Бруно почему-то помрачнел. Наверное, все-таки обиделся. Я расстроилась. Лучше бы я упаковала шоколадки фьорда Кастельяноса, и потом их отправила.

— Какой неприятный фьорд этот Кастельянос, — сказал Бруно. — И как его жена терпит, что он дарит шоколадки девушкам, не имеющим никакого отношения к их семье?

— Так фьорд Кастельянос не женат, — удивленно сказала я. — Не у кого спрашивать. Да и шоколадки дарить тоже некому.

— Вот пусть и тебе не дарит, — мрачно сказал Бруно. — Нечего моей девушке дарить шоколадки. Я и сам это могу делать.

У меня от его слов даже дар речи пропал. «Моя девушка»… Я в восторге прижала коробку и посмотрела на Бруно. Он сказал «моя девушка» — значит, у нас все серьезно? Но Бруно почему-то был мрачен. Неужели он так расстроился из-за шоколада фьорда Кастельяноса? Целитель же их дарил с самыми хорошими намерениями!

Я продолжала неловко прижимать коробку с конфетами, которая ужасно мешала. И за спину ее теперь не спрячешь…

— Ты же на почту шла? — уточнил Бруно. — Я тебя провожу.

И не сказал, что нехорошо его подарок отдавать другим. Какой деликатный! Какой внимательный! Понимает, что мне и без того неудобно из-за своего поступка.

По дороге я украдкой косилась на Бруно, но он молчал и лишь недовольно хмурился. Я хотела пообещать, что никогда больше ни одного его подарка не буду отсылать другим, но потом подумала, что он и сам это понял, поэтому и говорить ничего не стала.

На почте служащий опять согласился получить оплату магической энергией. Бруно это не понравилось, он захотел заплатить сам, и эвриками. Но тут уж возмутилась я. Он меня и в кафе водил, и такую большую коробку конфет купил, зачем же еще оплачивать отправку? Он и без этого уже столько на меня потратил, что просто неприлично. А ведь тогда он еще не говорил, что я его девушка. Сейчас сказал, но пользоваться этим недостойно нашей семьи.

— Бруно, спасибо, конечно, но я оплачу сама, — твердо ответила я и вцепилась в поданный служащим артефакт.

Артефакт начал заниматься привычным ему делом, а Бруно недовольно засопел. Еле слышно, правда, но все же показал свое отношение к моему самоуправству. Но я все равно не считала возможным брать у него деньги. Ужасно некрасиво было бы с моей стороны после того, сколько он для меня сделал.

— Хватит, — наконец сказал служащий и отключил артефакт. — Куда отправляем? Кому?

— В Риойу, — торопливо сказала я. — Кихано.

— Кихано? — переспросил почему-то Бруно. — Где-то я уже слышал эту фамилию…

— У меня такая, — подсказала я.

Коробка улетела в открывшийся портал, но Бруно не тронулся с места, морща лоб в усиленной мозговой деятельности.

— Нет, я раньше слышал, — ответил он и тут же просиял: — Вспомнил. Был у нас в Магической Академии один Кихано. Правда, на другом факультете. Еще в гриффич играл. И род у него старинный, уважаемый.

Он так требовательно на меня посмотрел после этих слов, что я даже смутилась, но все же ответила:

— Это мой брат.

— Брат? — обрадовался Бруно. — Так это же просто замечательно!

Я даже не думала, что Алонсо пользовался в Академии таким уважением. Нет, он очень хороший, но то, что о нем так отзывается фьорд с другого факультета, о многом говорит. Вот он какой радостный только от воспоминаний.

— Ты его хорошо знал? — спросила я, ожидая услышать дифирамбы в адрес брата.

— Кихано? Нет конечно, — ответил Бруно, немало меня удивив. — Он же на другом факультете учился.

— Но ты даже помнишь, что он в гриффич играл, — растерялась я.

— Я гриффичем особо не увлекался. — Бруно опять нахмурился. — Разве что когда команда факультета Земли играла, а они быстро вылетали из турниров.

— А почему факультета Земли? — удивилась я. — Ты же на факультете Огня учился, нет?

— Учился… — Бруно почему-то замялся. — Кстати, вот я сейчас подумал, что даже фамилию твою не знал, представляешь?

Он улыбнулся. А я подумала, что это совсем и некстати, какой-то странный переход от факультета Огня — к фамилии. Какая между ними связь? Мужскую логику иной раз не понять.

— Я тоже твою не знала. И сейчас не знаю.

— Не знаешь? — Он несказанно удивился. — Я в твоем отделении лежал.

— Мне списки больных не показывают, — пояснила я. — В буфетную присылают разнарядку на количество, и всё.

Вспомнила про осиротевший шестой столик и вздохнула.

— Не вздыхай. — Бруно задорно улыбнулся. — Зато у меня есть возможность представиться по всем правилам. Итак, прекрасная фьорда, перед вами единственный и неповторимый наследник славного древнего рода…

При этих его словах я невольно заулыбалась, но улыбка пропала сама собой, когда он продолжил:

— …Бруно Берлисенсис.

— Бруно Берлисенсис? — переспросила я, надеясь, что ослышалась.

— Так точно, Бруно Берлисенсис.

Я растерялась. Он никак не мог быть Бруно Берлисенсисом, ведь того я видела собственными глазами, и они не сказать чтобы совсем не были похожи, но все же… А вдруг они просто родственники? Я уцепилась за эту мысль и спросила:

— А род Берлисенсисов большой?

— Бабушка, родители, я и сестра, — ответил он, недоуменно на меня поглядывая. — Но сестра замужем, так что ее можно не считать.

— И никаких других Бруно Берлисенсисов нет? — уточнила я, не желая до последнего признавать такую правду.

— Нет конечно. Откуда им взяться? — уверенно ответил Бруно.

Ответ убил меня наповал. Стоящий напротив меня фьорд не был тем, за кого сейчас себя выдавал. Меня прошиб холодный пот, когда я поняла, что это вражеский шпион. Что он проник к нам, в глубь Империи, в такое место, о котором даже не все знают, с целью выведать наши секреты. Тогда понятно, почему он пошел в обычные войска — туда попасть намного легче, чем в магические. А сейчас он в армии уже своим считается, переведут, и… И все — наши секреты ему доступны.

Я посмотрела на Бруно (или как там его зовут на самом деле)? Не хотелось верить, что он шпион. Он такой честный, открытый, заботливый. Но ведь шпионы и должны выглядеть такими? Должны внушать доверие, казаться надежными, как скала.

— Дульче, что с тобой? — заботливо спросил Бруно.

Или нет, какой он Бруно?

— Мне нехорошо, — ответила я почти честно.

— Это все Кастельянос, — уверенно заявил шпион. — Он тебя слишком нагружает. А ты еще энергией расплачивалась за посылку, вот и поплохело. Нужно пойти домой и лечь.

— Да, наверное, — тихо ответила я.

Я понимала, что должна рассказать, что этот фьорд — совсем не Бруно Берлисенсис. Но его же посадят. А если не посадят, он причинит вред нашей Империи… Нельзя такое скрывать! Я жалобно посмотрела на шпиона.