Я посмотрела на Бруно с надеждой, что он согласится. Но он недовольно хмурился, а потом выдал:

— Скотина он, твой бывший жених, вот что. Это надо же — бросить фьорду на вокзале без денег. Таким мало физиономию набить! Таких сечь надо — и к позорному столбу!

— Он мне ничего не должен был, — возразила я. — Да я у него ничего и не взяла бы.

— Взяла бы или нет — дело не в этом, — возразил Бруно. — Я бы никогда так с девушкой не поступил. Как его фамилия?

— Зачем тебе?

— Чтобы при встрече провести воспитательную беседу, — сказал Бруно.

Кулак правой руки, приличный такой кулак, он выразительно поглаживал левой. Я даже испугалась за бедного фьорда, выдававшего себя за Берлисенсиса. У него и без этого проблемы со здоровьем, а после таких воспитательных бесед здоровья совсем не останется. Мне его стало заранее жаль. Нет уж, пусть живет как есть.

— Не надо с ним ничего проводить.

— И все же, я хочу узнать его фамилию, — продолжал упорствовать Бруно.

Мы заспорили. Бруно настаивал, но я наотрез отказалась сообщать, к кому приезжала во Фринштад. Хотя его желание восстановить справедливость меня неимоверно восхитило. Вот таким и должен быть настоящий фьорд — честным, порядочным, открытым. Не то что тот, тональным кремом обмазанный, переговаривающийся со всякими крошками.

— Все равно выясню, — пригрозил Бруно. — Не у тебя, так у кого другого.

И был он так хорош в своем праведном гневе, что я невольно подумала, что он куда красивее Алонсо, и решила, что правильней ничего не рассказывать. Не должен же он отвечать за выкрутасы своей бабушки, которой не разрешается покидать дом, и наверняка не без причины? Родственники с ней и так мучаются, зачем дополнительно расстраивать Бруно?

Бруно немного успокоился, когда решил, что прямо сейчас набить физиономию моему жениху не получится, а к тому времени, как у него выдастся возможность поехать во Фринштад, он непременно добьется у меня ответа.

— Куда идем? — спросил он. — Выбор за тобой.

— Наверное, нужно поставить цветы в воду, — нерешительно сказала я.

— Тогда сначала к тебе, — решил Бруно. — А ты пока подумай, чего тебе хочется поесть больше. Я в казарме справки по Льюбарре навел и пропуск выписал.

Предложение поставило меня в тупик. Что он имел в виду, когда спрашивал, чего я больше хотела бы поесть? В кафе «Рядом» все было вкусно, но мы так и не успели поесть мороженого. Но часто ходить по кафе — это же дорого?

Тут я вспомнила, что Бруно из богатой семьи, и можно не переживать, что ему придется поголодать, если он продолжит водить меня по разным шикарным местам. Значит, можно ни в чем себе не отказывать и заказать сразу три шарика мороженого с разными вкусами. Поэтому как только я оставила дома букет, мы вышли на улицу, и он напомнил о необходимости выбирать, где мы проведем вечер, я сразу предложила:

— Бруно, мы тогда так мороженое и не поели. Кафе совсем рядом, даже пропуск не нужен.

Я подумала, что название у кафе очень удачное. Скажешь «рядом», — и в этом слове сразу и название, и расположение. Но Бруно недовольно скривился.

— Вот еще, — возмутился он, — буду я свою девушку по столовым водить. Это даже неприлично.

И потащил к выходу из военного городка.

Я не особенно сопротивлялась — все равно мы собирались на Льюбарре посмотреть, да и в местных кафе мороженое может быть не хуже и дешевле. Когда мы оказались на проходной, я вспомнила, что я-то пропуск не выписывала, и начала переживать, что меня сейчас не выпустят. Но оказалось, что на медсестер жесткий пропускной режим не распространяется, меня лишь записали в толстенный журнал, и всё.

Городок был небольшой, но очень уютный. Такой, в котором история теряет свою силу. Таким он был и сто лет назад, и двести, таким останется и дальше. Военный гарнизон на жизнь Льюбарре не очень-то и повлиял. Наверное, потому что здесь шла подготовка, будущее пополнение армии гоняли так, что сил у него на что-то еще не хватало, а если хватало сил, — то не хватало пропуска. Выйти за территорию гарнизона без пропуска было невозможно — такой магической защите могло и Главное управление позавидовать. Но когда я сказала об этом Бруно, он заявил:

— Не такая она и сложная. При желании можно вскрыть. Хочешь, назад через любое место вернемся?

Глаза его загорелись азартом, но я прекрасно помнила, где мы познакомились. А отдача от такой защиты намного больше, чем от обычной мишени. Да и магия использована разная. Попадет в другое отделение, а там целители намного хуже наших.

— Не надо, — твердо сказала я. — После такого нарушения тебя сразу в гарнизонную тюрьму отправят.

— Меня все равно скоро переведут в магические войска, — ответил Бруно, но уже не столь уверенно. — Через неделю-две. А это посчитают мелкой шалостью. Интересно же, а?

Я постаралась свернуть с опасной темы:

— Бруно, а где здесь мороженое продают? Может, вернемся в военный городок? Там оно точно есть.

Мой спутник про идею со взломом магической защиты сразу забыл и начал с жаром убеждать, что мы пришли не только мороженое есть, но и смотреть город. И что здесь мороженое должно быть намного лучше. Он сразу начал выяснять у первого же встречного, где находится ресторан, который посоветовали сослуживцы.

Слово «ресторан» меня обеспокоило, но зря. Заведение было не слишком большим и очень уютным. Столики отделялись друг от друга завесой самых настоящих растений, которые еще и цвели. Я ожидала, что Бруно опять скажет «Не Фринштад», но он лишь хмыкнул. Скорее одобрительно, чем осуждающе.

Стойки с раздачей я не увидела, сколько ни смотрела. Удивиться этому я не успела, так как только мы прошли за столик, к нам сразу подошел подтянутый фьорд и предложил меню. Оказалось, еду тут носят только официанты. Но вот цены — ужасно высокие. Наверное, потому что все блюда экзотические — ни одного знакомого названия.

— Дульче, что выбрала? — деловито спросил Бруно.

— Мороженое, — обреченно ответила я.

— Мороженое — это на десерт, — заявил он. — А на ужин что?

Я захлопнула меню. Все равно ничего не понимаю.

— Я не хочу есть.

— Нет, так не пойдет, — возмутился Бруно. — Дульче, что я, по-твоему, способен есть, в то время как моя девушка только смотрит? Ты просто обязана составить мне компанию.

— Тогда закажи мне то же, что и себе, — предложила я, радуясь, что избежала сложностей выбора.

Бруно так и сделал. Они с официантом перебрасывались непонятными фразами, но договорились, ко взаимному удовольствию. Официант выглядел таким счастливым, словно мы с Бруно собирались здесь нашу месячную зарплату оставить. Я даже какое-то время так и думала, но для таких трат Бруно выглядел слишком довольным.