– Ничего ценного, – отмахнулась Хэйт. – Погнали?

Часы Древних открыли тоннель десятого часа.

И демонам сильно не повезло.

– За ляжки бабы-бафф! – ревела орчанка. – Демоняшку – хвать за ляжку!

– За прекрасные пяточки, – приговаривал, улыбаясь каждой сработавшей ловушке прежде не особо разговорчивый авантюрист.

– Мстя-а-а-а! – врывалась в собранных орчанкой мобов гномка с топором.

– Ах! Эта прекрасная смерть! – нарисовалась в разгар прохождения коридора почтовая фея Хэйт. – А я все пропустила. Почему тебе никто не написал вчера?

– Странно, что она не появилась, когда мы столкнулись с ее родственницами, – отметил Кен.

– Дык чуяла, что подмахнем и ее, – фыркнула Барби, с недавних пор питающая отвращение к феям. – Под раздачу не полезла. Дура дурой, а умнее тех шалав.

– Пф-ф! – оскорбилось летучее недоразумение, прежде, чем испариться.

Словом, бодро ребята и девчата шли к мини-боссу, Демону Десятого Часа.

– Баба-денс, падаван с балалайкой, – зеленокожая поочередно смерила взглядом танцовщицу, барда и высокую цель перед собой. – Мы сейчас будем шатать вашего папку.

Хель промолчала. Бард буркнул (без особого, впрочем, напора), что его музыкальный инструмент называется лютня.

– Падаван? – переспросил Монк.

– Я ж учу этого балбеса, – надула щеки орчанка. – Силе слова, силе рифмы. Падаван.

– Дело благое делаешь ты, джедай, – развеселился монах. – Да пребудет с вами сила.

Слова про силу будто пробудили стоящего перед ними высоченного краснокожего рогато-хвостатого Демона. Он проревел что-то неразборчивое и яростное, щелкнул огненной плетью, целясь по ближайшим человечкам (оркам, гномам и прочим).

Барби сработала, как предсказательница. Мини-босса они ушатали. «Папка» барда с танцовщицей, конечно, не сдался без боя, сопротивлялся отчаянно. Едва не отправил в преисподнюю… то бишь, в круг воскрешения, Рюка и «дочурку» Хель. Прошелся своей плетью по каждому в группе, и не раз.

После потери половины шкалы здоровья Демон сменил плеть на огромный пылающий меч, вид которого вызвал у Барби какие-то нездоровые стоны. Демон на зуб попробовал Рэя.

Когда тот ворвался с серией ударов в спину из невидимости, неповоротливый с виду монстр молниеносно выхватил из-за спины источник неприятных ощущений – парня с кинжалами – и резким броском направил человека головой по направлению к раскрытой пасти.

Хорошо, что Монк среагировал и закрыл убийцу малым щитом духа. Это умение, выглядящее, как полупрозрачный щит, хорошо запомнилось Хэйт по схватке Рэя и Монка против орка-стражника. Случился тот бой на границе людских и орочьих земель… вроде бы, совсем недавно, а вроде бы – вечность назад.

«Пламя битвы в крови», – вспомнился художнице рев орка.

Демону пламя битвы тоже не было чуждо. Он бился страшно, люто, без устали, без удержу. Впрочем, виртуальные твари не знают усталости…

Демон пал. После привычного уже раздвоения Локи снова подкинул монетку – и угадал с верной целью. С его слов, он эту монетку отделил от общей стопки и отложил в отдельную ячейку инвентаря. Монетка пока что всего пару раз давала неверный совет, что можно было списать на случайности.

– Следующий тоннель? – спросила воодушевленная победой Хэйт.

Уложила знак Десятого Часа в паз механизма. Вопрос был задан для проформы – группа уже топталась перед входом в соседний с десятичасовым коридор, ожидая перевода «стрелки».

И как-то совсем не удивилась, увидев, что за монстры им будут противостоять. После встречи с демонами она подспудно ждала столкновения с их противоположностями. С ангелами.

– Красивые, – с восторгом потянулась к белоснежному перышку ближайшего моба малая.

Хэйт с ней согласилась.

«Интересно, а бывают белые попугаи? Как перьевое облако», – мысль эта, впрочем, не помешала касту когтей мрака в обладателя белого пера.

У ангелов, как подсказал «взгляд истины» была уязвимость к тьме. Увы, легкими противниками их это не сделало. Приятные глазу пернатые обладали пренеприятнейшим умением: они подлечивали друг дружку. И себя тоже могли, но чаще все же на пернатого собрата применяли исцеление.

Умения Рюка на них не срабатывали из-за иммунитета к свету. А без него контроля в группе было маловато. Мобы были «толстенькие», легко и быстро разбирать их на пух и перья не получалось. Так еще и в любой момент усилия по «разбиранию» могли быть сведены на нет.

Приноровились не сразу. После первых ошибок и потери времени на первой же группе ангелов, пришли к более-менее рабочему варианту. В мобов влетали Барби и Маська, начинали раздавать точечные удары. Вразнобой, кому попало – тому попало. Следом раскастовывалась Хэйт. В кучку уходили массовые умения, хоть сколько-то урона наносящие.

Вся прочая группа в это время работала по метке, выставленной Рэем или Монком. Рэй ставил единичку на самою удобную для себя цель, Монк обозначал двоечкой цель, на которую стоит переключиться, когда единичка падет.

Если группа ангелочков не получала урона по каждому, то, как только атаковали одиночную цель, пернатая компания принималась дружно лечить собрата. И почти гарантировано эта «стая» вытягивала «покоцанного» с того света.

А так, когда все были чуть-чуть покоцаны, цель для лечения выбиралась случайным образом.

Барби берегла массовую агрессию. С ее помощью получалось переключить на себя этих светлых товарищей. Переключив вовремя – удавалось сбить каст исцеления. И уже на случай, если совсем все пошло не так, приберегались оглушающие, ошеломляющие – и вообще все умения, которые могли помешать ангелам вытянуть добиваемую цель.

– Радуемся, что не ресают, а только хилят, – высказал Кен в ответ на нескончаемый бубнеж своей прекрасной половины. – Как раз в ангельском исполнении я бы этому не удивился.

Баба-страж была натурой увлекающейся. И для нее игра, в которой нужно было держать наготове умения, высчитывать доли секунды для активации этих умений, вообще удерживать целиком картину боя в голове – такая игра конкретно напрягала Барби.

Для Монка, например, подобное было в порядке вещей. С его скоростью реакции, Хэйт иногда задумывалась: а моргает ли хоть изредка монах? Потому что мимо его дотошного взора редко что ускользало. Если же такое случалось, значит, ситуация сложилась из ряда вон выходящая.

Орчанке же по душе было «шатать» и «в фарш».

– Твоя моя услышать! – взметнулся вверх меч орчанки. – Тряпка собраться, отставить ныть!

– Да уж, соберись, подруга, – поддержал сей праведный порыв Рэй. – От тебя зависит финальная драка.

– Мы все в тебя верим, – закивала Массакре.

– В тебя и в твою пряморукость, – вставил Локи.