Итан шагнул на крыльцо и выбил на двери дробь медным кольцом.

Спустя мгновение дверь открылась.

Полный, лысеющий, болезненно-бледный мужчина посмотрел на Итана снизу вверх, прищурившись от яркого света.

На нем был купальный халат, и остатки его волос выглядели встрепанными, будто со сна.

– Мистер Джонсон? – спросил Итан.

– Да?

– Привет. Я просто хотел заглянуть и представиться. Я – Итан Бёрк, шериф Заплутавших Сосен.

Странно, но Итан чувствовал, что это нечестно – претендовать на такое положение.

Мужчина удивленно уставился на него.

– Ничего, если я на минутку зайду?

– Э‑э… Конечно.

В доме все еще стоял необжитой, стерильный запах.

Они уселись за маленьким кухонным столом.

Итан снял свой стетсон и расстегнул парку. На кухонных столах выстроились горшочки и тарелки, завернутые в фольгу. Соседям, без сомнения, позвонили и убедили их приносить мистеру Джонсону обеды и ужины в течение его первой трудной недели.

Те три тарелки, в которые можно было заглянуть, выглядели нетронутыми.

– Вы едите? – спросил Итан.

– Вообще-то у меня почти нет аппетита. Люди приносят еду…

– Хорошо, значит, вы знакомитесь с соседями.

На это Уэйн Джонсон ничего не ответил.

Руководство по обживанию в Заплутавших Соснах, которое вручали каждому по прибытии, лежало открытое на столешнице из искусственного дерева. Семьдесят пять страниц ужасных угроз, заглазированных под «советы» на тему того, как счастливо жить в Соснах. Первую неделю в бытность свою шерифом Итан провел, запоминая руководство от корки до корки. Книжка была открыла на той странице, где объяснялось, как распределяется еда в зимние месяцы, когда сады глубоко промерзают.

– Мне сказали, что скоро я буду работать, – сказал Уэйн.

– Так и есть.

Мужчина положил руки на колени и уставился на них.

– И чем я буду заниматься?

– Пока точно не знаю.

– Вы один из людей, с которыми я могу по-настоящему разговаривать? – спросил Уэйн.

– Да, – ответил Итан. – Прямо сейчас вы можете задать мне любой вопрос, мистер Джонсон.

– Почему это со мной происходит?

– Не знаю.

– Не знаете? Или не скажете?

В начале пособия имелся раздел, озаглавленный «Как справиться с вопросами, страхами и сомнениями насчет того, где вы».

Итан подтянул к себе пособие и пролистал до этого раздела.

– Данная глава может послужить вам руководством, – сказал он.

Он чувствовал себя так, будто пересказывает очень плохой сценарий, которому сам не верит.

– Руководством для чего? Я не знаю, где я. Я не знаю, что со мной случилось. И никто мне ничего не говорит. Мне не нужно руководство, мне нужны гребаные ответы!

– Я понимаю, вы расстроены, – сказал Итан.

– Почему не работает телефон? Я пять раз пытался позвонить матери. Просто гудки да гудки. Тут что-то не так. Она всегда дома, всегда рядом с телефоном…

Итан не так давно сам был в шкуре Уэйна Джонсона.

Отчаянный.

Перепуганный.

Теряющий рассудок, пока он бегал по городу в попытках связаться с внешним миром.

Пилчер и Пэм устроили все так, чтобы Итан поверил, будто сходит с ума. Такой с самого начала была задумана его интеграция. Уэйн Джонсон был другим. Он получал то же, что и большинство людей: несколько недель на исследование города, на исследование границ – и несколько истерик перед тем, как на него подействует добро с кулаками.

– Нынче утром я прошел по дороге, ведущей из города, – сказал Уэйн. – И знаете что? Дорога просто сделала петлю и вернулась обратно. Это неправильно. Что-то тут не так. Я появился здесь всего пару дней тому назад. Как же может статься, что дороги, по которой я приехал в город, больше не существует?

– Послушайте, я понимаю, что у вас есть кое-какие вопросы, и…

– Где я? – Голос Уэйна разнесся по всему дому. – Что это, к дьяволу, за место?

Лицо его покраснело, он дрожал.

Итан услышал собственный голос:

– Это просто город, мистер Джонсон.

И вот что было страшно – он даже не задумался над ответом. Выпалил его так, будто был запрограммирован на эти слова. Он ненавидел себя за это. Ему говорили то же самое снова и снова во время его интеграции.

– Просто город? – переспросил Уэйн. – Ага. Просто город, который тебе не разрешается покинуть, в котором тебе не разрешается контактировать с внешним миром.

– Поймите вот что, – сказал Итан. – Все в Заплутавших Соснах были на вашем месте, включая меня самого. Потом станет лучше.

«Поздравляю. Теперь ты открыто лжешь этому человеку».

– А я говорю, что хочу уехать, шериф. Что больше не хочу тут находиться. Что хочу домой. Вернуться к своей прежней жизни. Что вы на это скажете?

– Это невозможно.

– Невозможно уехать отсюда?

– Вот именно.

– И какой же властью, по-вашему, вы обладаете, чтобы удерживать меня здесь против моей воли?

Итан встал. Его начинало от всего этого тошнить.

– Какой властью? – повторил Уэйн.

– Чем скорее вы примиритесь со своей новой жизнью здесь, тем лучше у вас пойдут дела.

Бёрк надел шляпу.

– Хотел бы я, чтобы вы просто прямо выложили, что у вас на уме, – сказал мистер Джонсон.

– Простите?

– Если я попытаюсь уйти, вы меня убьете. Суть в этом, верно? Это та самая горькая правда, вокруг которой вы танцуете?

Итан похлопал по руководству для вновь прибывших.

– Здесь есть все, – сказал он. – Все, что вам нужно знать. В городе – жизнь. За пределами города – смерть. Все и вправду очень просто.

Когда он вышел из кухни и вернулся к передней двери, Уэйн Джонсон окликнул его:

– Я мертв?

Итан уже взялся за дверную ручку.

– Пожалуйста, шериф, просто скажите мне. Я могу с этим справиться. Я погиб в той аварии?

Итану не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что мужчина плачет.

– Это ад?

– Это просто город, мистер Джонсон.

Когда Бёрк вышел, в его голове крутилась единственная мысль: «Пэм бы гордилась мной».

И впервые в своей жизни он почувствовал себя по-настоящему злым.

* * *