Набеги черкесов вообще отличались замечательною дерзостью и быстротою, в особенности когда они прорывались на нашу линию мелкими партиями. Разсказывают, что однажды, в осеннюю ночь, абреки[73], братья Карамурзины, с десятью другими черкесами, перейдя Кубань у крепости Прочноокопской, проскакали за Ставрополь до станицы Донской (Хоперского полка), совершили там злодеяние, а к утру были уже за Кубанью около Невинномысской станицы, сделавши, таким образом, за ночь около 160-ти верст. Пускавшиеся на хищничество и разбой, на самые отчаянные предприятия, абреки были люди храбрые и самые смелые наездники. По большей части они имели дорогое оружие, панцыри и лихих коней.

На первых порах своей пограничной службы на Кавказе, при встречах и сшибках с черкесами, хоперские казаки сразу стали отличать абреков от обыкновенного горца: абрек никому не давал пощады, в плен никого и никогда не брал он убивал каждого встречного – женщину, младенца, старика; он был заклятый, отверженный. Когда казакам приходилось иметь дело с абреками, то, будучи даже в превосходных силах, они не решались атаковать их холодным оружием, зная какою дорогою ценою можно купить торжество над врагом. В таких случаях казаки окружали абреков и издали истребляли их до последнего человека, да и сами они не сдавались и не просили пощады. Таковы были в общих чертах боевые качества и система набегов закубанских горцев на нашей Кавказской линии. Обширная прикубанская равнина, изрезанная балками и оврагами на всем своем огромном пространстве от р. Кумы и до Черного моря, представляла полное раздолье и громадное поле для действий конных партий черкесов и наших линейных казаков. Первые рыскали за добычею, а вторые гонялись за ними, оберегая родную сторону. Оба противника, казак и черкес, обладали высокими качествами конного бойца и отважного наездника, оба ненавидели друг друга, но не искали встречи, а если встречались, то не отступали и дрались на жизнь и смерть, не прося и не давая пощады.

Постепенно занимая прикубанские земли казачьими поселениями и укрепленными пограничными постами, мы в начале ХІХ-го столетия (1802 г.) крепко держали в своих руках правый берег р. Кубани от крепости Прочноокопской и вниз до Черного моря. Но зато кубанская граница, от поста Преградного и вверх до Каменного моста, была укреплена только несколькими, редко поставленными редутами, оставляемыми на зиму, и на своих рубежах не имела таких опорных пунктов, как казацкая станица с ее воинственным населением. Этот участок кубанской границы издавна был главным и самым удобным местом для вторжения черкесов в наши пределы, потому что здесь на всем пространстве Кубань не представляет никакой преграды, и неприятельские конные партии переходили реку вброд во всякое время года, исключая ледохода и половодья. С заселением же правого берега Кубани станицами кубанских, кавказских и черноморских казаков, этот участок получил для горцев еще большее значение, как уже единственный и удобный путь для набегов на линию.

После заселения казаками правого берега Кубани. Хоперскому полку предоставлялась уже возможность несколько отдохнуть и ослабить свою бдительность, так как хоперцы очутились теперь во второй линии. С другой стороны служба полка усилилась в ином направлении; три сотни постоянно находились на Кубанской линии или в ближайшем резерве, чтобы по первому требованию сняться и идти в поход, куда потребуют обстоятельства. Остальные две сотни в 1802 году были распределены командами при почтовых станциях: Преградной, Безопасной, Донской, Московской, Ставропольской, Бешпагирской, Горькорецкой, Сергиевской, Северной и в селении Новотроицком на Егорлыке, где содержали посты, разъезды и конвоировали почты и проезжающих. В этот наряд входило 3 офицера, 10 пятидесятников и 198 казаков кроме того в ногайских аулах на Калаусе и в калмыцких улусах постоянно находились две команды, в числе одного офицера и 43-х казаков 237)

Но самая тяжелая и ответственная служба лежала на сотнях и командах, расположенных в редутах на кубанской границе, в особенности, на так называемой, сухой черте между Невинномысским укреплением и Кумским штерншанцем. Здесь укрепления и редуты стояли редко; черкесы, зная это, прорывались на нашу сторону именно на этом участке и притом в разных пунктах одновременно несколькими мелкими партиями. Тревоги на линии не прекращались.

Наряду с мелкими пограничными стычками начались и более крупные военные действия против неспокойных, хищных соседей. В мае месяце 1804 года сотня Хоперского полка, под командою сотника Косякина, принимала участие в походе против кабардинцев, в составе отряда генерала Глазенапа. 14-го мая в Кабарде, между рр. Шалухою и Чегемом, наши войска в кровопролитном бою нанесли кабардиицам жестокое поражение238), но это мало образумило их и даже послужило им во вред. Пока наш отряд действовал против беспокойных и мятежных кабардинцев, тамошние князья Росланбек Мисостов, Кучук и другие, собрав сильную партию горцев, перешли на нашу сторону и увели за Кубань множество абазинских и ногайских семейств с их имуществом, которых нам не удалось вернуть назад. С кабардинцами же мы не добились никакого соглашения; при переговорах обе враждебные стороны сделали кое-какие уступки и наружно помирились до первого случая.

Этот год особенно выдался своими тревогами: по всей линии от Прочноокопа и до Константиногорска наши кордонные посты были окружены неприятельскими партиями, и сообщение между ними прекратилось. 1-го июля значительная партия горцев прорвалась на нашу сторону и насильно стала переселять, обитавших на р. Калаусе ногайцев и абазинов за Кубань 239). Захватив несколько знатных и простых ногайских семейств с имуществом и стадами, черкесы направились к Кубани. Командир Борисоглебского драгунского полка, полковник Давыдов, узнав о происшествии, схватил свои два эскадрона, а из Северной станицы сотню хоперцев и погнался за хищниками. Передовой казачий разъезд нагнал их в верховьях Енкулей, ближе к кубанским Барсуклам. Давыдов подкрепил его остальными казаками, и вот вся сотня хоперцев бросилась на черкесов. С обеих сторон завязалась сильная ружейная перестрелка, во время которой подоспели драгуны. Горцы устроили было для обороны вагенбург из ароб, но атака казаков в пики, а драгунов в штыки заставила партию спасаться бегством, после чего ногайцы сдались.

С целью возвратить из-за Кубани ранее увлеченных кабардинцами ногайцев и наказать Росланбека, 11-го июля 1804 года, генерал Лихачев с отрядом двинулся вверх по Кубани от баталпашинской переправы. Сотня Хоперского полка, под командою сотника Гречкина, также находилась в составе этого отряда 240). 13-го числа войска перешли Кубань у нынешней Красногорской станицы, причем казаки перевезли на своих лошадях всю нашу пехоту. За Кубанью сильная партия горцев, в несколько тысяч всадников решительно преградила нам дорогу в горы. Хоперцы во все время похода находились на разведке, а в этот день они вместе