночества, недостатка в общении. Поэтому я решила изложить свои переживания в дневнике. Это была для меня единственная возможность контактировать с миром. Я много раз пыталась делать это обычным способом – с помощью языка, но это было очень тяжело, так как я произносила слова, не осознавая, что хочу сказать. Плохое начало для карьеры дипломата!

Настоящее общение начинается с понимания языка тела, движений бедер, взгляда. Когда я осознала, что «да» – это облизывание губ и призывный взгляд, а «нет» – скрещивание рук, тогда я все поняла.

Некоторым мужчинам нравится, когда во время секса девушка разговаривает. С этим у меня возникали проблемы, что ни к чему хорошему не приводило. Некоторые партнеры испарялись сразу после первого свидания, несмотря на то что я была прекрасной любовницей, – им не хватало общения.

– Что вы знаете об общении? – говорила им я, наставляя их уходить или хлопая дверью перед самым носом.

Я осознала, что людям необходимо придумывать для вещей названия, обозначать их словами, ошибочно полагая, что они могут их понять. Я же, наоборот, все меньше общалась с помощью слов и все больше – используя язык тела.

Если хотите дать мне имя, вперед! Для меня это не имеет значения! Но знайте, что на самом деле я нимфа. Нереида, дриада. Просто нимфа.

20марта 1991года

Сегодня в офис мне позвонил Ассан. Ассан… Вот уже два года я ничего не слышала о нем.

«Бесстыдница! – Это было первое, что он мне сказал. – Ты совсем пропала. Но видишь, я знаю, где тебя найти. Я должен ехать в Барселону на этой неделе по делам редакции. Мне бы очень хотелось увидеть тебя». Ассан…

Два года назад у меня была связь с Ассаном. Он имел особое пристрастие (есть ли оно у него сейчас?) вставлять мне во влагалище пустые бутылки из-под кока-колы. Сначала он заставлял меня выпивать их содержимое, а потом… Не знаю, что стало причиной такой одержимости кока-колой, вернее, бутылочкой. Думаю, что у него образовался комплекс, связанный с его пенисом. По правде говоря, в нем не было ничего особенного – ни в смысле анатомии, ни в смысле каких-либо талантов.