Приняла склянку и тут же опрокинула в себя ее содержимое. После чего вновь откинулась на пуховую подушку.

– Спасибо, – немного погодя поблагодарила я.

– Не за что, вставай, присоединяйся к завтраку и пошли к бабе Эмме. Ей нужна помощь. Парни уже полчаса как ушли.

Только сейчас обратила внимание, что мы с девушкой действительно в доме одни. Все кроме моей кровати аккуратно застелены.

– А почему меня не разбудили?

– Раян запретил. Вы вчера, то есть сегодня, так поздно вернулись, что и поспать толком не успели. Заботливый тебе парень достался.

Я просияла и поднялась с кровати.

Сборы и завтрак не заняли много времени. За время учёбы научилась все делать быстро, ведь иначе никак. Везде очереди. Не поторопишься – не успеешь, да ещё и будешь ходить с пестрой гирляндой проклятий.

Хорошо, что тёмная магия существует только в сказках.

– А вот и наши девчата, – встретила нас у калитки баба Эмма. – Мира, ты прям светишься вся. Не влюбилась часом?

Почувствовала, как щеки запылали огнем. Инстинктивно опустила голову, разглядывая снежный настил. Гладкий. Ребятня постаралась.

Никогда бы не подумала, что можно кататься с горки в корыте, пока не увидела с минуту назад собственными глазами.

– Да не смущайся ты, дело-то молодое, – забавляясь ответила баба Эмма, а потом серьезно продолжила, – только вот что я вам скажу, девчата. Берегите честь смолоду. Парни они такие – голову задурят, получат, что хотели, и в кусты, а вам потом как-то жить придется. Хорошо ещё, если в подоле никого не принесете.

Я тогда думала, что сгорю со стыда? Ошибалась, а вот сейчас точно. Кажется, даже снег стал таять под ногами.

– Баба Эмма, мы все принесли, – послышался голос Саймона позади.

– А чего вы такие красные? – с любопытством осведомился Дарел.

Талию обвили знакомые сильные руки. Я почувствовала, как губы вновь расплываются в счастливой улыбке.

– Доброе утро, соня, – прошептали на ушко и поцеловали в висок.

– Раян, ты парень вроде не плохой, но смотри мне, девку не порть, – травница погрозила указательным пальцем в нашу сторону. – Женись сначала, а потом уже за прелюбодеяние берись. А то взяли моду… – она махнула рукой. – Ладно уж, пойдёмте в дом, горячего тея попьем со свежеиспечённым вишневым пирогом. А уж потом разберемся с делами.

Мы все дружно ввалились в немаленький добротный дом. Помыли руки (да-да, у бабы Эммы удобства имелись и внутри) и уселись за стол. Раян так и не выпустил меня из объятий, чему я нисколечко не огорчилась, даже, наоборот, была счастлива.

– Ох голубки, голубки. – протянула травница. – Была одна пара на моей памяти. Тоже души друг в друге не чаяли. – женщина на мгновение погрузилась в воспоминания, а после махнула рукой. – А, ладно.

– Баба Эмма, расскажите, пожалуйста, – попросил Раян.

Старушка посмотрела на нас и заговорила, приняв отрешенный вид:

– В молодости я часто брала себе учеников. Теорию много кто знает, а на практике… В общем, однажды, примерно лет девятнадцать-двадцать назад, приехала ко мне необычайной красоты девушка. Неудивительно, что все местные на нее глаз положили. Вот только она никого не замечала, пока не появился у нас чужак. Наши ребята нашли его в лесу без сознания с переломанными ребрами и ранением на груди. Позже выяснилось, что он охотился. Вот только в конечном итоге поохотились на него.

Баба Эмма усмехнулась, а после продолжила:

– Лечением горе-охотника занялась моя ученица. Я лишь наблюдала. Наблюдала, как стремительно развиваются их отношения. А потом он уехал, пообещав вскоре вернуться.

– И не вернулся? – не решаясь глотнуть тея, спросила Алисия.

Я тоже затаила дыхание в ожидании ответа. И он не заставил себя ждать:

– Вернулся! А потом опять уехал. В общем, девушка та вскоре понесла. Когда мужчина узнал, опять пропал. Долго его не было. Вернулся через несколько месяцев после родов. Да лучше б не возвращался.

Травница опять замолчала.

– Забрал он малышку и больше не возвращался.

Я теснее прижалась к Раяну.

– А что та девушка? – спросила Алисия, смахивая слезинку. – Как она это все пережила?

– Я долго отпаивала ее успокоительными, а потом… она замкнулась к себе и уехала. У нее ведь тоже семья была. Только муж не любимый. Кстати, тот мужчина тоже семейным оказался.

– Бедная девушка… – печально протянула Алисия, хлюпнув носом.

Грустная, конечно, история, но в ней нет невиновных. И у него, и у нее были семьи. Не нужно было начинать никаких новых отношений. Это неправильно.

Тут я вспомнила, что сама чуть не очутилась в браке с нелюбимым.

Что бы я сделала поменяйся ролями? Смогла ли устоять?

Я уже успела убедиться в том, что рядом с любимым теряешь голову, забываешь обо всем на свете, живёшь лишь мгновением.

Вторя моим мыслям, старушка произнесла:

– Любовь – это чувство, заставляющее слепо действовать на эмоциях, не обращая внимание на все доводы разума, жить лишь волей сердца.

Надеюсь, мне больше не придется выбирать между долгом и сердцем.

– Если все закончили, давайте приступать к работе, – встав из-за стола, проговорила баба Эмма. – Нужно собрать ещё кое-какие травы. Список вручаю тебе, Алисия, как лучше всех в этом разбирающейся.

Несколько часов у нас ушло на то, чтобы собрать все необходимое. Сложней всего было отыскать ягоды снежки. Хоть плоды и насыщенного алого цвета, но разглядеть издалека приземистый кустарник оказалось не самой лёгкой задачей.

Но зато наткнулись сразу на несколько. Поэтому собрали и для бабы Эммы, и для себя. Ягода очень редкая, но обладает необычайными целебными свойствами.

Стоило сгрузить все по списку, нас накормили наваристым супом и отпустили домой.

– Чем займемся? – спросил по дороге Дарел, – Вас, голубков, не спрашиваю.

– Я бы не прочь подремать пару часиков, – ответила Алисия, прикрыв рот ладошкой.

– Не знаю кто как, я за фолианты, – произнес Саймон.

– Я тоже, – поддержал его Раян, с сожалением глядя на меня.

Напрасно. Я тоже собиралась к ним присоединиться. Не просто так Академия нам их дала.

Опять поселение, утопающее во тьме. Лишь несколько уличных фонарей позволяют разглядеть обстановку. Это была уже не деревушка, как в прошлые разы, а скорее небольшой городок, наподобие Вилбурга.

Усыпанное звёздами небо привычно разрезают несколько молний и на землю ступают трое волотов.

Как незримые котята, они принюхиваются к чему-то ведомому только им. И тут же их взор утыкается в меня.