...Поняв, что его сын мертв, подсудимый Антонов И.В. затащил труп в квартиру, вынул из шкафа, стоящего у стены, охотничье ружье и выбежал на улицу...

...Около 22 часов 20 минут, разыскав потерпевшего Андрейченко возле дома 30, расположенного по улице Бурденко, он произвел в него выстрел из охотничьего ружья, в результате чего причинил Андрейченко В.П. смерть...

...Приговорить – подсудимого Антонова Ивана Всеволодовича по статье 105, части 1 УК РФ – «умышленное причинение смерти другому человеку» – к семи годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, по статье 222, части 1 УК РФ – «незаконное приобретение и хранение огнестрельного оружия» – к одному году лишения свободы. Применяя статью 61 УК РФ – «смягчающие обстоятельства» назначить Антонову И.В. общее наказание в виде лишения свободы на срок семь лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима...»

Антон хорошо знал это дело, потому что сам его рассматривал. Некий подонок терроризировал семью в течение двух лет. За год до происшествия он изнасиловал несовершеннолетнюю дочь Антонова. Обращение в районный отдел милиции не принесло никаких результатов. Возбужденное уголовное дело в отношении Андрейченко было прекращено «за отсутствием в его действиях события преступления» – следствие ничего не смогло доказать. И потом Андрейченко, продолжая мстить семье Антонова, стал регулярно избивать его сына. Но и здесь милиция оказалась бессильна – никто не видел, кто именно избивал сына Антонова, а показаний самого неоднократно избитого оказывалось мало. Когда же все закончилось выстрелом из ружья, судья Струге после шести процессов по делу был вынужден вынести окончательный приговор. Ружье, «незаконно приобретенное и хранившееся» в квартире подсудимого Антонова, было ружьем его сослуживца, который попросил друга подержать его у себя дома, пока тот занимался переездом. Антонов выполнял просьбу друга и вспомнил о ружье лишь в трагический момент, но закон трактует это именно как уголовно наказуемое деяние. А закон – превыше всего. Состояние аффекта, на котором настаивал адвокат Антонова, пришлось исключить, так как этот же закон трактует состояние аффекта несколько иначе. Человек не может находиться в состоянии аффекта полчаса. А предшествующую вину Андрейченко установить было невозможно. На запросы суда в органы внутренних дел по этому поводу эти же самые органы лишь пожали плечами – «материалов по данным фактам у нас не зарегистрировано». А кто станет верить Антонову на слово? И тогда судья Струге вынес приговор, как того требовал закон. У судьи не должно быть эмоций. Закон превыше всего...

Пройдя метров триста, Антон спиной почувствовал опасность.

Опасности бывают нескольких видов – неприятность, угроза и опасность смертельная. Выбрасывая на проезжую часть докуренную сигарету, он сначала ощутил в себе некую нервозность. Это была неприятность, происхождения которой он не понимал. Когда же он подошел к выставке дамской бижутерии и, вместо того, чтобы рассматривать стеклянные безделушки, посмотрел «внутрь» витрины, используя ее, как зеркало, он ощутил тревогу. Он воспринял ее как угрозу.

В двадцати метрах сзади него плавно притормозила белая иномарка. Белый «Mark-2» с затемненными стеклами.

Проверяясь, Струге развернулся и пошел быстрым шагом дальше. Быстро идущему человеку всегда остановиться легче, чем машине. Он пересек улицу, дошел до витрины магазина по продаже детских игрушек и снова вгляделся в стекло. Белая иномарка останавливалась у него на глазах, выдерживая те же двадцать метров. Несмотря на ситуацию, ему вдруг стало смешно. Над ним же издеваются – почему бы и ему не поиздеваться?

Надев черные очки – если он останется впоследствии жив, то не дай бог, если его кто-нибудь потом вспомнит и изумится тем, чем занимается в свободное от службы время федеральный судья, он развернулся и стал обшаривать взглядом тротуар под собой. Обнаружив обломок асфальта размером со столовскую котлету, он поднял его, приблизился к иномарке и изо всех сил запустил им в лобовое стекло.

«Триплекс» хрястнул, как полено под топором. Толпа в оцепенении остановилась. Люди с ужасом думали о том, что произойдет сейчас с придурком, бросающим камни в дорогостоящие машины...

Но вместо того, чтобы выскочить из машины, водитель заставил двигатель иномарки взреветь. Она дала задний ход и скрылась за ближайшим поворотом.

Только сейчас Антон с ужасом подумал о серьезности того, что могло произойти в случае его ошибки, и иномарка – не «хвост»...

Но думать дальше об этом уже не было времени. Раз его «вычислили» «братки», значит, это легко могут сделать и посланцы Земцова. Макс, наверное, уже получил свой «строгач» и сейчас пытается избежать «служебного несоответствия». А это ему так же важно, как Пастору вернуть общак. Налицо сходство интересов.

Антона, словно под властью невидимого магнита, снова потянуло в сторону банка. Иногда с ним по службе происходили вещи необъяснимые. Например, подкорка давала импульсы вопреки логике. И тогда он пытался выяснить причину этого, не борясь с сутью явления. Сейчас словно неведомая сила вела его к колодцу. И он был почти уверен в том, что в нем – разгадка его сегодняшнего глупейшего положения. Кто такой Востриков?

Разместившись в глухом дворе с мобильным телефоном, он сделал около десятка продолжительных звонков, наполовину «разбомбив» свой лимит в сотовой компании. Но это того стоило. По старой памяти он звонил и в Информационный центр УВД, и в адресное бюро, представляясь «следователем прокуратуры Струге». Пароль, так называемую «дорожку», по которой в известных структурах выдают конфиденциальные данные, он узнал у дежурного по РУВД, представившись «прокурором района Смирновым». Система работала, как часы. Любой, кто бы знал фамилию хоть одного сотрудника силовых структур и пароль, мог получить по телефону всю информацию о нужном человеке. Интересно, а бандиты об этом знают? Глупый вопрос...

А информация на самом деле того стоила. Первое. Из фигурантов под фамилией Востриков только один в городе представлял для него оперативный интерес. Не потому, что он проживал в элитном доме, а потому, что приобрел он эту квартиру вчера. Совпадение? Глупое, но интересное. Следующим был звонок в ИЦ. Так кто же такой Востриков?..

У него вспотели ладони, когда оператор приятным голосом сообщила ему всю информацию. Антон выдал в ИЦ данные того, «элитного» Вострикова, и ему передали данные на этого человека! Совпадал возраст и судимости, о которых ему рассказали бомжи у банка!..

По Вострикову оставалось сделать один звонок, чтобы прояснить картину, но, не желая спугнуть удачу, он отложил его на потом. В том же Информационном центре УВД он получил исчерпывающую информацию по Лякину – Тимуру, Муренкову – Мурене и Матюшкову – Филателисту.

А вот теперь – этот самый звонок...

– Здравствуйте, УИН?.. Скажите, Буров у вас еще работает? Уже начальник отдела? А сейчас он на службе?.. Ну, бывают ведь выходные, девушка, больничные, отпуска?.. Не болеет никогда? Молодец-то какой! Всего хорошего.

Когда Антон шесть лет назад работал в прокуратуре, Алексей Буров работал опером в СИЗО Управления исправления наказаний. Тот самый УИН, который ненавидят все зэки России. Познакомились они просто – так знакомятся все следователи с оперативниками в СИЗО. Антону нужна была информация по темным делишкам одного арестованного им парня, который «шел в полный отказ». А кто может помочь «раскрутить» такого твердолобого, как не опер в СИЗО? Антону было неизвестно, какие копперфильдовские фокусы выделывал в тюрьме Буров, – это дела оперативные, а не «следаковские». Только уже через двое суток у Струге на столе лежала необходимая информация. Вот так и знакомятся люди в погонах. Благодаря ошибкам жизни других. Подружились, но общались от случая к случаю. Опять же – как и большинство людей в погонах. Когда что-то необходимо одному или другому «по работе» – «одно дело делаем, тут уж не до претензий – почему звонишь только тогда, когда тебе что-то нужно?». В этой области несколько иной уклад общения. Тогда Буров был простым опером, но, как видно, с тех пор успел сделать несколько карьерных рывков и стал начальником отдела. Интересно – какого отдела? Лучше бы – статистического, связанного со всевозможными архивами. Это было именно то, что так нужно было сейчас Струге.