Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Восьмидесятилетняя бабушка Матильда?
— Всё было не так уж плохо!
— Куратор художественного музея Локс-Сити потребовал сжечь портрет, посчитав что он оскорбляет все пять чувств, — напомнил король.
— Все пять? — спросил Райан. — Как это вообще?
— Сэм использовал томатную пасту, когда закончилась красная краска, — ответил король. — А потом оставил картину на солнце на две недели.
— Она должна была высохнуть, — пытался я объяснить. — И мне было четырнадцать! Я всё ещё искал свои скрытые таланты.
— Некоторые таланты должны оставаться скрытыми, — мудро произнёс король.
— Вы должны оставаться скрытым, — парировал я. — Ради этого я даже не собираюсь оставаться, печь вам печенье и рисовать ваш портрет. Мы немедленно отправляемся, и вы никогда не испытаете чуда под названием портрет короля от Сэма Безграничного. Поделом вам!
— Он показал портрет женщине, которую нарисовал, — сказал король Райану. — Матильда позвала священника, чтобы изгнать злых духов из картины, а потом упала в обморок.
— Я не виноват, — добавил я. — Она слишком остро отреагировала. Кто знал, что восьмидесятилетние женщины могут быть ещё теми королевами драмы.
— Ты съел часть картины у неё на глазах.
— Это было представление!
— Ты всё ещё можешь называть меня вторым отцом, — сказал король.
Я закатил глаза.
— Я подумаю над этим. Боги. Вы рассказываете мне грустные истории, будто я и так не чувствую себя виноватым, а теперь я просто хочу сделать всё, что вы попросите, чтобы сделать вас счастливым. Отстой.
Король притянул меня в объятия.
— Нечестно, — пробормотал я и обнял его в ответ.
— Ты не виноват, — тихо сказал король. — Ты не сделал ничего плохого.
Я фыркнул.
— Определённо виноват.
— Я так не думаю.
И будь он проклят со своей потрясающе разрушительной сентиментальностью. Захотелось дать обещания, которые не знал, смогу ли выполнить.
Но я всё равно произнёс.
— Мы его вернём.
Король отстранился и улыбнулся.
— Я знаю, что вернёте. И когда ты вернёшься домой, то останешься здесь, хорошо? Подумываю для безопасности запереть тебя в башне.
— Я не принцесса.
Он пожал плечами.
— Почти принцесса.
Я очень сильно любил своего короля.
Мы стояли у ворот замка. Вокруг нас собралась большая толпа доброжелателей.
Над головой сияло солнце. Густые облака усеивали небо. В воздухе витало волнение. Мы чувствовали себя молодыми и живыми, и нас ждало настоящее приключение.
Пит сказал:
— Не смей умереть.
— Спасибо, Пит. Теперь я могу идти с гордо поднятой головой.
— На самом деле. Не умирай. Мне будет грустно.
— Твоя искренность умиляет.
— Поэтому я здесь. Тебе лучше вернуться с победой как можно скорее, понял?
— Понял.
Я оглянулся на свою маленькую весёлую группу путешественников. Безрогий гей-единорог. Полувеликан. Рыцарь придурок, но я хотел бы съесть его на завтрак.
— И да начнутся приключения! — воскликнул я, и толпа одобрительно загудела. В воздух взмывали плакаты, развевались флаги, и люди выкрикивали наши имена.
— Подождите, — сказал Гэри, и толпа перестала аплодировать. — Простите, простите. Я забыл шарфы. Мы не можем без них отправиться.
— Зачем тебе шарфы? — спросил я.
Гэри на меня посмотрел.
— Ты же знаешь, как выглядит моя грива в ветреную погоду. Я отказываюсь плохо выглядеть только потому, что ты не можешь попридержать лошадей.
— О боги, — простонал я.
— Это был расизм? — спросил Райан. — Попридержи лошадей. Это же расизм. Я прав? — Он толкнул Моргана локтем. — Верно. Расист.
Мы все медленно повернулись и уставились на Райана.
— Что? — спросил он, защищаясь. — Неважно. Понятия не имею, как работает лошадиный расизм!
— Очевидно же, — прорычал Гэри, в его голосе звучало презрение. — И я готов поспорить, что ты будешь не против, если ветер изнасилует мои волосы!
— Ветер что? — спросил Райан у моих родителей.
— Это фишка такая, — ответил папа.
— Что касается волос, Гэри очень чувствителен, — добавила мама.
— Пит, не мог бы ты сходить за чёртовыми шарфами? — попросил я. — Он будет вечность мне припоминать, если ты этого не сделаешь. Иначе боюсь представить, как пройдут следующие шесть месяцев.
— Да, Пит, будь любезен, пожалуйста, — попросил Гэри. — Я бы не хотел досаждать Сэму. Я всего лишь несу его вещи на своей спине. Хочу шарф, со звёздным узором, шёлковый, который мы купили в Форакеше, и, может, гиданийский. Но, боже, этот шарф скорее осенний, а мы не хотим, чтобы я весной носил осенний ша…
— Гэри!
— Ладно, хорошо! Пит. Просто… бери всё. Решу по ходу дела. Хотя никто и никогда не должен принимать такие решения на лету. Просто абсурд!
Пит вернулся в замок.
Десять минут спустя.
— И да начнутся приключения! — воскликнул я снова. Толпа радостно захлопала. Но не так ликующе, как раньше. Да пошли они.
Мы сделали два шага.
— Ты упаковал крючок для чистки копыт? — спросил Гэри.
Толпа вздохнула.
— Нет, — выдавил я из себя. — У меня нет копыт. Следовательно, это не моя ответственность.
— Ну, об этом я точно не думал, — ответил Гэри. — Я был слишком занят, делая выпады, чтобы убедиться, что я достаточно силён, чтобы тащить всё твоё барахло на спине, как какой-то обычный вьючный мул! А ты знаешь, какие у меня копыта. Я могу быть сильным, независимым единорогом, но у меня нежные копыта, о которых нужно правильно заботиться, чтобы они не болели. И ты знаешь, что бывает, когда они болят.
— Поверь мне, знаю. Стервозность так и льёт через край.
— Тогда почему ты всё ещё стоишь и говоришь об этом?
Я провёл рукой по лицу.
— Пит.
— Да, Сэм?
— Не мог бы ты принести Гэри крючок для очистки копыт?
— Да, Сэм. И Сэм?
— Да, Пит?
— Прекратить скрежетать зубами. Это вредно для здоровья.
— Спасибо, Пит. Будто я не знаю.
Он ушёл, пробормотав что-то об язвительных учениках.
Пять минут спустя.
— И да начнутся приключения, — пробормотал я. Несколько человек зааплодировали. Большинство просто пялились.
Мы сделали три шага.
— Тигги, — позвал Гэри. — О, Тигги. Ты не забыл свою пижаму? Ты же знаешь, что не можешь без неё спать.
Плечи Тигги опустились.
— Я забыть, — сказал он.
— Пит.
— Да, Сэм?
— Пижама Тигги.
— Да, Сэм.
Через семь минут.
— И да начнутся приключения, — прорычал я. На этот раз никто не захлопал.
Я сделал шаг.
Тишина.
А потом ещё один.
Ничего.
А потом ещё.
По-прежнему ничего. Я вздохнул с облегчением. Поднял голову и посмотрел на север.
— О, чёрт, — выпалил Гэри. — Я забыл…
— Гэри! — выкрикнул я.
— Шучу, шучу. Боже, Сэм. Может, успокоишься? А то выглядишь немного напряжённым. Может, нам стоит сыграть в какую-нибудь дорожную игру. Типа «Я вижу»
