«Для меня старается, – подумал Игорь, и в нем тут же заговорил внутренний голос: – Сопоставь средства защиты и нападения! Их шестеро, ты один. Право на самооборону на твоей стороне. Как только они попробуют прикоснуться к тебе или к Федосеевой, тут же стреляй. Сначала ближайшему парню в ногу, потом в воздух, а дальше уж как получится. Но в небо пальнуть не забудь. При разборе полетов пригодится».

От напряжения у Ефремова свело руку, которой он прижимал к себе папку с документами. Во рту пересохло. Походка стала деревянной, неестественно прямой. Марина тоже почувствовала опасность.

Она попыталась взять Игоря под локоть, но не смогла протиснуть ладонь между папкой и его рукой.

Поравнявшись с Ефремовым, один из парней бросил:

– Ничего телка!

«Поехали!» – решил Игорь и медленно потянул руку с пистолетом наружу.

Парни истолковали его намерения по-своему.

– Братан, не надо пальцы веером гнуть! Мы же видим, что ты такой же бродяга, как и мы. Иди своей дорогой, а перо для легавых прибереги!

В ответ Игорь лишь презрительно хмыкнул. Мол, нашел, кого учить!

Они разминулись спокойно, не останавливаясь. Через минуту Ефремов с Мариной дошли до ее подъезда.

У дверей к Федосеевой вернулся дар речи.

– Если бы я шла одна… – Девушка посмотрела в глаза своему защитнику и перешла на «ты»: – Игорь, ты ради меня готов был выстрелить в человека?

– Ну вот! – заявил Ефремов. – Так и знал! Теперь ты будешь думать, что я без ствола не в состоянии шпану приструнить.

– Игорь, скажи, ты и правда разведен?

Ефремов молча показал ей обручальное кольцо на левой руке.

– Давно?

– Два года как свободен. Марина, придешь в субботу, все узнаешь. Я из своей личной жизни тайны не делаю. Все, нам пора прощаться. У меня завтра трудный день, надо выспаться хоть немного.

Девушка привычно подставила щеку для прощального поцелуя, но Ефремов не стал форсировать отношения и поспешил в сторону проспекта.

27

Утром следующего дня к Ефремову пришли двое мужчин. Один давно небритый, небрежно одетый, второй невысокий, интеллигентного вида, в очках. От щетинистого гражданина за версту разило перегаром.

– Хорошо поработали. Молодцы! – похвалил их Ефремов.

– Тут такое дело. – Небритый тип чуть помялся и продолжил: – Вчера, чтобы в роль войти, пришлось мне немного злоупотребить. Палыч, у тебя на опохмелку рублей сто не найдется?

– Денег нет, но здоровье поправить помогу. – Ефремов достал из одежного шкафа бутылку «Столичной», протянул мужчинам. – Водка настоящая, в магазине покупал.

– Сейчас и в магазине отраву могут подсунуть, – сказал интеллигент, взял бутылку, перевернул вверх дном, взболтнул, посмотрел, как закручиваются по спирали мелкие пузырьки, причмокнул губами. – Похоже, водочку еще при советской власти делали. Нынче такую не производят.

– Прикол расскажи, – попросил его напарник.

– Да ладно! – отмахнулся от него интеллигент, в прошлом известный вор-карманник. – Ничего такого особенного не было.

– Не скромничай! – настаивал приятель. – Палычу интересно будет послушать, как ты чуть в обратную сторону не сработал.

Ефремов вопросительно посмотрел на интеллигента.

Тот немного смутился и пояснил суть дела:

– Сунул я руку в сумку этой девчонки, пакетик с травой положил и по привычке нащупал кошелек. В такой давке вытащить его ничего не стоило, но я в завязке, забирать не стал.

– Правильно сделал, – заявил Ефремов. – Если отошел от дел, то возвращаться к ним не стоит. Друзья мои, в понедельник я закрою вас в ИВС на пять суток за мелкое хулиганство. Работа вам предстоит необычная, творческая.

После агентов к Ефремову зашел эксперт-криминалист и спросил:

– Игорь Павлович, что с заключением? Когда отдадите?

– Объясни, за кого ты меня считаешь? – Ефремов сразу разозлился. – Ты от кого-то слышал, что я свое слово не держу? В субботу я разорву твое заключение на мелкие кусочки и верну тебе. – Игорь достал из папки лист бумаги, показал эксперту. – Вот оно, видишь? В целости и сохранности. Закончу оперативную игру и уничтожу заключение. А сейчас иди, работай и не стой у меня над душой!

Эксперт тяжело вздохнул и вышел.

Накануне он наотрез отказался выносить поддельное заключение о веществе, изъятом у Федосеевой, которого вообще не видел. Агенты Ефремова еще не успели подбросить его.

– Меня арестуют за фальсификацию, – упорствовал эксперт.

– Если ты не приготовишь для меня документ, то завтра же получишь строгий выговор за отказ сотрудничать с оперативными службами, – пригрозил ему Ефремов.

Эксперт еще немного поупорствовал и сдался.

– Что в пакетике будет вместо марихуаны? – как-то обреченно поинтересовался он.

– Засохшие листья с кустарника возле моего дома.

Спустя немного времени к Ефремову пришел оперуполномоченный Олег Киселев, стройный красавец, настоящий атлет.

– Игорь Павлович, мне кажется, что вчера мы поступили непорядочно, – немного смущаясь, сказал он. – Я не про то, что девушка мне доверилась и пошла в опорный пункт, а про те якобы наркотики, которые у нее изъяли.

Ефремов несколько секунд внимательно рассматривал лейтенанта, стоявшего перед ним, потом негромко сказал:

– Олег Сергеевич, скажи, а что ты вообще знаешь о порядочности? Говорят, что непорядочно ругаться матом в присутствии женщин. Наверное, это так, но ты пройдись вечером по нашему этажу и послушай, как мужики между собой разговаривают. Один мат-перемат, и никого не заботит, что под дверью может женщина стоять и все слышать. Я согласен, это непорядочно, но настоящие опера не гимназистки. Они имеют право говорить так, как им хочется. А наши женщины? Ни для кого не секрет, что они тоже любят крепкое словцо. Это, наверное, не есть хорошо, но ты влезь в шкуру коллег в юбках и посмотри на мир их глазами. Весь день на работе, на нервах, придешь домой, там пьяный муж и дети, разболтавшиеся без родительского присмотра. Как тут не вспомнить чью-то мать?

Лейтенант хотел что-то сказать, но Ефремов жестом остановил его и продолжил:

– Почему у наших женщин мужья по вечерам пьяные? От безысходности. Пашет мужик целый день на производстве, а денег нет. Зарплату задерживают, а когда выдают, оказывается, что ее инфляция сожрала. Как тут не выпить с горя, если в каждом ларьке у дома водку в пластмассовых стаканчиках продают? А дети? Они целыми днями болтаются где попало и поневоле начинают впитывать в себя уличный жаргон. У моей знакомой, майора милиции, сын спросонья сказал: «Мама, я шконку после школы заправлю». Ты ведь знаешь, что такое шконка! Это нары в камере.