— Не страшно. Три дня общественных работ я тоже переживу. И мы не жених и невеста. Я против и за это существо замуж не пойду, — разозлилась я.

— Тут я с тобой согласна, но, — моя лисонька тяжело вздохнула, — все наши проклятия бессильны против бюрократии.

В общем, за несколько часов мы центральную дорожку только что не отполировали. Поскольку никто не уточнил, сколько именно нам нужно размахивать метлами, от главных ворот до входа в учебно-академическую часть мы дошли минут за двадцать. Потом обратно и еще раз. И еще. В общем, сейчас черный камень приобрел какой-то особенно глубокий цвет и мерцание.

— А вы молодцы, — хмыкнул комендант. — И в следующий раз тоже не спешите с первого раза метлы возвращать.

— Всюду подвох, — вздохнула моя лисонька. — А что бы произошло?

— Вся собранная вами пыль вернулась бы в тройном размере, — улыбнулся комендант. — У нас тут все построено так, чтобы нести студентам максимум пользы.

— Обесценивание проделанной работы должно было научить нас уточнять задание, да? — спросила я.

— Именно, — кивнул комендант. — Прежде чем браться за какое-либо задание, боевой маг обязан выяснить всю нюансы. А то можно крепко влететь. Все же наши выпускники зачастую берут контракты в Срединную Империю. А это чревато большими штрафами. Тамошние алвориги любят бесплатную рабочую силу, подставят под нарушение какого-нибудь мелкого условия — и все, ты не только денег за работу не получишь, но еще и должен останешься.

— Вы говорите с таким чувством, — задумчиво произнесла я, — как будто сами так попались.

Комендант тяжело вздохнул:

— Попался. Не всегда же я тут сидел. Когда-то был толковым магом, служил на границе. Ладно, кыш отсюда. Расстроили старика.

— Да какой же вы старик, — фыркнула Нольвен. — Даже седины нет.

— Я сказал — кыш, — притворно сурово нахмурился комендант, и мы живенько вымелись из его небольшого кабинета.

— Мне вот интересно, — Нольвен подняла руку и погладила Лилея, — чем именно наш красавец угостил Тенеана. Мы когда в комнату придем, дашь образец? О, кивает. Мэль, давай поторопимся.

— Поторопимся, — согласилась я. — Но прошу зачесть мой голос — я ставлю на почесуху.

— А я бы хотела, чтобы от яда нашего Лилея у Тенеана случился словесный понос. Или не словесный, — мечтательно произнесла Нольвен. — Впрочем, слезшая иллюзия уже делает меня довольной и счастливой.

Дрегарт Катуаллон

Фраган сидел на подоконнике и тасовал наши бумаги. Его брат-близнец в это время изображал смертельно оскорбленную личность. Ведь ему личным ректорским приказом было запрещено соваться в переговорную. А все потому, что, встретив в коридоре капитана команды стихийников, Фил не сдержал длинный язык и едва не обзавелся заковыристым проклятьем.

— Нам пора, — произнес я и встал с кресла. — Нехорошо заставлять людей ждать.

— Скажи это капитану целителей, — хмыкнул Фраган и вышел вслед за мной.

Притворив дверь, мой давний друг серьезно посмотрел на меня и попросил:

— Главное, держи себя в руках.

— Есть причины для беспокойства? — нахмурился я.

— Стевен Тенеан, капитан турнирной команды целителей, еще и жених твоей Мэль.

— Она не моя.

— Потому ты и бесишься, — кивнул Фраган.

А я серьезно задумался, друг ли он мне.

— Откуда информация? — спросил я и на мгновение прикрыл глаза. Усмирить пошедшее вразнос пламя было тяжело, но необходимо.

— Записка оттуда, записка отсюда, — отмахнулся Фраган. — Перед поступлением девчонок был большой скандал, часть Кальстора радостно гудела: единственная дочь алворига Конлета ушла из дома и поселилась у своей одиозной бабушки.

— Меровиг Конлет хороший человек, к ней неприменимо это слово, — возразил я.

— Только избранные считают Меровиг Конлет хорошим человеком, — хмыкнул Фраган. — В любом случае их предбрачное соглашение, со всеми должными подписями, хранится в магистрате Кальстора. И только родители могут его расторгнуть.

А у меня в голове промелькнула короткая мысль, что щиты на магистрате — из свиста и палок, да и само здание полностью деревянное и спалить его дело нескольких минут…

— Конечно, — продолжал Фраган, — есть и другой способ. Наша Мэль может выйти замуж по старому обычаю. Пройдет через костер Хаоса, и все прежние обеты и обещания растворятся в первородном пламени.

— Довольно, — оборвал я друга. — Хватит.

Толкнув дверь переговорной, я коротко поздоровался с собравшимися.

— Дрегарт Катуаллон, капитан турнирной команды от Сагертской Военной Академии. Мой второй номер — Фраган Гильдас.

— Лиоссия Огненная, капитан турнирной команды от Сагертской Академии Стихий, — мелодичным голосом произнесла высокая и худая девица. — Мой второй номер Торн Земляной. Поясню, что на определенном этапе мы теряем прежние фамилии и получаем новые.

— Мы знаем это, — коротко произнес я и повернулся к последнему не представившемуся капитану.

И надо признать, что это было серьезное испытание на выдержку. Даже бесновавшееся внутри меня пламя замерло и свернулось в крошечную искру. Оно не хотело касаться этого.

У окна, заложив руки за спину, стоял темноволосый парень. Средний рост, средняя внешность. Его можно было бы назвать абсолютной посредственностью, если бы не великолепно-омерзительное проклятье во всю щеку. Крупные гнойные нарывы пульсировали и всячески привлекали к себе внимание. Кого же он так разозлил?

Выпустив ментальный щуп, я с удивлением ощутил знакомую энергию. Мэль? Неужели эту мягкую и добрую колдунью можно довести до вот такого?

Пламя внутри меня встрепенулось, возвращая себе былую силу. И мне пришлось усилить внутренние щиты, чтобы не пропустить его наружу.

— Стевен Тенеан, капитан турнирной команды от целительской академии второй ступени. Второй номер мне не нужен.

Последняя его фраза превратилась в болезненный укол. Вот, значит, как? Второй номер тебе нужен, но его нет.

— Мы здесь для того, чтобы обсудить несколько стандартных вопросов, — заговорил я, продолжая держать Тенеана в поле зрения. — Во-первых, проголосуем по дуэлям — парные или командами все против всех. Во-вторых, обсудим состав команд и есть ли у кого какие-либо претензии.

— Последний пункт мне непонятен, — нахмурилась Огненная. — Какое вам дело до состава моей команды? И какое мне дело до состава вашей?

— В прошлом были случаи, когда в академию принимались магистры и архимагистры, — усмехнулся я. — И если это становилось известно, то на встрече капитанов можно было проголосовать против такого «студента». Обменяемся бумагами.