Он опять улыбнулся Марине как хорошей знакомой и продолжил спектакль.

– Какая неожиданная встреча, Марина Геннадьевна! – сказал Ефремов. – Кто бы мог подумать, что гражданка Федосеева М. Г. и вы – это одно и то же лицо. Марина Геннадьевна, что-то вы неважно выглядите. Вас без меня не обижали? Сергей Николаевич, почему у девушки глаза красные? Неужели она плакала?

– Было дело, – ответил капитан и усмехнулся. – Я предлагал гражданке Федосеевой покаяться, а она в ответ рыдала, на жалость давила.

– Каяться в церкви надо, а не в опорном пункте милиции. Здесь не место для покаяния, а та самая клоака, куда стекаются людские грехи. Но именно тут граждане намного более откровенны, чем в храме божьем. – Ефремов по-хозяйски сел за стол напротив девушки, раскрыл кожаную папку с бумагами и спросил: – Ну что, начнем?

Марина, сама не понимая почему, кивнула. Дескать, да, давайте начнем и поскорее покончим сразу со всем этим.

– Марина Геннадьевна, ознакомьтесь с заключением химической экспертизы. Вещество, изъятое у вас, является марихуаной. Ее вес составляет десять с половиной граммов.

– Это не мое, – не задумываясь, ответила девушка. – Мне это вещество подбросили.

– Подбросили? – искренне удивился Ефремов. – Марина Геннадьевна, когда я в первый раз увидел вас, то про себя решил, что вы умная, начитанная девушка. Вам, без сомнения, знаком роман великого русского классика Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Что говорится в этом произведении? Подбросить могут ребенка или бомбу, а вовсе не деньги и наркотики.

– В этом романе ничего не говорится о наркотиках, – робко возразила Марина.

– Напрямую не говорится, но намек есть. Михаил Булгаков в молодости был наркоманом-морфинистом. Зачем ему лишний раз к себе внимание привлекать? Времена были суровые. Наркоманов в те годы не щадили. Это сейчас условные сроки раздают направо и налево, а при Сталине разговор был короткий. Нашли у тебя десять граммов анаши, получи десять лет колонии строгого режима.

– Игорь Павлович, мне в соседней комнате подождать? – обратился к Ефремову хозяин кабинета.

– Зачем? Иди домой. Оставь ключи от опорного пункта, завтра утром у меня в управлении заберешь.

– А если?.. – Капитан многозначительно кивнул на девушку.

– Если мы с Мариной не найдем взаимопонимания, то я вызову наряд из райотдела и отправлю ее в ИВС, блох кормить.

Капитан выложил на стол ключи и ушел.

– Марина, ознакомься с заключением эксперта. – Ефремов перешел на «ты».

– Не буду, – тихо, но уверенно сказала Федосеева. – Это не мои наркотики, и я ничего не хочу о них знать.

– На нет и суда нет! – охотно согласился с этими ее словами Игорь Павлович.

– Скажите, что вам от меня надо? – неприязненно спросила девушка.

– Ого, я вижу, ты ожила! Претензии начались. А зря! Я ведь могу и по-другому с тобой поговорить.

После этих слов, произнесенных с нескрываемой угрозой, Марина почувствовала, как по спине у нее пополз неприятный холодок.

«Зря я дерзить начала, – подумала девушка. – Если он разозлится, то отправит меня в камеру, и буду я до утра в клетке куковать».

– Марина, а ты сама не догадываешься, что мне от тебя надо? – спросил Ефремов. – Ты же умная девушка. Вспомни нашу первую встречу. В тот день мы пришли к тебе на работу не кофе пить, а совсем по другому делу.

– Вы подкинули мне наркотики, чтобы получить сведения о Сергее Владимировиче, да? – осведомилась Федосеева.

– Что за глупости, Марина? Никто тебе наркотики не подкидывал. Ты и сама прекрасно об этом знаешь.

Девушка неожиданно обозлилась и резко проговорила:

– Я ничего не буду вам рассказывать. Можете засунуть меня за решетку, но это вам очень дорого обойдется. Как только в СГТС узнают, что я арестована по сфальсифицированному обвинению, так они тут же наймут мне самого лучшего адвоката, и тогда вы за все ответите. Вас с работы выгонят или посадят!

– Ну что же. – Ефремов пожал плечами. – Выходит, что разговор у нас не получился. Марина, ты посиди тут, а я из соседнего кабинета наряд вызову.

– Подождите, – опомнилась девушка. – Не надо никого вызывать.

«Я настоящая идиотка, сама на неприятности напрашиваюсь, – подумала Федосеева. – Зачем я про адвоката сказала? На ментов одно упоминание об этом персонаже действует как красная тряпка на быка. Тут надо поступать по-другому».

– Давайте поговорим, – предложила девушка. – Вы скажете, что хотите узнать о Сергее Владимировиче, а я постараюсь вам ответить.

– Ого, ты делаешь мне одолжение! – Ефремов хмыкнул и добавил: – Какая честь, однако. – Он вернулся за стол, небрежно бросил папку с бумагами перед собой, достал сигареты и спросил: – Марина, а что ты можешь мне рассказать? По какому графику вы с хозяином спите? Поверь, мне это неинтересно. Зажравшийся барчук держит у себя в приемной трех проституток, о которых ноги вытирает. Марина, ты добровольно участвуешь в этой мерзости. Я твоим хозяином был унижен один раз, а ты каждый день перед ним на коленях ползаешь. Меня, представителя власти, он продержал на проходной целых три часа. Цену себе набивал, занятость свою показывал. Потом мариновал нас в приемной, ждал, пока мы до кондиции дойдем. Вспомни тот день, Марина. Ты, кажется, была недовольна нашим приходом? Мы нарушили твой привычный распорядок дня? А какой он у тебя? По первому щелчку в кровать прыгать?

Девушка не стала отвечать. Она понурила голову и начала рассматривать рассохшиеся доски на полу.

– Потом твой хозяин соизволил принять нас, – продолжил Игорь. – Он был в невменяемом состоянии, брызгал слюной, выкрикивал бессвязные фразы, угрожал нам. Неужто этому животному ты служишь верой и правдой? Никогда не поверю. – Ефремов посмотрел на Федосееву и решил, что пора усилить натиск. – Скажи мне, Марина, каково это, каждое мгновение ожидать вызова в комнату отдыха? Хочешь не хочешь, а одежку скидывай и ложись на диванчик. Или у Сергея Владимировича другие вкусы? – Игорь чиркнул спичкой, посмотрел, как она горит, скрючивается, превращается в обугленный стебелек.

Марина молчала. Она не знала, что ей ответить и надо ли вообще говорить хоть что-то.

– Куда Козодоев дел блондинку из приемной? – неожиданно переменил тему Ефремов.

– Катю отец Сергея Владимировича уволил, – тихо ответила Федосеева.

– А что так? Плохо сына обслуживала? Впрочем, это не важно. Марина, посмотри на меня. Вот сигарета «Мальборо». Я не знаю, чем бумага на ней пропитана, но эта сигарета сама, без участия человека, сгорает до фильтра за пять минут. Одна затяжка, и процесс пошел! Игорь вновь чиркнул спичкой, прикурил сигарету, поставил ее столбиком, на фильтр. – Итак, начнем! У тебя в распоряжении ровно пять минут. Как только сигарета истлеет, я вызову наряд и передам материалы на тебя следователю. Реальный срок за десять граммов марихуаны ты не получишь, но до суда пару месяцев будешь сидеть в тюрьме, жиденькую баланду на обед кушать. Сказочки о том, что наркотики тебе подбросили, оставь для адвоката. Ни следователь, ни суд в них не поверят. На процессе все говорят, что наркотики им подбросили, только в это никто не верит. Итак, Марина, время идет, я слушаю.