Леня Кондрашов рыбалкой не очень увлекался, Надя тем более, они читали книжки и обменивались потом впечатлениями. Зато Коля, как старожил, показывал им разные интересные места – развалины мельницы, старый дом возле нее, где жил когда-то одинокий человек со странностями, его называли изобретателем, потому что вечно возился с какими-то железками и лампочками. Еще как-то в лесу наткнулись они на маленькую избушку. Крыша прохудилась, и в окнах давно уже не было стекол, но сохранились на стенах остатки краски и красивые резные наличники. Надя была девочка с воображением, ей удалось без труда представить, какой хорошенький был домик раньше, просто домик-пряник!

За избушкой пролегал глубокий овраг, заросший папоротником и кустами черемухи.

То лето омрачено было одним неприятным событием. У хозяев пропал котенок – рыженький, с белыми лапками. Надя все лето уговаривала маму взять котенка в город, и мама согласилась. И вот он потерялся. Надя бегала по деревне и спрашивала, кто-то сказал, что видел котенка у мельницы, возможно, он забрался в старый дом, там в прошлом году одна кошка окотилась.

Надя побежала туда, долго звала котенка, ей показалось, что в доме кто-то жалобно мяукает, она полезла наверх и свалилась с лестницы. Ничего себе не сломала, но сильно ушибла руку, да еще ободрала коленки. Леня видел, как она шла к мельнице, и побежал за ней. Успел как раз к шапочному разбору, когда она валялась в лопухах и ревела от боли. Бабушка ужасно испугалась столбняка и вообще всяческих осложнений и усадила Надю дома с книжками, так что последнюю неделю мальчишки развлекались без нее. Котенка так и не нашли.

Зимой они с Леней не общались, хотя мама с тетей Шурой изредка перезванивались. На следующее лето Надю отправили на две смены в пионерский лагерь, и на дачу она попала только в августе, с родителями. Кондрашовы в Подосиновку не приехали, у них изменились обстоятельства, так что Леню Надя с тех пор так и не видела.

С Колей без Лени было совсем неинтересно, тем более что он повзрослел, говорил уже ломающимся голосом и стал каким-то нервным. Объяснила все баба Катя, у которой теперь были другие дачники, но к Наде она относилась по-прежнему неплохо. Оказалось, в эту зиму Колины родители развелись. Отец ушел из семьи, да еще как-то плохо, не по-людски, со скандалом. Мама Коли до того на него обиделась, что перевела Колю на свою фамилию, и он не возражал, видно, принял ее сторону. Теперь он был не Никандровым, а Петуховым, и строго следил, чтобы никто не путал, один раз даже подрался с местным мальчишкой. Впрочем, всем было все равно, никто его не дразнил.

Август выдался дождливый, и Надя с большой радостью уехала из Подосиновки, когда лето подошло к концу.

Мария думала, что после такого тяжелого и нервного дня она мгновенно заснет, но не тут-то было: ей было то жарко, то холодно, чужой диван казался чересчур жестким, а когда она все же начала засыпать, за окном взвыла чья-то автомобильная сигнализация. Мария вскочила, плотно закрыла окно, выпила воды и снова легла.

Наконец перед глазами поплыли какие-то туманные картины, и она провалилась в сон.

Но и этот сон не принес ей покоя.

Марии снилось, что она от кого-то убегает. У нее за спиной раздаются приближающиеся шаги, странные, неровные, словно спотыкающиеся шаги, внушающие непонятный мистический страх. Мария вскакивает в первый попавшийся автобус, пересаживается на трамвай, потом спускается в метро, пытается затеряться в толпе, но шаги за спиной не затихают, наоборот, они становятся все ближе и ближе. Наконец она оборачивается и видит, что за ней следует человек, лицо которого закрыто высоко поднятым воротником. Человек этот прихрамывает на левую ногу, потому так странно звучат его шаги.

Мария понимает, что больше не может бежать и прятаться, это ей все равно не поможет, она идет навстречу своему преследователю, пытается заглянуть в его лицо…

И тут она проснулась.

За окном занимался рассвет, простыня под ней сбилась в комок.

Мария долго лежала, пытаясь унять колотившееся сердце. Было ужасно противно лежать на влажной от пота простыне. Может быть, она заболела? Да нет, это просто плохой сон. Да, в последнее время ей только такие и снятся.

Чтобы не заснуть и не окунуться опять в тот же самый кошмар, она стала вспоминать свою жизнь с Сундуковым. Зачем? Вот уж что лучше поскорее забыть.

«То был кошмар во сне, а этот будет наяву», – усмехнулась она.

Но воспоминания лезли в голову сами.

Как он ей нравился, когда они познакомились! Большой, уверенный в себе мужчина. Твердо знает, чего хочет. Он рассказывал ей об этом долго и в подробностях: как организует свое издательство, как сделает его самым крупным в городе и станет конкурировать даже с Москвой. Ей так импонировала его увлеченность делом, он был уверен, что все у него получится. Она никогда раньше не встречала таких людей, он был полная противоположность ее мужу.

Что уж Сундуков тогда нашел в ней, до сих пор непонятно. Хотя, кажется, он был ей всерьез увлечен, раз предложил выйти за него. Вот она, Маша, действительно его полюбила – за твердость, за размах, за то, что у него есть цель в жизни. Она согласилась, не долго думая, – хотелось уехать в большой город, заняться настоящим большим делом, хотелось своего дома и детей. Ей очень хотелось детей.

Но не получалось. С детьми не получалось, как она ни старалась. Минул год, потом другой, она много работала в издательстве, к врачам ходила от случая к случаю, а они говорили, что нужно пройти серьезное обследование и мужа к этому подключить. А он был так занят и все отмахивался: потом, потом, время у нас еще есть, тебе и тридцати нету… Но она для себя решила после тридцати заняться этим вопросом серьезно, если надо – она и работу бросит. Но к тридцати годам Сундуков преподнёс ей подарочек.

Эту Мальвину, нового дизайнера, она мало знала – видела, что девица эффектная и немного вульгарная, но мужчины клубились вокруг нее роем. У Марии в коллективе не было близких подруг, она держалась сдержанно, другие тоже – все-таки она жена владельца издательства, стало быть, и сама в некотором роде хозяйка. Поэтому никто не удосужился ввести ее в курс дела, все знали о связи этой Мальвины с Сундуковым, знали и молчали. Мария их не винит, она бы тоже молчала. Самой надо было соображать. Хотя что бы это дало?

Теперь она твердо знает, что Мальвина нарочно подстроила так, чтобы она их застала. Мария задержалась на работе, кто-то позвонил ей и просил зайти к Сундукову. Секретарши не было на месте, а в кабинете застала Мария полуголую Мальвину на коленях у своего мужа. И все пошло по накатанному: у нее потемнело в глазах, застучало в ушах, только не как обычно, а гораздо сильнее, и Мария грохнулась в обморок тут же, в кабинете. Очнулась она от того, что кто-то сильно лупил ее по щекам. Мальвины в кабинете не было, а был злой и красный Сундуков. Он что-то орал ей, слова доходили как сквозь вату. Она отдала бы его без боя этой стерве, если бы не дело. Дело, которое они начинали вместе, дело, которое она считала своим, дело, в которое она вложила много сил и большую часть души. И вот теперь Сундуков вознамерился все это отнять у нее. За что? Она ничего не сделала ему плохого, она помогала ему во всем и старалась быть хорошей женой.