Георгий Васильевич. Сразу после вашего разрешения за ним и поехали, — ответил заместитель.

— Проблемы были?

— Да какие там проблемы, ваше сиятельство? Охране его по зубам дали для профилактики, а сам герцог особо не сопротивлялся. Некогда ему было, — пожал плечами Демидов. — Все угрозами сыпал. Обещал, что весь мой род в порошок сотрут и по ветру развеют... Ну и ваш, само собой.

— Это понятно, — кивнул Бестужев. — Без этого никак.

Он внимательно посмотрел на Никиту, затем нахмурился и погрозил ему пальцем.

— Смотри! Вдруг ошибка — я тебя сам по ветру развею. Головой рискуем!

В этот момент вошла Дарья, прошла по кабинету и поставила перед своим шефом чашку кофе, аромат которого мгновенно разнесся по всей комнате.

— Спасибо, — кивнул Бестужев, затем взял со стола свой телефон и протянул девушке. — Держи. Покажи парням, пусть запишут модель и такой же мне купят.

— Хорошо, Георгий Васильевич, — ответила девушка.

— Никакой ошибки быть не может, ваше сиятельство, — продолжил Никита после того, как Дарья вышла из кабинета.

— Где он сейчас, в камере? — спросил Бестужев и отхлебнул обжигающего напитка.

— Так точно. Я ему дал пару часов подумать. Сказал все в точности как вы велели — наврал, что Ворона и Бирюкова тоже арестовали... Так что пока висит, размышляет.

— Молодец, — глава тайной канцелярии сделал еще один глоток и с одобрением посмотрел на напиток, который всего за несколько мгновений сотворил над ним волшебство — головная боль утихла, а мысли побежали гораздо резвее.

— Что прикажете, пусть еще повисит?

— Хватит. Времени у нас нет, — Бестужев за пару глотков допил кофе и встал из-за стола. — Каждый час на счету. Пошли поговорим с герцогом. Мне кажется он уже созрел.

Мужчины вышли из кабинета, немного попетляли по длинным коридорам, которые для всякого незнающего человека выглядели сплошным лабиринтом. Затем подошли к лестничному пролету и начали спускать. Их путь лежал в самый низ, на первый этаж.

Вообще-то можно было воспользоваться лифтом, но эта древняя конструкция раздражала Георгия Васильевича. Грохочущий, слишком медленный — всякий раз, когда он в нем оказывался, графу казалось, что он едет в гробу. Такое себе ощущение.

Вскоре они оказались в широком прохладном коридоре, по левой и правой стене которого вереницей тянулись глухие металлические двери.

— В девятой, — сказал Демидов.

Бестужев остановился напротив камеры, на которой пожухлой краской была нарисована кривая девятка. Из соседней камеры раздавались сдавленные стоны.

— Что это там?

— Работают с одним... Пытался японцам информацию по одному секретному боевому артефакту передать, — пояснил Никита. — Вот, выясняем, может еще чего было интересного. Как все выясним — я доложу, ваше сиятельство. Кстати, я специально Теряева рядом посадил, чтобы ему думалось легче...

— Молодец, — одобрил Бестужев.

Мужчины подождали пока один из сотрудников откроет камеры, а затем вошли внутрь.

— Включите свет, — попросил Георгий Васильевич.

Камера была небольшой, примерно десять на десять шагов. Бетонные облезлые стены грязного темно-серого цвета, под потолком буйно цветет плесень, в центре подвешенный за руки мужчина с дряблой кожей, в ярко-белых трусах. Единственная надетая на нем вещь резко выделялась своим белым цветом на фоне общей мрачной атмосферы.

Из мебели имелся стол, больше похожий на операционный и пара стульев. На столе небольшой чемоданчик, обтянутый черной кожей.

Удивительно, как быстро человек становится жалким и беспомощным после того, как оказывается в такой вот обстановке. Даже не верилось, что совсем недавно этот человек был вверху иерархической лестницы этого мира.

— Ну, здравствуйте, Федор Александрович, — поприветствовал висевшего Бестужев, сразу же после того, как за ними лязгнула металлическая дверь в камеру. — Вы даже представить не можете, как мне хотелось поскорее поставить в этом деле точку.

Человек поднял голову, мрачно посмотрел на графа и вновь опустил ее.

— Не хотите здороваться? Ну как хотите. В отличие от вас, я очень рад здесь видеть вашу персону, так что прощу дурное воспитание, — Георгий Васильевич сел на стул, который жалобно скрипнул под его весом. — Как вы относитесь к хорошей беседе, герцог? Я вот, например, очень люблю поговорить с умным человеком. В последнее время это такая редкость... Но вы не обижайтесь, я не о вас сейчас говорю. Мне кажется, что вы человек умный, а потому общий язык мы с вами найдем довольно быстро. Что скажете, Федор Александрович?

На этот раз герцог даже не пытался поднять голову, он просто молчал.

— Молчите? Впрочем, я могу вас понять. Разговаривать с человеком, по приказу которого вас вытащили из теплой постели и подвесили в прохладной камере — это сложно. Поэтому я немного облегчу вам задачу. Давайте я вам сейчас кое-что расскажу, а вы просто послушаете, договорились?

Разумеется Теряев не стал отвечать и на этот раз.

— Ну, будем считать, что договорились. Я думаю, мой коллега вам объяснил в двух словах, что нам все известно, но на всякий случай повторюсь — вдруг вы его недопоняли. Собственно, моментов, которые нам нужно обсудить всего три, так что мы быстренько управимся.

Бестужев выдержал небольшую паузу, закинул ногу за ногу, а затем продолжил.

— Момент первый. После блестяще проведенной операции нам стало известно, что внезапно господа Бирюков и Игнатьев стали намного богаче, чем были. Каждый заработал почти по миллиону. Вот только деньги к ним пришли каким-то сложным путем, — Георгий Васильевич усмехнулся. — Но вы же знаете, у нас ребята любопытные служат. Начали выяснять, и знаете, что оказалось? Деньги ушли с ваших счетов, открытых в банках Швейцарского княжества, затем пошли в Королевство Монако, оттуда на Мальту, затем заглянули на Гибралтар, а потом снова оказались в Швейцарском княжестве. Но уже на счетах ваших приятелей.

— Дерьмо это все, — промычал Теряев.

— Погодите, Федор Александрович, не перебивайте меня. Вы же не захотели со мной разговаривать, так что теперь вам придется подождать пока я закончу, — теперь тон Бестужева стал жестким. — Теперь второй момент. К сожалению, вы связались не с тем человеком — Бирюков позволил себе один неосторожный телефонный разговор. Вообще-то с записями разговоров тайных советников знакомиться нам не положено, но учитывая обстоятельства... Оставлю для вас лишь суть — этот господин задал лишний вопрос господину Игнатьеву, перед его отъездом в Японскую империю, который как раз касался поступления денег на его счет. Странно, правда?

Вместо ответа