Рузвельт всегда призывал к «напряженной жизни», но никогда не был сторонником риска ради риска. Он может быть оправданным лишь в том случае, если сулит серьезные преимущества. Об этом президент и писал сыну. Риск без достойной цели – не смелость, а глупость. «Если человек начинает играть в футбол, – говорил Рузвельт, выступая перед студентами Оксидентал-Колледжа в Лос-Анджелесе 22 марта 1911 года, – и рассчитывает не получить ни одного синяка, то его ожидает глубокое разочарование». Нужно очень хорошо просчитать риски и потенциальную награду, прежде чем решаться на серьезное опасное дело. Подвергать себя опасности получить травму, чтобы обратить на себя внимание в студенческой спортивной команде, имело смысл. В будущем это могло принести реальную пользу – спорт мог стать пропуском в мир влиятельных людей.

Предшественник Теодора Рузвельта по Белому дому, Уильям Мак-Кинли, привел Соединенные Штаты к статусу великой мировой державы, когда с неохотой уступил требованию конгресса и народа вступить в войну с Испанией за Кубу и Филиппины. Став президентом, Рузвельт успешно разыграл эту карту, упрочив положение США на мировой арене. Свое президентство в 1905 году он начал с утверждения новой роли государства в мире – роли, которая сулила большие преимущества («нам многое дано») и большую ответственность («обязанности перед другими»).

В зависимости от политической моды президента Рузвельта то восхваляют, то жестоко осуждают за внешнюю политику после 1905 года. Одни видят в нем визионера-альтруиста, другие – жестокого империалиста.

Мы не будем обсуждать этот вопрос, но нам важно понять значимость двойственной природы власти в представлении Рузвельта. Он отлично понимал, что все преимущества сопровождаются великой ответственностью.

Во время инаугурации он говорил о том, что ответственность – неизбежная моральная цена преимуществ. И Соединенные Штаты обязаны заплатить эту цену.

Президент, вне всякого сомнения, искренне верил в составленное им уравнение. Однако трудно не заметить в нем определенный скрытый смысл. Обязанности, которые президент считал ценой, одновременно являлись и мотивами для расширения, углубления и усиления американского влияния в мире. Чтобы дать, нужно больше забрать.

Во имя исполнения своих обязательств государство обязано обрести еще большее влияние и власть в мире. В представлении Теодора Рузвельта международный долг Америки никогда не ослабеет, а лишь усилится со временем.

Он не ограничивает дипломатические действия, а оправдывает их. Рузвельт превратил долг из обязательства в рычаг достижения желаемого.

Теодор Рузвельт был весьма плодовитым писателем и выдающимся оратором. В то же время он был и великим деятелем.

Он блестяще владел английским языком, но не менее блестяще владел и языком действия, который полагал более важным и значимым. Его поступки говорят громче слов.

Того же он требовал от всех, кто занимал или собирался занять ответственный пост.

Первый канцлер германской империи Отто фон Бисмарк называл политику «искусством возможного». Несмотря на весь свой идеализм и энергию политического реформатора, Рузвельт считал такую точку зрения абсолютно правильной. «Когда мы беремся за невозможное, – говорил он, выступая в Чикаго 3 сентября 1900 года, – то часто не способны сделать вообще ничего». Рузвельт был трезвомыслящим политиком. Еще 26 января 1893 года, выступая в Буффало, Нью-Йорк, он говорил, что «человек, который идет в политику, не должен рассчитывать на то, что ему в мгновение ока удастся реформировать абсолютно все».