Илья.

Снова звонит. 

Внутри просыпается волнение и, чтобы выйти из-за стола, приходится применить всю свою силу воли. А еще надо не забывать дышать и смотреть под ноги, чтобы позорно не навернутся на своих ослабших конечностях.

– Прошу прощения, – извиняюсь перед дамами и, набираясь смелости,  нажимаю ответить, прикрывая ладошкой губы. – Да?

– Где вы? – слышу на том конце провода требовательное, только успев приложить трубку к уху. Четко с места и в карьер. Вполне в стиле Сокольского.

Вот только я пропускаю это мимо своего внимания, довольная тем, что наконец-то слышу его голос и могу хоть на пару минут отвлечься.

– В каком-то ресторане с твоей матерью и ее подругами, – отчитываюсь, отходя подальше от нашего столика, и добавляю:

– Доброе утро, – выхожу на потрясающую террасу на крыше, с видом на море и город, раскинутый практически в скалах. – Как ты? 

– Скорее день, Настя, – вздыхает Сокольский, но не раздраженно, как обычно, а как-то устало и потерянно. И, напрочь игнорируя мой вопрос, просит:

– Скинь мне свое местоположение.

– Зачем? – говорю удивленно.

– Приеду.

– Что ты удумал?

– Заберу тебя.

– Но зачем? - повторяю, заладив, как попугай.

– Настя, смени пластинку, – усмехается Илья, и я тоже неосознанно тяну губы в улыбке. – Сумасшедшие дни, я думаю, мы могли бы урвать для себя хотя бы денек… 

Нет, после вчерашней ссоры определенно что-то поменялось в его отношении. В его настроении. И это “урвать для себя” словно медом разлилось по телу теплом.

– За…

– Только не спрашивай, зачем. Умоляю, Загорская! – выдают мне стон, вкладывая в него все вселенское страдание.

– Ясно-ясно, молчу, – смеюсь, нервно накручивая на палец прядку волос.

– Нет, если тебе, конечно, нравится общество подруг матери, я тебя…

– Не нравится, – перебиваю торопливо. – Верней, прости, я ничего плохого лично про твою мать сказать не хотела. 

– Я понял тебя, Настя. Моя мама умеет быть навязчивой. О-о-очень навязчивой. Так что давай, кидай адрес, вредина моя. Отдохнем от этой игры, и я хоть покажу тебе город.

На “вредина моя” сердце ухнуло куда-то в пятки и напрочь отказалось возвращаться, а пальчики сильнее вцепились в холодный металл телефона.

– Договорились! – только успеваю сказать, и мужчина сбрасывает вызов. Я быстро скидываю ему свое местоположение и следом сообщение:

“Очень жду” с кислым смайликом вдогонку.

И только собираюсь идти обратно за стол, как в голову приходит мысль. Немного странная, надо признать. Для кого-то даже глупая. Но я жутко устала от платьев. А еще каблуков. А если нам предстоит весь день гулять, то я хочу быть собой. Простой Настей. Поэтому снова набираю номер Ильи и буквально через пару гудков слышу:

– Уже соскучилась?

– А ты еще не приехал?

– Я, конечно, быстро езжу, но не на реактивном самолете, Загорская, – смеется Илья. – Так ты что-то хотела, Настя?

– Эм…. – и когда надо озвучить просьбу, она кажется такой ужасной и детской. И дурацкой. – Ты не мог бы захватить мои джинсы и футболку? – говорю, набираясь смелости. – И кеды. Пожалуйста!

И даже думать не хочу, как на меня будут презрительно пялиться в таком простом наряде простого человека. 

– Знаешь, это очень странная просьба.

– Знаю. Но я хочу хоть на вечер избавиться от этой мишуры, – говорю честно. – Устала, – признаюсь и уже готова услышать язвительный смешок, но мужчина удивляет. Снова.

– Конечно. Без проблем. Жди, – и спустя пару секунд тишины, когда мне казалось, что он уже отключился, слышу:

– Я соскучился, Загорская, – после чего Илья тут же кладет трубку, и мое: “и я соскучилась”  улетает в пустоту. А я так и стою с горящими щеками и идиотской счастливой улыбкой на губах. 

Когда я так сладко спал, уже и не припомню. Если бы не бьющее по глазам солнце, то выполз бы из кровати точно не скоро.

Выплывая из сна, первым делом шарю руками по постели рядом. Пусто.

Переворачиваюсь на спину, освобождая затекшую от лежания в одной позе конечность, и открываю глаза, уставившись в потолок. Поворачиваю голову в поисках своей Насти, но ее нет. В комнате полная тишина, и только с улицы доносятся глухие удары волн о скалы.

Неужели сбежала? Черт, Настя!

То ли вздох, то ли стон разочарования сдержать не получается.

И как я мог упустить тот момент, когда она проснулась? Проснись и я, точно бы нашел слова остановить. Ну, или действия. Там уже разбирались бы по ситуации. А так, новый день, новые ссоры? Надоело. До искр из глаз. 

Потираю переносицу и сажусь на постели. Тянусь к телефону. Начало двенадцатого.

Присвистываю от удивления. Последний раз я так надолго отключался только после убойной дозы алкоголя. Лет так десять назад.

Набираю номер Насти и жду ответа, но на том конце провода глухо. Только гудки. Противные, раздражающие гудки. Паника нарастает все больше и больше. 

– Да не могла же ты исчезнуть, Загорская, – бубню и быстро, не медля ни секунды, приняв душ, спускаюсь в столовую. Остается надеяться, что увижу ее там. Но за столом сидит только отец с Каролиной.

– Доброе утро, сынок, – поднимает взгляд от газеты и смотрит из-под очков отец, стоит мне появиться в поле его зрения. 

– Доброе утро, дядь Илья, – беззаботно болтая ногами, улыбается племяшка, прихлебывая чай из кружки.

– Пап, Каролина. Доброе утро.

– Ты чего такой взвинченный? Лица на тебе нет.

– Настя, – выпаливаю, поджимая губы. – Где, не знаешь?

– Так они с матерью твоей ни свет ни заря на этот слет помчали, – пожимает плечами батя, сворачивая газету. – Еще часов в десять уехали обе. А что? Невесту свою потерял? – хитро стреляет глазами отец, а у меня словно камень с плеч. Значит, не сбежала. Вынуждена была уйти. Впервые за все утро могу выдохнуть спокойно.

– Потерял. А что за слет?

– Ну, этот материн кружок светских львиц, – отмахивается батя. – Туда, куда нам, мужикам, свой нос лучше не совать. 

– А где он, не в курсе? – покручиваю в руках мобильный, буквально подпрыгивая на месте от нетерпения.

– А что? Неужто все-таки решил разбавить этот бабский коллектив? – смеется отец, протягивая мне кружку с чаем. – Как старший и мудрый, советую туда не лезть. Загрызут наши львицы.

– Да нет. Мысль есть кое-какая, – ухмыляюсь, уже выстраивая в голове коварный план. Еще одного дня вдали от Загорской я не переживу.  – Как думаешь, мать сильно будет беситься, если я у нее свою невесту украду? – подмигиваю отцу, забирая из его рук дымящийся напиток и делая глоток. Обжигаясь. Но совершенно не обращая на это внимания.