всё рассказала! Только представь! Эти ткани долгое время хранились в закрытых сундуках! На страшном морозе! И совсем не пострадали!

— Такие дары не преподносят просто так, — задумчиво произнесла Линдиэль, вместе с сестрой и подругой наблюдая за счастливой сродницей, достающей из второго сундука витую диадему с прозрачными голубыми камнями.

— Разумеется! — внучка Новэ Корабела подпрыгнула и ринулась к зеркалу примерять украшения. — Папа сказал, что я скоро выйду замуж!

— За кого?! — ахнули в один голос все четыре девы.

— У меня огромный выбор! — с гордостью произнесла Толлунэль. — Ко мне сватаются двенадцать женихов!

***

— «Я повторю сколько угодно раз, что путь на юг лежит через мои земли, и только я решаю, кто, когда и по каким вопросам идёт с севера в сторону Дориата». Это слова моего лорда, и я могу повторять их бесконечно, — флегматично произносил очень высокий эльф с тёмно-серыми волосами, смотря вверх, не фокусируя взгляд.

— Похоже, мы не первые сюда приехали за последнее время, — усмехнулся Айканаро, толкнув брата в плечо. — Долго собирались.

— Я должен доложить о вас моему лорду, — отрешённо проговорил страж, устало вздохнув. — Лес здесь густой, мои воины повсюду. Вас не пропустят, обойти нас не получится — тут болота теперь на десятки миль вокруг. Дорога одна, и на ней перед вами кордон Новэ Корабела. Вам придётся ждать решения моего лорда.

— От кого вы защищаетесь? — очень серьёзно спросил Ангарато, рассматривая, на первый взгляд, вооружённого лишь коротким лёгким луком эльфа.

— Об этом вы спросите лично моего лорда, если он вас пропустит. А пока идите во-о-он к тому костру. Там сидят другие ожидающие.

Близнецы переглянулись.

— Мы ведь говорили со смотрителями плотины! О нашем приезде должны были предупредить! — вспылил Айканаро.

Стражник не отреагировал, по-прежнему стоя на дороге и смотря вверх. Нолдор подняли глаза.

На высоте крепостной стены деревья были перетянуты канатами, на которых незаметно крепились многочисленные брёвна. Если повезёт, они просто упадут и перегородят путь. Не повезёт — погребут под собой непрошенных гостей.

— Давно тут висят, — всё так же меланхолично произнёс страж. — И однажды упадут. Сами по себе. Или мы им поможем. Идите к костру. Там наши братья из Оссирианда. Вспомнили о том, что на морском побережье кто-то живёт. Идите, идите. В последнее время сухие деревья подозрительно часто и громко скрипят.

Снова переглянувшись, Айканаро и Ангарато сделали знак своим собратьям сворачивать с дороги к мелькающему среди стволов огню.

***

Возвышающаяся над морем башня сверкала в лучах рассветного солнца, серебряная отделка на ставнях и балконах слепила зеркальным блеском.

В небольшом зале под самым шпилем, в центре стоял круглый стол, окружённый высокими арками, через которые можно было выйти в расходящиеся лучами коридоры, оканчивающиеся огромными окнами.

— Славься, о великий Вала Улмо! — положил начало совету в узком семейном кругу Новэ Корабел.

— Слава Улмо! — ответили его сыновья.

— Довольны ли ваши жёны? Веселы ли дети?

Ни один ответ не разочаровал главу семейства.

— Прежде, чем обсудить дела каждого из вас, — Кирдан встал и опёрся кулаками о стол, нагнувшись вперёд, — я скажу, что думаю.

Обведя внимательным взглядом исподлобья своих наследников, эльф выпрямился и поднял закатанные рукава серой рубахи до локтей.

— Я не доверяю тем, кто опаздывает на битву, — прищурив глаза, произнёс он вполголоса, — независимо от причин опоздания. А ещё меньше я склонен доверять бойцам, коих в бой вовсе не позвали. Я много думал над тем, почему наши защитники и освободители, узнав, что с севера прибыли их валинорские собратья, сожгли город и ушли на другой берег реки. И решил, что, если мне и придётся иметь с ними дело, то только после тщательной разведки. Я поставил им условие, что не стану ни о чём договариваться ни с одним из родов, если наши семьи не скрепят союз браком. Согласие было получено, дары принесены. Но я твёрдо решил, что не отдам ни одну из дочерей за опоздавших на битву. Пусть собратья наших спасителей довольствуются более дальней моей роднёй. В противном случае, Эльвэ узнает моё мнение о новоприбывших со всей откровенностью.

***

— Дюжина? — засомневалась Линдиэль.

— Ну… — невеста смутилась. — Нет. Мне что, помечтать нельзя?!

— Конечно. Можно! — заулыбалась влюбившаяся в валинорский шёлк эльфийка. — Рассказывай, кого выбрала.

— Я не выбрала, — ещё больше смутилась Толлунэль. — Поэтому и позвала вас. Помогите мне.

Линдиэль переглянулась с сестрой, сдерживая смех: девушки вспомнили шутку, но решили пока её не озвучивать.

— Диадему с голубыми топазами, — мечтательно произнесла Толлунэль, — прислал заморский король, сказав, что у него есть сын-вдовец, добрый, внимательный и великодушный. Ещё этот король прислал ожерелье из аквамарина на случай, если я выберу какого-то прославленного воина. Зелёный шёлк — от другого короля, у которого тоже есть сын. Юный, никогда ещё не женившийся. Ещё у этого короля есть брат, от которого в дар мне прислали браслет из золота с зелёной эмалью. И я теперь смотрю на диадему, ожерелье, шёлк и браслет, и не знаю, что выбрать. Ожерелье очень красивое! Но ведь подобное и наши мастера сделать смогут.

— Я тоже так думаю, — поддакнула любующаяся шёлком эльфийка.

— Не люби вдовца, — решила, что пришло время пошутить, Линдиэль, — жену на погребальный костёр отправил, и тебя отправит. Не люби расторгнувшего брак: с одной не ужился, и с тобой не сойдётся. Не люби холостого: ни с кем не получилось, и с тобой не сладит. А люби женатого: с супругой счастлив, и с тобой всё чудесно будет.

— Что за глупые шутки?! — возмутилась Толлунэль. — Сама за женатого выходи!

Девушки рассмеялись, а невеста обиженно надула губы.

— Я совет просила!

— Мы и посоветивали, — ухмыльнулась Линдиэль.

— Не смешно.

— Мне нравится шёлк, — сказала подруга внучки Корабела. — Это поистине уникальная вещь.

— Я тоже так думаю, — согласилась Толлунэль. — Выйду за принца.

— Как его имя? — поинтересовалась Линдиэль, и невеста опять смутилась, поняв, что не знает, потому что ей это было совсем неважно.

Эльфийки снова от души рассмеялись.

О настоящем счастье

«Я ведь так и не спросил Аклариквета о песне для Анайрэ, — думал король Нолофинвэ, смотря на рассвет, — а он ничего не сказал».

Вспоминая о жене,