По крайней мере, лично у меня ничего не изменилось. Живу все в той же маленькой, но удобной квартире, работаю на сносной, несмотря на неудобный график, работе, которую работой мечты никак не назовешь. Машины как не было, так и нет. Мой последний автомобиль — десятилетний «хюндай-акцент», у которого состариться с достоинством не получилось, — начал терять маневренность, части выхлопной трубы и приличный вид.

А потом у меня и вовсе возникло навязчивое подозрение, что моя машина хочет меня убить. Обнаружил в днище дыру, через которую в салон свободно просачивались вредные газы. Окончательно опасения подтвердились, когда на многоуровневой трассе Дон-Вэлли-Парквей мой стальной конь взял да и врезался в заграждение. К счастью, ехал со скоростью пешехода, а иначе меня ждала бы мягкая посадка в районе виадука Блюр. Буксировщик прибыл через пять минут, и я с радостью приплатил лишние двадцать баксов, чтобы доставили моего монстра на ближайшую свалку.

Итак, какие еще новости? Шансы на публикацию моей книги развеялись словно дым, придется в буквальном смысле слова начинать с чистого листа. Ходят слухи, что «Книжную лавку» скоро закроют. Большую часть свободного времени провожу с коллегами в «Фальстаффе» или «Престиже», пропивая и прогуливая и без того скудные деньги. В общем, никакого прогресса.

Да, с одной стороны, во всех этих областях за год ничего не изменилось. На первый взгляд все так же, но на самом деле совсем по-другому…

Вынужден признаться, очень весело было позвонить родителям в Стирлинг и сообщить, что старший сын намерен жениться на особе, с которой они, строго говоря, не знакомы, только один раз говорили по телефону. Моя замечательная мама держалась молодцом, даже сказала, что, судя по голосу, Леа очень приятная девушка. Как мама смогла это определить по короткому сообщению, что в ее драгоценного отпрыска стрелял свихнувшийся бывший военный, — загадка.

Папа совсем растерялся. Они с мамой поженились, когда ему было девятнадцать, а ей — семнадцать. В те времена вступление в брак было закономерной и не подлежащей обсуждению стадией после десяти свиданий. Шаг второй — поселиться у родителей, вдвоем ютиться в крошечной комнатушке и лет пять участвовать в непрекращающейся битве за власть в доме, пока не удастся скопить денег на собственный угол. И вот тогда можно позволить себе завести ребенка. Учитывая, что вышеупомянутый ребенок — ваш покорный слуга, я ни на что не жалуюсь, но сам о подобной судьбе, признаюсь, не мечтал.

Родители Леа реагировали примерно так же. Мама Леа давно смирилась, что дочь отговаривать бесполезно, она все равно поступит как сама захочет, поэтому приняла меня в семью с натянутой улыбкой и такими же натянутыми шутками, призванными прозрачно намекнуть, что собеседник сам не знает, на что подписался. Папа реагировал более сдержанно, если не сказать — враждебно. Кажется, ему искренне нравился Гровер, поэтому папа был не в восторге, когда дочь променяла настоящего мужика, умеющего зарабатывать деньги, на какого-то прощелыгу и бездельника.

Но тревогу помогло успокоить тайное знание, что этот недружелюбный тип в свободное время с вожделением разглядывает фотографии женских задниц. Хотел уже спросить, потребовал ли Гровер вернуть обратно виски, но потом решил, что шутки на тему корыстных интересов — не лучший способ расположить к себе будущего тестя. Леа сказала, что папа ее просто бесит, но она его обожает. Видимо, тесть обладает какими-то потрясающими человеческими качествами, которых я пока не разглядел.

Известие о нашей помолвке расходилось по магазину удивительно долго. Все так привыкли видеть Леа с кольцом на пальце, что попросту не заметили его исчезновения и замены новым. А кое-кто думал, что она продолжает носить кольцо, чтобы оградить себя от приставаний покупателей. Все открылось, только когда Лолита внесла очередное предложение — запретить ювелирные украшения на рабочем месте.

Со временем этих предложений скопилось так много, что Данте начал складывать их в отдельную папку, которую просматривает, когда хочет поднять себе настроение. Вот некоторые предложенные Лолитой нововведения: обязать новых сотрудников проходить обучение на курсах ораторского мастерства; требовать, чтобы сотрудники стирали одежду исключительно вручную при помощи экологически чистого гипоаллергенного щелока; заставить сотрудников обоих полов убирать волосы под сеточку; класть мелочь в кассу так, чтобы сверху была решка (до монеты, лежащей орлом, Лолита ни за что не дотронется, даже если мелочь буквально через край сыплется). Но мое любимое — расставить книги не по алфавиту, а в соответствии со знаком зодиака автора.

Требование запретить ювелирные украшения основывается на том, что в металле и драгоценных камнях множество незаметных глазу микротрещин, внутри которых прячутся и размножаются особо зловредные бактерии. Оказывается, кольца и кулоны — бомбы замедленного действия, и нас всех вот-вот начнет выкашивать страшная эпидемия.

Если верить Лолите, так она борется за сокращение числа больничных. Учитывая, что слова эти исходят от женщины, берущей больничный чаще, чем все остальные, вместе взятые, звучит не очень убедительно. Однако предложения по борьбе с больничными у нас популярностью не пользуются. Поверьте на слово, чем чаще Лолита отсутствует на рабочем месте, тем лучше.

— Нет, ты представляешь? — восклицает Данте и протягивает мне лист бумаги. Сейчас середина января, а значит, сидим в кабинете, как солдаты в траншее, и подсчитываем, что из не распроданного за праздники товара уже можно возвращать издательству. Следующие два месяца предстоит заниматься тем же. — А если мое ювелирное украшение под одеждой не видно? Что, тоже снимать заставит?

Пытаюсь не думать, где у Данте может быть пирсинг, но в общем и целом согласен.

— Лолита уже просила, чтобы на входе установили сканер. Ну, знаешь, как в аэропорту — через который людей голыми увидеть можно. Обещала научиться им пользоваться. Вот тут я ее поддерживаю. Иногда неплохо было бы… Только эта штука миллиона два стоит, кредит потом тысячу лет выплачивать придется.

Данте качает головой и прячет листок в папку, к остальным его собратьям. Уже набралась стопка толщиной с хороший сценарий, а главное — намного увлекательнее большинства из них.

— Можно подумать, у нас все с головы до ног в золоте ходят. Это книжный магазин, а не красная дорожка! Самое крупное украшение — обручальное кольцо Матери Терезы. То здоровенное, с топазом. А его она снять не сможет, даже если захочет. У Матери Терезы пальцы как сосиски. Что прикажете делать, отрезать вместе с кольцом? Да и жених Леа будет недоволен…

— Конечно, еще как, — соглашаюсь я.

— Естественно… — И тут Данте умолкает. — Секундочку. В чем дело?

— Данте, ты что, не знаешь? Теперь Леа со мной.

Вид у Данте растерянный.

— А я думал, с тем программистом.

— Нет. Они уже сто лет назад расстались. Ну, не совсем сто, но почти…

Ничего удивительного, что Данте не в курсе. Во-первых, мы ему не сказали. Во-вторых, он так занят собственными романтическими перипетиями, что и оргию в торговом зале не заметил бы. А в-третьих, начальство всегда узнает свежие сплетни последним.