– Молодец, девочка. – Габриель тронул ее за щечку. – Снег – это гадость, и я одобряю твое равнодушие.

Джулия покачала головой:

– Ты только подумай: Ричард с Ребеккой в такую погоду идут на Бикон-Хилл.

Габриель глянул на часы:

– Они сейчас должны быть уже в кино. Рейчел знает, что Ричард приехал на уик-энд?

– Да. Я с ней говорила сегодня утром, и она сказала, что Ричард ей на той неделе говорил.

Взгляд синих глаз Габриеля стал пронзительным:

– И Рейчел отнеслась к этому нормально?

– Она сказала, что они с Ричардом этот вопрос проработали и она не будет иметь на него зуб за то, с кем он дружит. – Джулия широко улыбнулась: – Но она действительно рада, что Чудо-Женщина приезжает в Селинсгроув на Рождество.

– Угу, – ответил Габриель. – Кэтрин бы в ужас пришла, если бы знала, что Рейчел ее сравнивает с персонажем комикса.

– Я думаю, Кэтрин была бы польщена. У нее отличное чувство юмора.

– Гм.

Габриель выглянул в окно через плечо Джулии и тут же отвлекся. Со скоростью улитки мимо дома ехала синяя «Тойота». Доехав до конца тупика, машина развернулась и снова проехала мимо дома.

Габриель заключил, что за рулем – человек Джека Митчелла, и смотрел, как машина сворачивает за угол. Ему было приятно знать, что кто-то еще присматривает за домом.

– Габриель, алло! – Джулия щелкнула пальцами, привлекая его внимание.

Он заставил себя улыбнуться.

– Прости, дорогая. На снег засмотрелся. Как тебе новый гардероб Клэр?

Габриель простер руки, показывая на предметы одежды, аккуратно разложенные по всей стоящей в комнате мебели.

– Все это очень мило. Но несколько дороговато, ты не находишь?

Габриель оскорбился.

– Она моя дочь, и я хочу, чтобы у нее было все лучшее.

– Самое лучшее – не всегда самое дорогое. В «Таргете» отличные детские вещи.

Габриель брезгливо наморщил нос. Джулия не уступала:

– Мне нравятся красивые вещи. Ты мне покупал красивые платья, а туфель больше, чем я могу носить.

– Туфли – предмет искусства, – перебил ее Габриель. – Считай, что это твоя художественная коллекция.

– Не спорю, профессор. Но подумай о привилегиях, которые есть у Клэр. Подумай, где мы живем, подумай обо всех привилегиях, которые нас окружают. Я хочу ее научить, что главное – это характер. Что красив тот, кто добр и щедр.

– Ей всего три месяца.

– Именно. И она уже получает подарки от «Тиффани», ценный манускрипт эпохи Возрождения от крестной и дизайнерский гардероб от «Барниз».

– Я не могу отказаться от подарков Келли или Кэтрин.

– Не можешь, – признала Джулия, поправляя прядь волос за ухом. – Я признаю эту прерогативу тетушек, крестных и бабушек – баловать детей. Но мы этого делать не обязаны.

– Естественно, я буду ее учить, что такое истинная красота. И говорю это я, глядя на такую красивую женщину, каких я в жизни не видел. И внешней красотой, и внутренней.

Джулия зарделась.

Габриель шагнул к ней, погладил ее пальцем по щеке.

– Ну почему я не могу купить моей принцессе симпатичных вещей? Она ведь так быстро вырастет. Оглянуться не успеем, как она будет хлопать дверьми, слушать омерзительную музыку и дырки в джинсах вырезать.

– Надеюсь, что нет. – Джулия прильнула к его руке, поцеловала ее. – «Барниз» для детей слишком дорог, и я не хочу, чтобы она росла как некоторые из тех, с кем мне приходится общаться в Гарварде.

Габриель подумал о Сесилии. Потом о снобах – отпрысках богатых семейств, которых встречал в студенческие годы в Принстоне, потом в Оксфорде и в Гарварде.

Он положил руку на голову Клэр, и девочка протянула к нему ручки. Он взял ее на руки, и она тут же положила голову ему на плечо.

– Мне бы тоже этого не хотелось. И это я говорю, зная, что у меня у самого есть привязанность к роскоши.

– Привязанность? – поддразнила его Джулия.

– Ты самый добрый человек из всех, кого я знаю. – Глаза Габриеля были серьезны. – Ты воплощение любви и мягкости. Имея перед глазами твой пример, она не вырастет недоброй, каковы бы ни были недостатки ее отца.

– Твои недостатки сильно преувеличены. От тебя она научится храбрости, силе и упорному труду. А моя доброта выросла из жестокости. Я видела, как вела себя моя мать, и твердо решила жить иначе.

– Так потому-то мне и хочется тебя баловать. Хотел сегодня принести тебе новую пару туфель, но подумал, что это будет бестактно, учитывая твое растяжение. – Габриель показал на коробку. – Поэтому купил тебе тапочки. Очень теплые и очень мягкие. И поверх ортеза можно надевать.

– Ты мне купил подарок?

– Да, и выбрал его сам. Без чьей бы то ни было помощи.

Габриель гордо расправил плечи.

Джулия подошла к коробке и достала из нее пару клюквенного цвета тапочек на стриженом меху, с кожаной нескользящей подошвой. Джулия села и примерила их.

– Сидят отлично. Спасибо. – Она подняла на мужа сияющие радостью глаза. – Но я говорила серьезно: нельзя слишком баловать Клэр. Я не хочу, чтобы она думала, будто нужно определенным образом выглядеть или одеваться, чтобы тебя ценили.

Габриель в смятении обвел взглядом все купленные детские вещи.

– Мне их отвезти обратно?

– Не надо. – Джулия встала в новых тапочках, подошла к Габриелю, положила руку ему на затылок и нагнула к себе, чтобы поцеловать. – Я про твой следующий поход.

– Я сидел на диване, а мне все приносили, – сознался он, покачивая Клэр на плече. – В «Таргете» тоже так делают?

– Нет. – Джулия подняла растянутую лодыжку: – Как только это пройдет, я тебе покажу все волшебство «Таргета». Берем большую красную тележку, идем по проходу, попивая кофе из «Старбакса», и все делаем сами.

– У нас с тобой разное понимание термина «волшебство», – сказал Габриель тоном властителя. Затем с озабоченным видом спросил: – А как другая нога?

Джулия отвела глаза.

– Сегодня онемение чуть сильнее. Но это мне никак не мешает.

– Можем обратиться к другому неврологу.

Джулия села в кресло рядом с камином.

– Я уже к двум обращалась. Оба сказали, что для лечения нужно только ждать.

По выражению лица Габриеля было ясно, что Джулия его не убедила. Но он решил сменить тему и приподнял ножку Клэр:

– Но против ее обуви ты вряд ли сможешь возразить. Балетки – это необходимо.

Джулия секунду любовалась Габриелем, лучащимся гордостью за свою принцессу, и самой девочкой, уютно устроившейся у него на плече и посасывающей кулачок.

– Да, согласна. Балетки – вещь необходимая.

– Кстати, продюсерша из Би-би-си, с которой мы познакомились в Эдинбурге, со мной связалась.

– И что сказала?

– Просила меня приехать в