– Закрой глаза, – велел он.

Послушно закрыла.

– Открывай.

Место, которое видела всего мгновение назад, преобразилось. Теперь всюду цвели алькроны (мелкие алые цветы, предвестники прихода весны, час которых ещё не настал).

Появилась беседка, увитая густым вечнозелёным плющом. В ней накрыт стол на две персоны.

– Весна – время, когда жизнь начинает свой новый путь, – произнес парень, пока я разглядывала все вокруг. – Надеюсь, в наших отношениях всегда будет только весна и лето.

Он приблизился и слегка коснулся губами кончика носа.

– Совсем замерзла, – сказал и поднес наши руки к своим губам, обдавая горячим дыханием. – Пойдем греться.

По ощущениям, в беседке царила середина весны. Похоже Раян основательно подготовился к свиданию.

Мы сели на скамейки друг напротив друга. На столе, кроме еды, обнаружился огромный букет синих ромашек.

– Вина?

Кивнула.

Отчего-то стало слишком волнительно.

Вон даже руки мелко подрагивают.

Спрятав их под столом, наблюдала, как Раян наполняет бокалы салатовой жидкостью.

Один протянул мне.

– За нас! – произнес он тост и пригубил вино.

Я последовала его примеру.

Вино оказалось сладким с едва заметной кислинкой.

Мы перекусили, а потом Раян предложил потанцевать.

– Так музыки же нет?

– А ты представь, что есть.

Мне протянули руку. Робко вложила свою. Мы вышли на свободное место все в той же беседке.

Его рука на моей талии, моя на его плечах. Широких, рельефных.

Вдыхаю его можжевеловый запах. Он похож на тот, что у Саймона, Эрика, но немного другой, особенный.

Почему разум так затуманен? Почему я не могу ни о чем думать, кроме как о его руках, которые обжигают кожу даже через одежду, о губах, которые так и манят прикоснуться к ним?

Неужели я пьяна?

Горячие губы коснулись моих все также продолжая танец, в котором музыку заменяли наши сердца, бьющиеся в унисон.

И я поняла. Да, я пьяна. Им. И хочу ещё. До самого дна.

Отстранилась первой и тут же наткнулась на почти черные глаза. В них бушевал дикий необузданный огонь. Такой же, как и у меня.

Если люди любят друг друга, так ли важно придерживаться правил, продиктованных высшим обществом? Тем более, что на самом деле эта сторона просто не афишируется и аристократы, так же, как и маги, могут позволить себе близость до брака.

Ограничения, которое скорее дань традиции, придерживаются только наследники престола, что нас не касается.

– Вернёмся домой? – сама не узнала свой голос. Настолько хриплым он был.

Сначала на лице Раяна промелькнуло удивление, потом понимание.

– Пойдем, – его голос тоже был иным.

Держась за руки, мы вернулись домой.

Стоило снять верхнюю одежду, как я сама медленно, давая себе возможность отступить, приблизилась к Раяну и поцеловала, тесно прижавшись к его резко окаменевшему телу.

Последние сомнения выветрились из головы вместе с прочими мыслями.

В какой-то момент парень отстранился, всмотрелся своими затуманенными глазами в мои и вновь приник к губам, отрываясь лишь на ушко и шею.

Он медленно расстегивал пуговку за пуговкой на моем платье. Я шарила по его спине, все ещё прикрытой рубашкой, и не решалась снять.

Вскоре платье пало к ногам. Я осталась в чулках, нижней сорочке и панталонах. Раян отстранился и жадным взглядом окинул меня с головы до ног.

Снял с себя рубашку. Небрежно кинул ее на пол. Приблизился. Накрыл губами шею и начал медленно спуститься ниже к груди.

Резко подхватил под бедра, прижал к себе и вместе со мной опустился на кровать.

Его губы вновь приникли к моим. А руки скользнули по ноге, бесстыдно задирая тонкую ткань нижней сорочки.

Вот теперь мне по-настоящему стало жарко. Прохладный воздух в комнате показался обжигающим. Но он ни в какое сравнение не шел с касаниями любимого.

И тут раздался стук в окно.

Парень нехотя отстранился.

– Я быстро, – хрипло прошептал он и поднялся.

Заметила чёрные, подернутые дымкой глаза, припухшие губы. Широкие плечи, которые всего мгновение назад бесстыдно изучала руками.

Раян подошёл к окну. Впустил зачарованную бумажную птичку.

Та сделала крутой вираж и спланировала в руки парня.

Он развернул лист, вчитался и нахмурился.

– С утра мне нужно будет уехать на несколько дней, – произнес оторвавшись. Его голос вновь стал обычным. Даже немного прохладным. Это задело. – Думаю, Дарелу и Саймону тоже.

И все? Ни куда, ни зачем. Просто поставил в известность.

– Хорошо, – сказала, вставая с кровати.

Схватила платье и в одно мгновение облачилась в него. После чего направилась к кухонной части комнаты.

– Ты обиделась?

– Нет, с чего бы, – подтверждая свои слова с грохотом водрузила большую кастрюлю на печь. – Ребята скоро вернутся. Наверное, голодные будут.

Это был тот момент, когда все понимаешь, но ничего с собой поделать не можешь.

У всех есть свои секреты. Мы не должны друг другу ничего, но… Я думала, что близка ему.

В таком случае хорошо, что ничего не успело случиться. Это не игрушки. После бывают последствия.

Бастарды не в чести. Не хочу, чтобы моего ребенка считали третьим сортом только из-за происхождения.

Раян ничего не сказал. Молча принялся помогать. А спустя полчаса вернулись оставшиеся члены нашей команды. И нет, они были не голодны. И да, Дарел и Саймон тоже с утра уезжает. Поэтому Алисия также безрадостна, как и я.

Ночь провела, глядя в потолок. Забылась лишь под утро. А когда проснулась, мы остались уже вдвоём.

Алисия сидела с кружкой тея за столом и рыдала.

Увидев, что я тоже проснулась, сказала, вытерев слезы:

– Нечего слезы лить! Раз мы остались вдвоем, проведем время с пользой. Наведем красоту, а потом пойдем гулять. Что мы молодые красивые не найдем себе кавалеров, которые скрасят нам одиночество?

– Алисия!

– Что Алисия? Ты о чем вообще подумала?

Я благоразумно промолчала. Что-то несёт меня не туда. Прав был отец. Замуж мне надо.

Но поступили мы всё-таки в точности, как сказала подруга. Ей она стала сразу после третьего бокала красного вина, бутылка которого обнаружилась в хладнике.