– Свои, – голос Рэя над следами.

Она ошиблась: тот не пошел к эльфам. Наоборот, приготовился встречать гостей.

Дальше уже было проще. Двух воскресших кинжальщиков снова выловили на подходе. Оставшееся время – держали урон, предотвращая падения своих. И не забывали про контроль врагов.

Дважды отходили по команде Монка. И возвращались, с полным здоровьем и жаждой победы. С его же указаний дружно «вгрызались» в названные монахом цели. Авантюрист щедро снабжал песок ловушками. Пришлось дать волю дальней линии – лучнице и «тряпочкам» команды 1. Но те не выдавали разового урона настолько критичного, чтобы не справился с этим Монк. Зато Рэй, сокрытый в тылу, пресек еще четыре поползновения убийц неприятеля.

И на сей раз Хэйт хватило всего: и крови на лезвиях, и куража, и напряжения битвы. Эта победа со счетом 2:8 была выгрызена, вырвана с мясом у отчаянно сопротивляющихся врагов. Довольно сильных, куда лучше сыгранных: одни только тайминги одновременных массовых ударов чего стоили. Побежденных.

Горячий песок впитал вдосталь крови.

Когда их компанию выкинуло в зал с часовым механизмом, ни о каких тренировках речи уже идти не могло. Вымотались все так, будто бы реальный пот с них капал на песочек.

– Выход! – пробормотала Хэйт, успев на прощание махнуть ребятам рукой.

И прочесть в клан-чате обращение: «Глава…»

Вероника выбралась из капсулы. Поставила вариться кофе. Сходила в душ: запихнула одежду в стиральную машинку, а себя – «запихнула» иносказательно – под прохладные струи.

Против обыкновения, кофе она выпила парой больших глотков.

«Глава…» – вспомнила про то, что осталось по ту сторону реальности.

– Там разберутся без меня, не маленькие, – озвучила девушка, размышляя о том, нужно ли повторить кофе или все же стоит задуматься об ужине. – И глава я чисто номинальная. И даже не видела ник, с которого писали… Черт!

Чашка заняла место в раковине, тогда как сама Вероника потопала в зал – и обратно в Восхождение.

Номинальная она глава или нет – дело десятое. К ней же обратились. Назвалась лидером – будь любезна соответствовать.

Зал с часами Древних не был пуст. Тишину нарушали звуки шагов: двое кружились в танце. Демоны вальсировали под музыку, слышимую лишь им – или воображаемую? – и неотрывно глядели друг другу в глаза.

Рука – талия. Две сомкнутых ладони. И молчаливый разговор – глазами.

Никогда еще Хэйт не ощущала себя настолько лишней. Несвоевременной. Поэтому зеленый луч, упирающийся в коридор десятого часа, был воспринят ею, как путеводная нить.

Осталось до закрытия луча: 4 мин.

– Отсидеться не получится, – буркнула она, раскрывая окно клана.

Посмотреть, кто, кроме нее и демонов в игре. Обнаружилась вся группа Сорхо.

«Меня недавно кто-то искал», – набрала она. – «Искавший, отзовись, если ты еще здесь».

Когда таймер добрался до трех минут, откликнулся Сорхо. Сказал, что искали ее Ксунирр с Доггом. Кто-то снова, как Барби в недавнем прошлом, попытался потеснить ребят с полянки. Ребята не потеснились. Но тревожиться не о чем, с вопросом уже разобрались два брата, не поехавшие с ними в Гиблые Отроги. В общем, все хорошо, все под контролем, можно идти отдыхать. От самого Сорхо – очень может быть – скоро поступят хорошие новости. Но он их пока что придержит, дождется каких-то там результатов.

О результатах Хэйт читала уже на бегу: отсчет последних секунд не располагал к спокойному чтению чата. Мобов, успевших устроить ей полет в круг воскрешения, она разглядеть успела – то были демоны, весьма похожие на Вала. Где-то между тремя и двумя секундами до закрытия луча глава Ненависти сделала скриншот.

На скрин попала и ее нижняя голая конечность, в которую с упоением вгрызался «родственник» Вала и Хель. Голая – это потому что экипировка была убрана в инвентарь для ускорения поедания. Что поделать: сначала засмотрелась, потом зачиталась…

…А по залу все так же кружились двое. Случайные зрители, разговоры в текстовой форме – им не было дела ни до чего. Скорее всего, они и вовсе все, что можно, отключили. Все, напоминающее о системе и нереальности этого их танца.

Так что второй раз за день команду: «Выход», – Хэйт произносила шепотом. Чтоб не мешаться.

По другую сторону реальности она пошла старательно откармливать вкусняшками пернатую парочку. И те, и другие (пара в перьях и пара «рогатых») были безгранично милыми. Да что там: чертовски милы были обе парочки!

Чуть позже Вероника занялась и прокормом себя любимой. Одним умилением сыт не будешь, и урчащий живот это активно подтверждал.

К ужину превосходно «зашел» последний эпизод танцевального шоу с Лин Мэйли. Последний для Мэйли, полуфинальный раунд. Так как шоу выкладывалось с запозданием, о завершении пути знакомой танцовщицы уже было известно.

Впрочем, для самой Лин Мэйли вылет в полуфинале не стал сюрпризом. Шоу специализировалось на уличных танцах, на «баттлах», и она со своей постановочной хореографией несколько не подходила под формат. Достаточно хороша, чтобы вызывать восхищение. Достаточно хороша, чтобы дойти до полуфинала. Достаточно подкована, чтобы ставить хореографию для участников своей команды. Но недостаточно «форматна» для победы.

Китаянка все это отлично понимала. И принимала, как часть заданных условий игры. И в последнем для себя выступлении поставила совершенно фееричную историю. Смешала современный танец, акробатику и танец традиционный. Дополнила эту смесь танцем с мечом.

Лязг стали, свист ветра, сплетенный с мелодией. Ускоряющейся, как ускоряется пульс, как нарастает азарт – в горячке боя.

При просмотре сердце Вероники то и дело замирало. Ёкало, как сказала бы одна знакомая орчанка. Отдельно оно екнуло, когда два парня из танцевальной группы, выступавшей с Мэйли, натянули алую шелковую ленту, а сама Мэйли эту ленту рассекла «бутафорским» мечом.

Вот уж точно – ушла из программы на красивой ноте.

– А что для тебя – красота? – Лана на втором занятии в студии щебетала без умолку.

Это был не первый вопрос от модели за прошедшие полчаса с момента установки холстов на станки. И даже не пятый… Какой именно, художница затруднилась бы ответить.

Веронику прямо-таки подмывало сравнить незакрывающийся ротик Ланы с попугайскими клювами, когда те заводят свои незамысловатые песенки. Осмысленности там было примерно столько же – судя по тому, что ответы Лане были не слишком интересны.

– Необычность, – честно ответила Вероника. – И естественность.

– Ага, – стрельнула глазками (почему-то в сторону Стаса) модель. – А как ты поняла, что хочешь рисовать?

– Заниматься живописью, – ничего не выражающим голосом поправила художница. – Это пришло само.