стремившеюся задержать наше движение в горы. Бросившись в пики и шашки на превосходного противника, казаки смело врубились в ряды горцев и отбросили их к лесу; при этом пятидесятник Егор Миронов, наскочив на неприятельского знаменщика, сильным ударом шашки уложил его на месте и отнял знамя[76]. Возвратясь из закубанского похода 21-го марта, хоперские сотни заняли кордон от станицы Северной до станицы Донской на протяжении 120-ти верст в пределах своего полкового округа 259). Погром черкесов не обуздал их хищнических наклонностей: мелкие партии горцев весною и летом 1813 г. весьма часто пробирались через кордон в районе расположения Хоперского полка и там, в степи выкрадывали лошадей и рогатый скот, нападали на казаков во время полевых работ и конвойной службы, а также на посты и разъезды. Впрочем, не одни только горцы беспокоили казаков. Мнимые наши друзья и соседи, ногайцы и калмыки, также по ночам бродили вблизи казачьих станиц и хуторов, промышляя воровством и разбоем. Несколько донесений командира Хоперского полка за этот год указывают на ряд хищнических происшествий, где наравне с черкесами участвовали и кумские ногайцы.

Постоянные прорывы в наши пределы хищнических партий на всем пространстве нашей кубанской границы и в особенности от Изрядного Источника и до Среднего Егорлыка, вызывали необходимость более сильного охранения линии на этом участке. С этою целью, в мае 1813 года, последовало распоряжение усилить Хоперский, Кубанский и Кавказский линейные полки призывом на службу отставных и неслужащих казаков с таким рассчетом, чтобы на каждые 12 верст границы приходилось 20 конных и 4 пеших казаков 260).

По распоряжению, утвержденному Высочайшим повелением, Хоперский полк в конце августа 1813 года был доведен до 8-мисотенного состава с зачислением на службу: из отставки 8-ми офицеров и 8-ми пятидесятников; со льготы и неслужащих казаков 285 261). Кроме того, по распоряжению командующего на Кавказской линии генерал-майора Портнягина, в Хоперский полк были зачислены еще на службу военно-пленных поляков 143[77], один зайсанг калмыцкий Джуджи Манжиев за сотника и калмыков с ним 50 262). Таким образом Хоперский полк был укомплектован до 8-ми сотен. Усиление личного состава в казачьих полках пришлось как нельзя более кстати в виду тревожных событий, посетивших линию в 1813 году.

Летом этого года за Кубанью появился турецкий назыр Сеид-Ахмет эфендий и стал склонять черкесов к походу в наши пределы 263). Не довольствуясь этим, он перебрался на нашу сторону и явился к ногайцам, обитавшим у верховьев рр. Калауса и Янкулей. В ногайских аулах он стал распространять всякую клевету и ложь, уверяя, что они турецкие подданные и если не переселятся за Кубань, то русские будут забирать их в солдаты и заставят принять христианскую веру. Пропаганда Сеид-Ахмета имела большой успех как среди закубанцев, так и между ногайцами.

В 4 часа утра, 6-го сентября, черкесы в больших силах переправились через Кубань в 3-х верстах выше Невинномысского укрепления и двинулись к р. Калаусу в ногайские кочевья 264). Разослав сильные партии по всем направлениям, горцы 7-го и 8-го сентября собрали на р. Енкулей около 2000 ногайских семейств и с ними двинулись к Кубани, причем закубанцы и вооруженные ногайцы охраняли со всех сторон обоз из ароб с женами, детьми, стариками и со всем имуществом, а также стада рогатого скота и табуны лошадей. По всей линии поднялась тревога. Две сотни Хоперского полка, в числе 3-х офицеров и 200 казаков 265) вместе с прочими войсками, под начальством командовавшего Кавказской линиею генерал-майора Портнягина, бросились в погоню за горцами. 8-го сентября казаки настигли черкесов, прикрывавших переселение ногайцев и атаковали хвост их колонны, а 9-го числа на равнинах Янкулей у Бриковой горы войска наши сразились с горцами и после упорного 6-ти часового боя разбили неприятельские скопища; но горцы все-таки успели отступить с переселенцами. При поспешном переселении и бегстве ногайцев за Кубань, они весь свой скот, в количестве до миллиона голов, бросили на пространстве между Янкулями и Кубанью и все эти стада, как военная добыча, достались частью войскам, а частью захвачены местными жителями. Преследуя отступавших черкесов и ногайцев, 10-го числа казаки снова атаковали неприятеля на переправе через Кубань у Невинного Мыса, и хотя нанесли ему чувствительные потери, но по своей малочисленности не могли задержать беглецов, и черкесы с ногайцами успели уйти к абазинцам, в верховья рр. Урупа, Большого и Малого Зеленчуков. До 21-го сентября продолжалось упорное преследование отступавших горцев, но без всякого успеха.

Ободренные удачею, черкесы задумали снова вторгнуться в наши пределы. На кордонных постах, в казачьих станицах и крестьянских селениях были приняты меры самой крайней осторожности, но население чувствовало себя далеко не спокойно. Тогда генерал Портнягин, имея в виду предупредить вторжение закубанцев, 24-го октября с сильным отрядом перешел Кубань 266) и двинулся к р. Лабе. В состав этого отряда вошли 3 сотни Хоперсокого полка, в числе есаула Долгова и сотников Шинкарева, Щекина и Попова и 262-х казаков. В нескольких делах с абадзехами и темиргоевцами на рр. Белой и Лабе войска наши разбили неприятельские партии и нанесли горцам звачительный урон; 21-го ноября отряд в боевом порядке двинулся в обратный путь. Всех казаков распределили в авангард, арьергард и по флангам колонны, с целью устранять по пути все препятствия и открывать засады. Хоперским сотням было поручено прикрывать левый фланг нашего походно-боевого порядка. Едва только тронулся отряд, как собравшиеся с разных сторон до 12-ти тыс. неприятельских всадников, атаковали наши войска. Почти целый день продолжался ожесточенный бой с превосходными неприятельскими силами. Однако все усилия горцев сломить стойкость наших войск разбились о несокрушимое мужество казаков и солдат; потеряв до 1800 человек убитыми и ранеными, горцы принуждены были отступить и рассеяться, а отряд наш благополучно возвратился на линию. Бежавших ногайцев нам не удалось вернуть на прежние их кочевья, они так и остались за Кубанью, поселившись между бесленеевцами и кабардинцами. Эти ногайцы долгое время враждовали с нами, пока их не утвердили по левому берегу Кубани и отчасти по низовьям Зеленчуков и Урупа под надзором казачьих станиц.

На линии вздохнули свободно. С тех пор и до 1845 г. Хоперский полк оставался в восьмисотенном составе и по утвержденному штату должен был постоянно иметь на службе 267): штаб– и обер-офицеров 26, пятидесятников 28 и казаков 785. В этом году все войска, расположенные на Кавказской линии, были разделены на две бригады, которые подчинялись бригадным командирам 19-й пехотной дивизии. 1-я бригада занимала правый