Она хотела пошутить, но, заметив выражение на его красивом лице, почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

– Я защищаю то, что люблю, – сказал он. – Чего бы мне это ни стоило.

То, как он это сказал, то, что обещал его голос, его искренность потрясли ее до глубины души. Это было безобидное, почти дразнящее заявление, но увидев внезапную серьезность в его глазах, она захотела быть тем, кого он бы защищал – и любил – больше всего.

– Ты безрассуден, – возразила она.

– И тебе это нравится. – Его губы поддразнивающе изогнулись. Он сел на кожаный диван и жестом предложил ей сесть рядом с ним.

После секундного колебания Мэгги села в нескольких дюймах от него, стараясь не обращать внимания на исходящий от него жар. Она облизнула пересохшие губы, пытаясь устроиться поудобнее.

– Итак, что мы теперь будем делать? – спросил Джейк. – Не поверю, что твой план – это сидеть сложа руки и ждать, пока Грейсон сделает ход.

– Конечно нет, – сказала Мэгги. – Я отправила команду экспертов и лучшего психолога ФБР в квартиру Макса. И собираюсь сама туда направиться, взглянуть, что мы сможем о нем узнать. – Она замолчала в нерешительности. – Хочешь присоединиться?

Джейк покачал головой.

– Я бы тебе только мешал. Я же не аналитик, а всю эту психологическую чепуху лучше доверить профессионалам, мне кажется. Я собираюсь провести небольшую разведку с местными знакомыми ребятами.

Мэгги была немного разочарована, но знала, что он прав.

– Ты позвонишь мне, если найдешь хорошую зацепку?

– Ты же босс, Златовласка.

На этот раз она даже не поморщилась, услышав свое прозвище. Она безуспешно попыталась подавить улыбку.

– Увидимся позже.

Один из младших агентов вызвал ей такси, потому что ее машина все еще стояла у «Пристанища Адониса». На пресс-конференцию они поехали на внедорожнике Джейка. Идти по подъездной дорожке Фибса было долго, но зато у нее было время немного передохнуть. Солнце уже начинало припекать. Его лучи приятно грели лицо, и она на мгновение остановилась, позволяя им скользить по коже. Но она не могла по-настоящему насладиться моментом. Ситуация постепенно выходила из-под контроля, как в «Шервудских Холмах». Ей нужно было постараться, чтобы она закончилась по-другому. Она должна была быть внимательной. Осторожной. Держать себя под контролем.

Она не потеряет Кайлу.

Ни один преступник не был идеальным, даже Макс Грейсон, несмотря на слаженность его действий и хитрость. Она найдет в его плане хоть самую маленькую трещинку и будет долбить ее, пока план не расколется вдребезги. Оставалось надеяться, что в его квартире найдется хоть что-то – какой-нибудь ключ к разгадке: куда он увез Кейлу и что находится в документе, который он так сильно хотел заполучить. Если сенатор не собирается добровольно делиться информацией, она найдет какой-нибудь другой способ ее узнать, даже если для этого придется поговорить с самим похитителем.

Мэгги преодолела последний поворот подъездной дорожки Фибса, гравий похрустывал под ее каблуками. Но вдруг она резко остановилась, увидев ворота. Вспышки камер ослепили ее, крики и щелчки фотоаппаратов оглушили. Толпа журналистов собралась за воротами, блокируя машину – и ее путь к отступлению.

Она отшатнулась, ее детский страх, что она в ловушке, снова поднялся на поверхность. Несколько недель после того, как она вернулась домой к родителям, журналисты преследовали ее везде. Они кружили, как стервятники, готовые накинуться на нее, пока не подвернется цель поинтереснее. Запястья заныли, она не могла удержаться и не потереть их, когда со всех сторон на нее посыпались вопросы.

– Агент Кинкейд! Агент Кинкейд! Вы можете прокомментировать похищение Кайлы Фибс?

– Это правда, что вы ушли из ФБР два года назад? Если это так, то почему вы ведете это дело?

– Макс Грейсон уже более двух лет является крупной политической фигурой. Есть какие-нибудь предположения, почему он сделал это?

Мэгги расправила плечи и подошла к воротам, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. Журналисты находят скрытый смысл в каждом взгляде, в каждом нахмуренном лице, в каждой улыбке. Они разберут все, что она сделает, на части, проанализируют, понастроят теорий и доведут все до безумия. Мэгги кивнула охраннику у ворот, и он открыл их достаточно широко, чтобы она смогла протиснуться.

Они набросились на нее, тыча микрофонами и камерами ей в лицо, их вопросы и крики накладывались друг на друга, сливаясь в сбивающую с толку какофонию. Мэгги замерла, паника схватила ее за горло, пронизывая кожу ледяными вспышками. Она была в ловушке, не в силах пошевелиться, и все внутри ее кричало: «Беги, беги, беги!» Люди толкали ее со всех сторон, камера чуть не врезалась ей в затылок. Ей хотелось упасть на землю, обхватить руками голову и прижать колени к груди. В любую секунду ее ноги были готовы подкоситься, и тогда толпа бы ее затоптала.

– Эй, убирайтесь отсюда! Прочь с дороги! – Фрэнк протиснулся между орущими журналистами, схватил Мэгги за руку и потащил ее сквозь толпу. Он практически запихнул ее на заднее сиденье такси и закрыл за ней дверь. Внутри, в тепле и безопасности, она снова могла дышать, а дрожь в руках немного стихла. Она глубоко вздохнула и потерла руки, пытаясь избавиться от холода.

– Я разберусь с этим, – сказал ей Фрэнк, наклоняясь к полуоткрытому окну. – Ты едешь в квартиру Грейсона?

Мэгги кивнула и откинулась на спинку кожаного сиденья, радуясь внезапной тишине и уединению. Фрэнк всегда был на ее стороне.

– Мне нужно получше подобраться к этому парню.

– За работу, – сказал Фрэнк. – А я разберусь с этим дерьмом.

Он выпрямился со спокойной улыбкой. Вся досада исчезла с его лица, он повернулся к толпе, готовый работать, как настоящий эксперт.

– Дамы и господа, если вы отойдете с дороги, я с радостью отвечу на ваши вопросы.

– Поехали, – сказала Мэгги водителю.

Только когда они отъехали добрую милю, она вздохнула полной грудью.

Квартира Макса находилась в центре Вашингтона, в высотке Беркшир-армс. Высокое, внушительное кирпичное здание стояло прямо в гуще событий, это был идеальный выбор для такого человека, как он. Или, скорее, для человека, которым он хотел казаться.

То, какой обман провернул Макс Грейсон, ошеломляло. Мэгги слегка нервничала, потому что это говорило о высоком уровне интеллекта и организованности. Им было бы трудно – или даже невозможно – манипулировать, если только не найдется какой-нибудь рычаг воздействия. И до сих пор он был во всем на шаг впереди нее.

Мэгги показала свое удостоверение швейцару, и он отправил ее на двенадцатый этаж. Она все еще не могла решить: Макс Грейсон выносил план преступления уже в процессе работы с сенатором просто потому, что у него был доступ к влиятельному и богатому человеку, или же он изначально устроился к нему на работу с определенной целью – заполучить тот таинственный файл?