— Меня зовут Лиззи Лун. Я звоню вам…

— Простите… кто вы?

— Лиззи Лун. — Лиззи даже задержала дыхание, уже ожидая, что та повесит трубку. Но этого не произошло.

— Что вы хотите?

— Я хотела узнать… Я вчера разговаривала со Сьюзен Гилмэн, и она назвала мне ваше имя. Я надеялась, нам удастся с вами поговорить. О Хизер.

— С чего бы мне с вами о ней говорить?

— Потому что Хизер была вашей подругой, а тот, кто ее убил — так же, как и Дарси, — по-прежнему гуляет на свободе.

На миг возникла пауза.

— Я слышала, что вы вернулись.

Но Лиззи проигнорировала этот ничего не значащий ответ.

— У меня есть к вам несколько вопросов. Это касается того, что рассказала мне вчера Сьюзен. Я надеялась, мы с вами договоримся где-то встретиться. Я могла бы…

Но Дженни оборвала ее:

— Я не собираюсь нигде с вами встречаться. И вообще, я не уверена, что хочу с вами об этом говорить.

— Пожалуйста. Всего пару-тройку вопросов.

— Это ее мама дала вам мой телефон?

— Нет. Справочная. Но Сьюзен назвала мне ваше имя. Она думала, вы как-то сможете мне помочь.

В трубке снова повисла пауза, на сей раз более долгая. Послышались звуки сыплющегося в стеклянный стакан льда, льющейся следом воды.

— Что вы хотите знать?

Лиззи выдохнула беззвучное «Спасибо!».

— Она сказала, что ваша дружба с Хизер распалась.

— Не только наша. Она со всей нашей компанией перестала водиться.

— Почему?

— Кто знает! Она какое-то время просто вела себя странно — стала отчужденной и вообще какой-то дерганой. А потом однажды совсем перестала с нами общаться.

— И даже не объяснила почему?

— Вообще ничего не стала говорить. Просто перестала нас замечать.

— У нее появилась какая-то другая компания?

— Если и да, то не в школе. Она вообще стала держаться особняком. Сидела одна, перекусывала в одиночку. А потом начала прогуливать уроки. Причем никто не знал, куда она смывалась. Ну, а потом нам самим это стало безразлично. Знаю, это, может, звучит резко — но если кто-то не хочет быть твоим другом, то и не надо. Насильно мил не будешь.

— Разумеется, не будешь, — отозвалась Лиззи, заметив нотку раздражения в ее голосе. — Вы сказали, она сначала стала странно себя вести. А вы не спрашивали почему?

— Она очень злилась, когда я пыталась заговорить с ней на эту тему. Раньше мы обычно после школы собирались у нее дома — потому что ее мама пекла просто обалденные булочки и печенье. И вдруг, ни с того ни с сего, она стала настаивать, чтобы мы отправлялись не к ней, а ко мне домой или к Синтии. Как будто ей ужасно не хотелось идти домой. Может, это из-за того, что у нее испортились отношения с матерью? Хизер прозвала ее Миссис Длинный Нос, потому что та вечно ей устраивала целые допросы.

— А мистер Гилмэн? С ним она нормально ладила?

— Вроде да. Когда мы к ней закатывались, он обычно бывал на работе. Я только знаю, что он ее сильно баловал. Как-то раз Хизер страшно захотелось одну прелестную юбочку из интернет-магазина, но ее мама сказала, что эта юбка чересчур коротка. А потом я вдруг вижу — она в ней ходит. Когда я спросила, как ей удалось переубедить маму, Хизер сказала, что ей это и не понадобилось. Купить ей юбочку она уговорила отца. Мол, она его обкрутила.

— Что значит — обкрутила?

— Ну, знаете, как говорят… вокруг пальца. Она хвасталась, будто может заставить его сделать все, что ей захочется.

«Например, купить презервативы», — мелькнуло в голове у Лиззи.

В ней поднялась волна отвращения. Сьюзен рассказала ей примерно то же самое.

— А она не поделилась, каким образом?

— Нет. Я спросила, но она сразу замяла тему. И вообще как-то ушла в себя. Как я уже сказала, она стала очень странно себя вести.

— А вы когда-нибудь видели у нее синяки или раны?

— В смысле, не били ли ее родители?

— Ну, всякое бывает.

— Нет. Никогда не видела у нее ничего подобного.

— А парень у нее был?

— Нет. Тогда не было. У них с Брайаном Смитом был роман — еще со средних классов, — но к тому времени, как она от нас откололась, они уже расстались. И после этого, насколько мне известно, у нее никого не было. А потом…

«Вот именно. А потом?» — подумала Лиззи. Вслух же она спросила:

— А полицейские с вами разговаривали? В смысле после того, как все случилось?

— Ну да. К нам приехали двое, задали мне несколько вопросов.

— А вы им сообщили то, что сейчас рассказали мне? Ну, что Хизер не хотела идти домой?

— Нет. Наверное, надо было сказать. Но тогда мне казалось, что это совершенно несущественно. Да и, наверное, я еще немного злилась на нее тогда. Но когда становишься старше — особенно когда у тебя уже есть собственные дети, — и порой вспоминаешь это, то невольно задумываешься: а вдруг ты что-то должен был тогда заметить, вдруг ты мог это как-то предотвратить? Я не знаю, что произошло с Хизер или с Дарси, но я не могу не думать, что то, как она вдруг изменилась, на самом деле было лишь началом чего-то ужасного… — Внезапно голос ее стал очень усталым и печальным. — Знаете, мне пора заканчивать разговор. Мне сегодня в ночную смену, и надо перед этим поспать.

— Да, конечно же. И спасибо вам большое. Вы мне очень помогли. Надеюсь, с Синтией Дрэпер мне тоже удастся поговорить. Вы случайно не знаете, как бы мне с ней связаться?

— Синтия умерла два года назад. От лейкемии.

У Лиззи словно упало сердце.

— Ой, как жаль…

На мгновение воцарилось молчание, потом Дженни произнесла:

— Наверное, мне следовало тогда что-то рассказать, но меня все это совершенно выбило из колеи. Да и до сих пор ума не приложу, как такое случилось. Мой отец работает вместе с Фредом Гилмэном в «Mason Electric», и он дико разозлится, если узнает, что я с вами общалась. Но, как бы то ни было, я соболезную вам по поводу вашей бабушки. Я помню, она была очень милым человеком.

Лиззи трудно было сказать, какие чувства она испытала, когда закончился их разговор. В душе у нее словно боролись за место печаль, гнев и отвращение. Дженни с пугающей ясностью подтвердила предположение Сьюзен, нарисовав такой образ Хизер Гилмэн, который вызывал больше вопросов, нежели ответов. Почему Хизер так категорично рассталась с подругами и порвала со своим давним возлюбленным? И почему у нее вдруг стало пропадать желание идти домой? Была ли это просто возрастная подростковая тревожность — или нечто более скверное?

Она нашла в телефоне номер Коулмэна и нажала на «вызов». После четырех гудков включилась голосовая почта. Для пенсионера он определенно был очень востребован. Лиззи оставила Роджеру сообщение о том, что у нее был разговор со Сьюзен Гилмэн и что ей хотелось бы кое-что ему рассказать.