– Да, я знаю, – ответил Антон, оставаясь неподвижным. Где-то рядом таилась опасность, и одно лишь его движение могло спровоцировать наблюдавших на действие. – Ждите.

Черт возьми... – едва слышно продолжил он уже не в трубку, а глядя куда-то перед собой.

До семи часов оставалось двадцать минут. А до кафе «Ландыш» – десять минут быстрой ходьбы. Если учесть, что его путь при сложившихся обстоятельствах будет напоминать синусоиду, то стартовать нужно уже сейчас. О машине не могло быть и речи.

«Думай, думай...»

Квак!

Пробка соскочила еще с одной бутылки...

– Эй, братва! – окликнул он «торговцев воздухом». – Ну-ка, идите-ка сюда...

Рассадив обоих бизнесменов справа и слева от себя, он, пропуская мимо ушей болтовню про день рождения «крупнейшей в Европе корпорации», наклонился над пакетами молодых людей. Его, понятно, интересовали не вечные стельки и не пламегаситель для зажигалки, а обстановка вокруг. Глядя поверх темных очков, он обнаружил несколько не вписывающихся в общую панораму объектов...

... – Он, бля, что там у них, наркотики ищет? – глупо глядя сквозь ветровое стекло, спросил Соха.

Пастор уделил целую секунду презрительного взгляда подельнику, после чего вновь принялся лицезреть лавочку, на которой разместилась мало чем подходящая по своим составляющим компания. Больше всех качеств в человеке вор ценил ум. А у Сохи ум если и был, то спал летаргическим сном. Его хозяин, по мнению Пастора, слегка расслабился на воле, позволяя заменять себе постоянную тренировку разума неоправданной гульбой и бездельем. Если раньше Сохе не нужно было ничего говорить – тот понимал все с полужеста, то теперь порой приходилось одно и то же повторять дважды. Что касается судьи, то после разбитого стекла «марковника» он стал уважать его и уже не позволял себе допускать непростительных ошибок. Таких, которые можно было позволить при «работе» с дилетантом. В тот момент, когда Соха, спустя секунду после того, как камень влетел в стекло, орал и клялся «замокрить судилу», Пастор уводил машину подальше от зевак и, покусывая губу, тихо посмеивался. Какие только способы «ухода» от наблюдателей ему не приходилось видеть! Но с таким он столкнулся впервые. Судья не стал убегать, садиться в машину, уходя от слежки. Он просто тупо поднял с земли камень и запустил в наблюдателей! И пришлось уехать. А что было делать?! Стоять и смотреть сквозь дыру в стекле, как толпа зевак стоит и не понимает, почему двое амбалов не выходят и не начинают за такую выходку убивать хулигана?! Молодец, судья Струге, молодец! После этого случая он понял, что время расслаблений миновало. Противник – не лох из «мусарни», а профи. Поэтому, видя, как сразу после телефонного разговора его визави подозвал к себе с соседней лавочки двоих лохов, Пастор вновь улыбнулся.

– Ай, молодца-а...

– Ты о ком? – оторвался Соха от панорамы «Сорочинская ярмарка в Тернове».

Вор скривил губу и смачно плюнул в окно.

– Не о тебе.

Понятно, что эта хитрая «рысь» Струге интересуется не содержимым пакетов. Сейчас что-то должно произойти. От непонимания сути того, что за этим кроется, Пастор слегка заволновался...

... – Седьмой, Седьмой, объект разговаривает по телефону.

– Понял тебя, Третий. Ты где стоишь?

– У западной стороны парка. Рядом с лавочками. Как понял?

– Седьмой принял. Я в арке, объект не «контролирую». Как закончит связь – сразу докладывай.

– Понял... Все! Пошел «контакт»!

– С кем?!

– К нему с соседней лавки подсели двое малолеток-торгашей.

– Кто?! Черт... «Держи» его, я выйду, посмотрю...

– Понял, понял...

С лавочки Струге снялись двое молодых людей и направились в разные стороны. Один из них твердой поступью шел к машине Пастора.

– Ты что-нибудь понимаешь? – Соха не сводил с него взгляд.

– Я все понимаю, – побледнев, произнес вор. – Звони Соне. Мы сейчас будем рвать отсюда когти, а если он упустит судью – я ему потом голову оторву. Звони. – Пастор завел двигатель. Молодой человек был уже в двух шагах от машины, и вор рявкнул: – Звони!!!

В тот момент, когда Соха набирал номер, паренек сунул голову в салон и произнес:

– Человек с лавочки велел передать – вон в той «девятке» сидят менты, которые сейчас собираются вас задерживать. Это все.

Пастор круто разворачивал машину на тесном пятачке.

В это время второй «бизнесмен», вытянув тощую шею, сообщал Максу, сидящему в «девятке» с обалделым видом, примерно следующее:

– На лавочке сидит человек. Он просил меня передать вам, что в том синем «Форде», что припаркован у ограды, находится человек, которого вы давно ищете. То ли – Епископ, то ли...

Молодой человек в ужасе едва успел выдернуть голову из окна, когда сидящий на месте водителя человек резко рванул вперед...

Антон, перепрыгивая через стоящие на пути песочницы, лавки и невысокие кусты, бежал в тупик, где расположены гаражи. Четверть века назад со своими друзьями они собирались здесь, чтобы поиграть в карты, «чику» да выкурить одну на всех украденную у отца сигарету. Он знал тут каждый уголок и мог бы спрятаться в любой момент. Но не это было сейчас его целью. Он должен был встретиться с человеком, который так настойчиво предлагал встречу в кафе «Ландыш». Если еще несколько минут назад до семи часов вечера – контрольного времени, оставалось десять минут быстрой ходьбы, то теперь – пять минут быстрого бега.

Господи, не дай меня увидеть в данный момент знакомым...

Пастор, как пилот конюшни «Феррари» на Гран-при Италии, яростно вертел рулем, петляя на коротких отрезках асфальтированных дорожек дворов. Визжали, распугивая детей и старушек, колеса, ревел двигатель новенького «Форда». Он словно сдавал экзамен на вождение самому господу богу. Точнее – апостолу Петру, тому, что привратником у входа в Вечность. Если бы была хотя бы секунда свободного времени, вор бы обязательно помолился – он почувствовал в этом необходимость сразу, как услышал слова парня с лавочки, но этой секунды не было. Была машина милиции, которая следовала за ним, словно сцепленная аварийным тросом. Внутри салона «девятки» чьей-то свободной от погони рукой уже была включена «мигалка». Едва Пастор уходил за поворот, как спустя мгновение в зеркале заднего вида снова появлялся этот с детства ненавистный «маячок». Мощность «Форда» была явно на порядок выше, чем у «Жигулей», но в погоне во дворах это преимущество терялось. В том, что водители РУБОПа не даром расписываются в денежных ведомостях на получение зарплаты, Пастору приходилось убеждаться уже не раз, поэтому он сейчас искал единственно правильный выход из сложившейся ситуации. Этим выходом был выход из дворов.

Градоначальники Тернова, стараясь поселить как можно большее количество народа на как можно меньшую площадь, как всегда, перестарались. Асфальтовые дороги от дома к дому не превышали тридцати метров, но ни одна из этих дорожек не имела продолжения, которое выводило бы на оживленную трассу. Пастор чувствовал, что проигрывает. Это чувство усилилось, когда он увидел, что из салона «девятки» начинает по пояс высовываться мужчина в джинсовой куртке. Что за этим последует, знает каждый, кто хоть раз пытался «убежать» от милиции. Предупредительный выстрел в воздух, а там – кто не спрятался, я не виноват.