ареста Тарантино сообщает прессе и офицерам Стражей революции, что прилетел для личной встречи с Верховным правителем Ирана Аятоллой Хусейном Расими и говорить будет только с ним.

Вся мировая пресса сообщает об аресте Тарантино в тегеранском аэропорту, и все телеканалы показывают этот арест и заявление Тарантино, как главную политическую сенсацию дня.

В связи с этим, Стражи исламской революции вынуждены привезти Квентина Тарантино в резиденцию Верховного правителя Ирана. Конечно, перед встречей с аятоллой его тщательно обыскивают и изымают все, вплоть до телефона и зубочистки.

Седой аятолла, которого играет Джон Траволта, – это сама доброта и мудрость, он радушно встречает знаменитого гостя церемониальным восточным чаепитием и разговором об искусстве. Выясняется, что Великий аятолла видел все фильмы Тарантино, он добродушно журит Квентина за обилие крови, жестокость и натурализм некоторых сцен, а Квентин прямо спрашивает у аятоллы, почему «Исламский джихад» решил его убить? И аятолла спокойно объясняет: «Ты всемирная знаменитость, и твоя женитьба на еврейке и безмятежная жизнь в Тель-Авиве – это реклама нашего смертельного врага. Мы предупреждали тебя – ты же получал письма с требованием убраться в Америку, не так ли?» – «Я не обращал на них внимания, – говорит Квентин. – После фильма “Криминальное чтиво”, и вообще после каждого своего фильма, я получаю сотни таких угроз от всяких психов…» – «Но мы не психи, – возражает аятолла. – За то, что ты женился на еврейке и живешь в Израиле, ты приговорен к смерти». – «А если бы я женился на арабке и жил в Тегеране?» – с улыбкой спрашивает Квентин. – «Если бы ты, неверный, притронулся к арабской женщине, тебя бы растерзали на улице без всякого приговора, – сообщает аятолла и приказывает своим охранникам: – Уведите его».

Тарантино выводят во двор резиденции. И тут оказывается, что пока шла светская беседа Квентина с аятоллой, во дворе резиденции кипела серьезная работа – несколько специальных команд надували огромные воздушные шары. Соединенные вместе, эти шары образовали гигантскую гирлянду с привязанной к ней корзиной-гондолой и транспарантом «КВЕНТИН ТАРАНТИНО». В эту корзину сажают Тарантино, приковывают там наручниками к поручням и еще к какой-то огромной металлической емкости с надписью «ATOMIC BOMB № 1». Старший офицер сообщает Квентину, что эта гирлянда с гондолой управляется дистанционно и будет вместе с ним отправлена в Израиль. «Мы предупредили евреев, что возвращаем вас на воздушном шаре и, надеюсь, они не станут вас сбивать», – с улыбкой говорит он Квентину. После этого звучит команда «Старт!», и в сопровождении дронов и вертолетов гирлянда гигантских шаров с Тарантино в корзине-гондоле взлетает в небо.

Иранское телевидение гордо показывает всему миру, как красиво они возвращают Израилю знаменитого кинорежиссера.

И никто, кроме Квентина Тарантино, прикованного в корзине, не знает, что он, в качестве нового троянского коня, везет в Израиль иранскую атомную бомбу.

Под прекрасную музыку в лучах восходящего солнца гирлянда огромных красочных шаров с развевающимся за ними транспарантом «КВЕНТИН ТАРАНТИНО» летит над сказочными по красоте пейзажами Ирана и Ирака в сторону Сирии и Израиля.

Никто не сбивает эти шары, ведь все знают, что это летит великий Тарантино!

Даже Израиль воспринимает этот полет как жест доброй воли Ирана – толпы израильтян вместе с Даниэлой Пик и двумя ее детьми смотрят в небо в ожидании прилета Тарантино.

И только Квентин (и зрители фильма) знают, что в корзине, под ногами у Квентина, – атомная бомба. То есть гибель Израиля неотвратима.

Но когда шары входят в воздушное пространство Сирии, их засекают радары российской военной авиабазы «Хмеймим» в Латакии, звучат сирена тревоги и отборный мат проснувшихся с похмелья русских офицеров, тут же взлетают два истребителя Су-30СМ и – все с тем же матом – летят на перехват воздушных шаров.

Захватив шары в прицел, один из пилотов уже кладет палец на кнопку «Пуск ракеты», но в этот момент слышит по радио: «Отставить, твою мать! Не стрелять, блядь! Не стрелять!», и самолет проносится буквально в сантиметрах от воздушных шаров. Мощная струя горячего выхлопа реактивных двигателей Су-З0СМ бьет по шарам и подбрасывает их так высоко вверх, что они закручиваются в воздухе, попадают в атмосферный антициклон и, с обугленным навигатором, под космическую музыку Альфреда Шнитке, летят на огромной скорости прочь от намеченного иранцами курса.

Только наручники чудом удерживают Тарантино в корзине, он теряет сознание от нехватки кислорода в разреженном воздухе, ураганный ветер в стратосфере над Адриатикой мчит гирлянду шаров все дальше и дальше в океан…

Паника на земле – радары всех стран потеряли шары с Тарантино!

Под тревожную музыку взлетают на его поиски военные самолеты Израиля и Евросоюза…

Штабы космической разведки Британии, Евросоюза и России получают приказы своих правительств немедленно обнаружить шары с Тарантино…

Все корабли в Тихом и Атлантическом океанах высматривают шары на случай их приводнения…

А в стратосфере вдруг наступают тишина и покой, и под пасторально-минорную музыку Генделя в обработке Эндрю Ллойда Уэббера гирлянда разноцветных шаров медленно опускается из стратосферы к нашей грешной земле.

Земля всё ближе и ближе, и теперь мы видим, что это Калифорния… Лос-Анджелес… Голливуд…

Корзина-гондола касается земли, АТОМНЫЙ ВЗРЫВ, затемнение, черный экран. Пауза.

Зрители уже встают с кресел, но вдруг экран оживает, на нем бесконечное море перистых облаков, по этим облакам Квентин Тарантино катит на своем велосипеде в сторону Солнца.

И там, в короне солнечных лучей, его ждет сам Господь, которого играет, конечно, улыбчивый Леонардо Ди Каприо. Это Он с помощью русских Су-30СМ изменил курс летающих шаров и в очередной раз спас Израиль.

Конец фильма.

Файл № 54. 1979 год, СССР

Перевод подслушанного телефонного разговора молодого американского консула Гарри Катса с отцом, дежурившим в Белом доме, уже через двадцать минут лег на стол Юрия Владимировича Андропова. Прочитав его, Андропов снял трубку с красного телефона с гербом СССР на диске…

А назавтра маленький пассажирский самолет «Ан-12», вылетев из Котласа, на предельной крейсерской скорости 600 км в час пронёсся над плешивой тундрой, устланной редким ельником, тающими ледяными торосами и исправительно-трудовыми лагерями. Пролетев над Обью, самолет сел в аэропорту Салехарда, и вместе с другими пассажирами из него по короткому трапу спустилась Инна Левина – похудевшая после новой голодовки, с тяжелыми сумками в руках. Раздолбанный и неотапливаемый автобус провез ее через город к спуску к Оби, и по дороге Инна изумленно дивилась на этот «город» с низенькими доисторическими домишками, деревянными тротуарами и – самое диковинное – оленьими упряжками и нартами, которые на металлических и даже на деревянных полозьях катили по оттаявшей земле. На этих нартах восседали ненцы в оленьих малицах