Кто-то прошел мимо, загородив солнце, и я распахнула глаза, тяжело вдохнув воздух. Как будто задержала дыхание минуты на полторы. Может, и в самом деле задержала.

Я оглянулась вокруг в поисках того, кто мне помешал, и заметила отдаляющийся мужской силуэт. Бросила взгляд на сумку. Она оставалась на месте, но вполне могла уже оказаться на плече какого-нибудь ловкача, со скоростью кометы мчащегося прочь. Потому что, конечно, это надо ещё умудриться – погрузиться в транс посередине вечно живущего города.

Голова разболелась сильнее.

Она и так сегодня болела весь день.

И я вдруг осознала всю ошибочность своего наивного отношения к этому миру. Кто сказал, что я вообще смогу найти тетю? Даже если она не в Бельгии, а на соседней лавке. Вполне возможно, что этот браслет не только скрыл меня от нее, но и ее от меня. Мало ли, что мог отец в него положить.

Беспокоится.

О Всевышняя!

Я поднялась с лавки, подцепила сумки и оттряхнула с брюк невидимую пыль. Двинулась дальше, не зная точно, куда иду… но зная, что не домой.

Янтарная.

Мне нужна Янтарная.

Если не для себя – так для нее самой.

Я вдруг осознала, что ноги несут меня в сторону того пешеходного перехода, возле которого мы недавно договорились встретится с Яром… но прежде, чем это произошло, именно возле него я познакомилась с Кириллом.

Кириллом, разрушившим мой прежний браслет.

А если он сможет освободить меня и от этого?..

В голове запульсировала касающаяся Кирилла мысль, но я так и не смогла ее распознать. Быть может, мы с Алиной говорили о нем прошлой ночью. И как, интересно, мы пришли к этому разговору? Я на него пожаловалась?

Я на мгновение замерла и рассмеялась. Даже не знаю, что меня так развеселило. Возможно, съезжающая крыша в самом деле имела к этому какое-то отношение.

Однако больше мгновения на месте я не простояла. Долг звал. И он требовал идти вперед, к пешеходному, а потом дальше, дальше и дальше. Туда, где все началось, где я провалилась в тот портал, чтобы потом очутиться на другом краю этого мира.

Ладно, возможно, я преувеличиваю.

Но вот готический черный особнячок, стоящий в окружении прекрасного парка с желтыми деревьями, в самом деле имел к истории некоторое отношение.

Давно я все-таки не гуляла по улице в иное время, кроме вечера и раннего утра. А ведь после обеда город не такой, как прежде. Чуть более медленный. Люди никуда особо не спешат, потому что те, кто не успел вернуться вовремя, уже опоздали, так что и спешить незачем. Да и тем, кто ушел раньше, спешить тоже не имеет смысла. У тебя есть свободный часок – так чего бежать?..

Нет, конечно, всегда найдутся те, кто гонит вперед, не позволяя себе остановиться хотя бы на мгновение. Но что считать исключения?..

Минут через десять я его настигла.

Ещё не особнячок, но уже переходный пешеход.

И замерла, ожидая, когда закончатся девяносто секунд, только-только загоревшиеся перед самым моим появлением.

Я с надеждой оглядывалась вокруг, а вот на что надеялась – даже сказать смешно. Но могу намекнуть. На то, что некоторые люди дежурят у этого пешеходного днями и ночами, не отвлекаясь на сон, еду и посещение туалетов.

Но, конечно, такого не бывает.

Поэтому никого я не встретила.

И пошла дальше, все ещё на что-то надеясь, с каждой секундой меньше и меньше.

В конце концов даже успела устать. Сумка одиннадцатиклассника – ноша не из легких, что бы там кто ни говорил. Ещё и это солнце… Осеннее. Когда вроде печет, но ветер холодный, и не понимаешь, то ли тебе раздеться, то ли запахнуться плотнее.

Но все равно шла.

Может, к этому несчастному особняку вела меня моя душа… не знаю. Но ведь говорят, что мозг думает над решением задачи даже тогда, когда мы о ней забыли; так почему же душе не вести себя подобным образом?

Я настигла особняк, сейчас совсем неживой.

И подошла к самым его воротам.

Они были приоткрытыми, как в тот день, когда я вернулась с настоящего путешествия к Янтарной, словно после этого никто им не прикасался.

Я немного постояла, не решаясь войти внутрь, а потом все же шагнула на территорию прилежащего к особняку парка.

И увидела его.

Я видела его.

Я не верю в судьбу, а потому и в случайности не верю; что-то привело его сюда – или привел кто-то, подсказав, где надо подождать.

Быть может, мы с Янтарной мыслим одинаково.

Иначе зачем бы она ещё посылала Кирилла на ближайшую из лавочек этого парка?

Он сидел и смотрел в сторону входа – то есть в мою. Но, когда я вошла, мгновенно ожил. Поднялся без излишней суетливости, сделал несколько шагов в мою сторону и вновь замер.

Нас разделяло метра четыре.

И я прошептала, не надеясь, что услышит:

– Кирилл…

Что же рассказывала о нем Алина?..

Я наклонила голову, вглядываясь в колдуна, в которого когда-то по-настоящему поверила.

И почему отец не мог стереть… все? Все, начиная с происшествия на шабаше – и до сегодняшней ночи. Чтобы я мучилась только головными болями, но не знанием. Ведь это возможно осуществить. Сложно и энергозатратно, но возможно.

Хотел, чтобы и душа моя страдала?

Сберег свою – для чего-то более важного?..

– Рад видеть тебя, Яна.

Он чуть поклонился, и ветер растрепал черные волосы.

– Это она сказала тебе, что я приду сюда, так?

Кирилл кивнул и заметил:

– Янтарная догадывалась, что ты можешь прийти.

Я не приближалась, но и не отдалялась от него. Решительности не хватало ни на то, ни на другое. Так и стояла в полушаге от выхода – и сладостного забытья.

Но разве я когда-то отступала?

Да если и отступала… разве я сейчас могу отступить?

Это моя тетя. Такая же, как Наталья Заболоцкая. И куда больше понимающая, чем отец.

– А сама? – спросила я. – Почему она не пришла сама?

– Соблюдает осторожность, – Кирилл пожал плечами. – Я думаю, так. Хотя сама Янтарная ничего мне не сообщает. Даже цель твоего прихода для меня неизвестна.

Я вздохнула.

Посмотрела на него.

Не отступлю. Никогда не отступлю. Буду идти до самого конца – даже если это будет проигрыш, а не победа.

Я шагнула к Кириллу, и он шагнул ко мне – так мы сократили расстояние между нами метров до двух с половиной.

Закатав рукав правой руки, я продемонстрировала Кириллу запястье, казавшееся сейчас необычайно тонким, и браслет, оттягивающий его вниз.