— Я не дам тебе увольнение, - первым нарушаю тишину. - Об этом не может быть и речи.

— На меня твой Голос не действует, К’Рэйг, - спокойно отвечает он. - И я не слабая беспомощная женщина, которую можно заставить силой и посадить под замок.

— Я не принуждал Марго.

— То-то я смотрю она даже не в курсе, как вдруг оказалась твоей женой, - огрызается он.

Не так как раньше, когда просто дерзил и порыкивал, как молодой волк на матерого хищника. Сейчас мой почти двухметровый и почти тридцатилетний племянник рычит на меня как молодой зверь, который собирается скинуть вожака с его места на скале.

Меня немного злит вся эта… ерунда, если выражаться максимально подходящим культурным словом. Потому что, как бы там ни было, Ш’Ирен - моя единственная живая родня. Он мне правда почти как сын. Я видел, как он рос, как из долговязого нескладного шалопая превращался в крепкого здорового мужчину. Видел, как он впервые схватился за сигарету, потому что какая-то рыжая девчонка отказался пойти с ним на свидание. И сам потом прямо от всего сердца навешал ему оплеух за это. А через год крыл его отборным трехэтажным, потому что у него телефон не замолкал от звонков разных особей женского пола. Я буквально за руку ввел его в свой бизнес, учил всему, что знал сам, сделал все, чтобы Ш’Ирен однажды мог стать моим полноправным и полноценным партнером. И даже всерьез подумывал о варианте, при котором он будет моим единственным наследником.

Да, мы с ним порой очень громко «не сходились в мнениях». Иногда он творил дичь. Иногда я был слишком строг к нему, несправедливо строг.

Но мы никогда не закусывались до откровенного холода, который я ощущаю прямо сейчас.

И мне даже в страшном сне не могло присниться, чтобы причиной этому стала женщина. Обычная женщина, даже не чистокровная лунница.

Я нарочно гоню от себя мысль о том, стал бы я делать то, что делал, если бы знал, что загадочная подружка Ш’Ирена - моя Марго? Или его Марго?

Не хочу об этом думать, потому что ответ на горизонте выглядит очень фигово.

— Ты должен был сказать мне! - Не понимаю почему, но удар кулаком по столу получается сам собой, как будто мое тело и мозг полностью рассинхронизированы. - Ты знал, кто она, знал, что между нами, и ничего не сказал!

— А что между вами? - Ш’Ирен скрещивает руки на груди.

— Не прикидывайся оскорбленной невинностью.

— Я не прикидываюсь, дядя. Я реально не понимаю, какие «такие» отношения были между вами!

Его резкий голос заставляет мою мигрень разбушеваться с новой силой. И она с радостью вгрызается в мой мозг всей голодной пастью. Я скриплю зубами и еле сдерживаюсь, чтобы не послать его к такой-то матери.

Нам нужно поговорить.

Найти хоть какой-то компромисс.

Любой возможный выход, при котором мне не придется выбирать между родной кровью и женщиной, которую я… люблю?

— Ш’Ирен, давай поговорим спокойно и как взрослые люди. - Выдыхаю, понимая, что должен быть мудрее и своим поведением показать пример. Киваю на кресло напротив. - Сядь и мы попробуем…

Он снова перебивает меня, но на этот раз не словами, а уверенной походкой, когда подходит к столу и кладет на него заявление об уходе. Почему-то замечаю, что мы даже некоторые буквы пишем с одинаково кривыми завитками.

— Мне не о чем с тобой говорить, К’Рэйг. - У него голос человека, который уже давным-давно принял решение. И холодная уверенная улыбка, от которой мне невольно хочется прикрыть горло ладонью, как от смертельно отточенного лезвия. - Ты же меня воспитал. Скажи, я хоть раз отказывался от своих решений?

— Ты та еще упрямая сволочь, - не могу не признать в ответ. - Весь в меня.

— К счастью - нет. - Он перестает улыбаться. Так же уверенно шагает к выходу, но останавливается до того, как положить ладонь на дверную ручку. - Я не отдам тебе Марго. Мы трое знаем, что этот брак - просто фарс, даже если ты убедишь в обратном всех журналистов мира.

— А ты, как обычно, видишь только вершину айсберга и делаешь слишком быстрые категоричные выводы.

— Только не начинай морализаторствовать. - Даже стоя ко мне в пол-оборота, посылает едкую усмешку. - Ты всегда был моим героем, К’Рэйг. Я хотел во всем быть похожим на тебя, потому что ты никогда не переступал черту подлости. Но в этот раз, видимо, желание удовлетворить свои политические амбиции взяло верх над голосом совести.

Вот же Лунное проклятье! Он реально думает, что мой брак с Марго - это только чтобы по-тихому замять скандал?!

— И, кстати. - Ш’Ирен не просто так говорит это «кстати» уже когда открывает дверь. Как будто хочет, чтобы моя секретарша хорошенько расслышала каждое слово. - У тебя появился новый соперник в борьбе за сенаторское кресло.

Я сначала даже открываю рот, чтобы спросить, о ком речь и откуда у него такая информация. А потом слышу странный всхлип секретарши… и запоздало соображаю, что Ш’Ирен имел ввиду себя.

Когда дверь за его спиной закрывается, я по селектору прошу секретаршу никого ко мне не пускать, наливаю себе почти полный стакан коньяка и выпиваю залпом. Вкуса не чувствую - головная боль словно сожрала все мои вкусовые рецепторы. Только от крепкого алкоголя слегка першит в горле.

Ш’Ирен, конечно, не стал бы шутить такими вещами. И он точно не мог спеться с кем-то за моей спиной ДО ТОГО, как случилась вчерашняя история. Даже могу предположить, что мысль выбить меня из предвыборной гонки не самостоятельно посетила его светлую голову. Ее туда кто-то вложил.

Кто-то, кому я перешел дорогу.

Кто-то, кто знает о моих амбициях.

И, самое главное, этот «кто-то» достаточно влиятелен в мире большой политики, чтобы вот так, по щелчку пальцев, впихнуть туда новичка.

И это точно не мой конкурент - зачем ему так рисковать?

Так что остается только одна подходящая кандидатура, и все это очень-очень неприятно пахнет, потому что если отец А’Льты собирается использовать Ш’Ирена в своих планах мести, он пойдет на все, чтобы меня раздавить. Вот только племянник от этого тоже вряд ли выиграет.

Ближе к одиннадцати я все-таки набираю Марго. Она так долго не берет трубку, что в моей голове поселяется зудящая мысль о еще одном предательстве. Ну а что - если племянник смог запросто разменять наши с ним «отношения» на желание мести и самоутверждения, почему Марго не могла просто сбежать? В конце концов, она пошла под венец не по доброй воле. Если через минуту выяснится, что она собрала вещи и удрала на противоположный край земли - я даже не смогу осуждать ее за это решение.

Эта мысль буквально раздирает мне душу. И в общем, это крайне неприятные ощущения, потому что до сегодняшнего дня я даже не подозревал, что могу вот так быстро привязаться к женщине. Да что там привязаться - влипнуть, если выражаться молодежным слэнгом. Вляпаться, втюриться.