Он уже был готов войти в нее, но она не отпускала его, стремясь доставить ему удовольствие, и он припал губами к другой груди.

Тогда она направила его и осторожно, дюйм за дюймом, опустилась ниже. Ощутив, как она его охватывает, Габриель стиснул зубы и выругался.

Джулия принялась раскачивать бедрами, а пальцы Габриеля снова нашли ее соски. Затем она приподнялась и опустилась вниз, подбирая ритм и глубину проникновения.

Его руки она поставила себе на бедра, сначала одну, потом другую, намекая, чтобы он помог ей определить ритм движений. Но Габриель хотел, чтобы она сама вела его, желая наблюдать за ней, полузакрыв глаза от наслаждения.

Ее ладонь уперлась ему в грудь – осторожно, чтобы не задеть заживающую татуировку. На нее смотрело лицо Данте, прильнувшее к Беатриче, смотрело так, будто она – обещание, готовое исполниться.

Джулия закрыла глаза. Ее переполняли чувства. Еще одно движение – и она стала падать, падать, Габриель выгнулся ей навстречу, ускоряя темп, догоняя ее.

Он тянул ее вниз, толкая вверх, и она ощутила внутри резкие, судорожные толчки. Джулия открыла глаза и встретилась взглядом с Габриелем. Грудь его напряглась под ее ладонью.

Она обмякла, сидя на нем, и постепенно его тело обмякло тоже, ленивая улыбка играла на его губах.

– Я бы хотел, чтобы меня каждое утро так будили. Посмотри на себя – красивая и яростная богиня любви, берущая только для того, чтобы отдать десятикратно. Да буду я слугой твоим в любви и желании.

– Габриель…

Она коснулась его лица.

– И все это ты проделала с больной ногой.

Он порочно усмехнулся. Она не успела ответить, как оказалась под ним, и он был у нее между бедер. Он поднял ее руки к изголовью постели.

– Сейчас мой черед, богиня. Посмотрим, как ты справишься со мной без рук.

Она засмеялась, но он закрыл ей рот поцелуем.

– Моя Беатриче! – прошептал он.

Глава 44

21 декабря 2012 года

Джулия видела сон.

Само по себе это не было необычно. В период беременности она постоянно видела яркие сны, но после выхода из больницы вместе с Клэр она спала глубоко и без сновидений.

В предрассветный час этого утра, пока Клэр сладко спала в детской, Джулии приснилось, что она снова в университете Сент-Джозефа, идет по коридору к комнате, которую делила с Натали – такой же студенткой.

Это был день рождения Джулии. Она собиралась его праздновать с бойфрендом, но забыла фотоаппарат. И сейчас шла по коридору, счастливая и взволнованная.

Во сне Джулия знала, что сейчас произойдет. Она знала, что лежит за закрытой дверью ее комнаты. И все равно достала ключи и открыла дверь.

Бум!

Стук двери об стену оказался необычно громким. Джулия смотрела на дверь, гадая, почему она издала такой странный звук.

Хрусть!

Джулия открыла глаза.

Она уже была не в Филадельфии, а у себя в спальне в Кембридже. Вмонтированный в стену ночник освещал комнату мягким светом.

Но что-то было не так.

Джулия подняла голову и в нескольких футах от себя увидела человека в перчатках, державшего репродукцию Генри Холидея.

Он смотрел прямо на Джулию.

Человек этот был настоящим гигантом – выше шести футов шести дюймов и сложен как футбольный лайнбекер[10]. Темные глаза были пусты и непроницаемы.

Он сделал шаг к Джулии.

Она закричала.

Глава 45

Габриель проснулся сразу, но не сразу сориентировался. Он, оказывается, заснул у себя за столом в кабинете.

Вскочил на ноги, не задумываясь, почему он не в постели с женой. Рванув дверь, увидел большой темный силуэт, движущийся по коридору. И встал между ним и детской, где в колыбели спала Клэр.

Человек не колебался. Он бросился на Габриеля, прямой удар был направлен в челюсть.

Габриель уклонился и нанес удар в корпус.

Чужака это не остановило. Он схватил Габриеля за рубашку и швырнул, впечатав в стену. Потом двинулся к лестнице, но Габриель вцепился ему в лодыжку и вывернул ее, заставив упасть на колени.

Человек выругался по-итальянски и лягнул Габриеля прямо в грудину.

Сердце Габриеля застыло. Вздрогнуло, помедлило, потом снова забилось, но неровно. Габриель опрокинулся на спину, хватаясь за грудь.

Человек встал и пошел, переваливаясь как медведь, вдоль коридора к лестнице.

Габриель понял, что не может двинуться. Он лежал на спине, замерев, уставившись в потолок, и пытался вдохнуть.

– Габриель? – метнулась к нему из спальни Джулия как раз в тот момент, когда пришелец скрылся внизу.

– Клэр, – сумел просипеть Габриель.

– Где она? Он ее забрал?

Габриель не успел ответить, как Джулия устремилась в детскую, рванула на себя дверь.

И сразу увидела, что Клэр лежит в колыбели. Джулия бросилась к ней, тронула за щечку. Клэр зашевелилась, но не проснулась.

– Слава богу! – выдохнула Джулия.

Побежав обратно в спальню, она схватила телефон и набрала 911.

Глава 46

Джулия была рада, что Ребекки не было дома – она могла бы нарваться на громилу. Спала она чутко и иногда просыпалась очень рано. К счастью, накануне она уехала в Колорадо – провести рождественские каникулы у детей.

Джулия сидела на диване в гостиной, держа на руках спящего ребенка. Она решительно отказывалась даже на миг упустить Клэр из виду.

Кембриджская полиция прочесывала дом и двор. Габриель метался рядом, уже осмотренный и отпущенный парамедиками. Весь предыдущий час он провел на телефоне.

Джулия зарылась лицом в волосы Клэр. Она думала, что у Габриеля сердечный приступ: когда она его нашла в коридоре, он был бледен и с трудом дышал. Сейчас краска на его лицо вернулась, и он метался вокруг, как лев по клетке, в гневе и досаде. Будто в любой момент готов был зарычать.

Джулия шептала благодарственные молитвы за то, что у нее все еще есть семья, и крепко прижимала к себе Клэр. Она не знала, сколько уже времени тут сидела, когда перед нею остановилась пара босых ног. (В скобках следует заметить, что даже ноги у Габриеля были привлекательны.)

Он не дал себе труда обуться, и на нем была все та же клетчатая фланелевая пижама. Присев около Джулии, он нежно коснулся ее шеи:

– Милая? – Он отвел ее волосы с лица. – Компания, устанавливавшая систему безопасности, сейчас немедленно кого-нибудь пришлет. Как они говорят, система все еще включена. Значит, нарушитель обошел ее.

– Как это может быть?

Лицо Габриеля стало суровым.

– Не знаю.