– Я не хотела тебе говорить, поэтому и заставила уехатьсегодня так рано. Ночью Сименс рассыпал в твоей комнате мак и караулил вкоридоре. Но как ни стерег, на маке оказался отпечатан след туфли. Замок ещекрепко спал, и Сименс ринулся по комнатам служанок, осматривая их туфли. И однапришлась как раз по следу. Хозяйку ее Сименс и два лакея, его подручные, сразусвязали и увели.

Марина издала хриплый смешок:

– Да ведь я ему сама рассказала про мак!

– Ты? – удивилась Джессика. – Зачем?

– Хотела, чтобы он помешал Агнесс ходить по ночам по замку.Я как-то раз увидела ее и до смерти перепугалась: думала, привидение, ну и…

Вроде отовралась убедительно, однако глаза Джессики сталикак лед:

– А что ты сама делала ночью в коридоре? Возвращалась отДесмонда, но столкнулась с Агнесс, которая спешила в ту же постель? То есть выне поделили любовника, и ты отдала бедную девушку на расправу?

– Я просто хотела, чтобы Сименс ее остановил, – шепнула она,смахивая слезы стыда. – Откуда мне было знать, что он поверит в мои сказки?

– А он, наверное, и не поверил, – кивнула Джессика. И вдругвыкрикнула: – О господи, я была вчера слепа! Ты же ничуть не испугалась, азначит, сама все и подстроила!

Марина помотала головой. Ее словно паутиной опутало!

– Ты о чем? – спросила недоуменно. – Что я, по-твоему,подстроила?

Джессика только усмехнулась.

– Ничего не понимаю…

– Не ври! Вчера мне кое-что показалось странным, а теперьвсе ясно. Ведь ты сама сделала куклу и спрятала! И я подыграла тебе, когда еенашла!

– Нет! – отчаянно закричала Марина. – Я не делала этого!

– Молчи! – прошипела Джессика. – Не то нас заметят, схватяти убьют – после того, как разделаются с Агнесс!

Марина проследила за ее взглядом и содрогнулась. Пока ониспорили, страшное действо на берегу неостановимо развивалось. Мужчины в белыхбалахонах спешились и сняли с черного коня Агнесс, которая пыталась вырватьсяиз рук, тянущих ее к воде.

– Мы должны спасти ее! – воскликнула Марина. – Я скажу, чтосама во всем виновата, они отпустят ее…

– И утопят тебя, – закончила Джессика. – Ты и одетаподходяще для ведьмы: в черном платье, на темном коне. Нет, и Агнесс неспасешь, и себя погубишь.

Бьющуюся Агнесс доволокли почти до самой воды. Страхоледенил сердце Марины. Но было нечто превыше страха – гордость? злость? – иони заставили ее быстро шепнуть Джессике:

– Скачи за подмогой. Приведи Десмонда, Джаспера, когоугодно! Я задержу их. Они не посмеют убить меня!

Джессика смотрела непонимающе, и Марина, сорвав перчатку,свистнула в два пальца – оба коня взвились на дыбы, словно поняв ее приказ. Онизапрядали ушами, заржали и ринулись в разные стороны, как стрелы, выпущенные излука. Рыжая лошадка Джессики поскакала по тропе, ведущей к замку, а гнедойМарины понесся к реке.

Веткой с нее сорвало шляпу, туго закрученная коса больностукнула по спине, но Марина и не заметила. Конь во весь опор промчался собрыва и стал, весь дрожа от напряжения, между рекой и мужчинами в белом,которые подтащили черное тело к воде, и его уже лизали волны.

Марина соскочила наземь и, путаясь в дурацком хвостеамазонки, кинулась к Агнесс, лежащей лицом вниз. Сорвав другую перчатку, вмигразвязала узел на ее затылке и, рывком приподняв, посадила, чтобы та моглавздохнуть.

Лицо Агнесс было сплошь залеплено песком, и Марина, смахнувжелто-серую массу, едва не зарыдала, увидев, как безобразно исцарапано и избитохорошенькое смуглое личико, которое она вроде бы люто ненавидела, но сейчас немогла вспомнить – за что.

Агнесс была в обмороке и даже не вздрогнула, когда Мариназакричала что было силы:

– Остановитесь! Не троньте ее!

После мгновенного замешательства вперед шагнул высокиймужчина. Лицо его было закрыто, но по властному голосу Марина сразу узналаСименса:

– Прошу вас удалиться, миледи. Мы все сделаем сами.

– Нет! – яростно выдохнула Марина. – Развяжите ее иотпустите!

– Она ведьма, миледи, – качнул капюшоном Сименс. – Вы самизнаете.

– Ничего я не знаю! Я наговорила вам, что в голову взбрело –и про мак, и про жабу. А куклу я сделала сама! – выкрикнула Марина, обвинивсебя в том, что недавно, высказанное Джессикой, показалось ей чудовищнооскорбительным.

Белые балахоны, окружавшие Сименса, взволнованнозаколыхались, подались было к Марине, однако предводитель остановил ихмановением руки.

– Вы лжете, миледи, – сказал он терпеливо и даже печально. –Жаба, кукла – это одно, подозрения, но как быть с доказательством?

Он выхватил из-под плаща кожаную туфельку.

«Она слишком изящна для горничной, – подумала Марина как очем-то важном. – Откуда у Агнесс такие туфли? Наверное, Десмонд подарил!»Последняя мысль вызвала в сердце лишь слабый отзвук прежней ревности.

– Если у вас нет жалости, побойтесь хотя бы сэра Десмонда!Он не простит вам, если вы убьете Агнесс! – воскликнула Марина.

– Когда бог наделяет нас своим божественным прозрением,никто не смеет становиться на нашем пути, лорд он или простой крестьянин, –высокомерно усмехнулся Сименс. – Отойдите, миледи!

– Ты называешь ее миледи, брат? – вдруг подал голос один изего свиты. – Она примчалась на черном коне, одетая в черное, чтобы спасти своюпособницу! Сдается мне, сегодня нам предстоит испытать не одну женщину, адвоих!

– Вы тут все с ума сошли! – закричала Марина, но в голосе еезвучал страх. – Говорю вам, ни я, ни Агнесс – не ведьмы!

– Это мы узнаем очень скоро! – пролаял обвинитель.

В то же мгновение один из мужчин схватил Марину за локти исвел их за спиной с такой силой, что она взвыла от боли. Но тотчас тяжелаяпотная ладонь запечатала ей рот.

Второй мужчина выхватил нож и разрезал веревки, опутывавшиеАгнесс. Две пощечины привели девушку в чувство. Она застонала, пошевелилась,пытаясь встать. Человек в балахоне вздернул ее на ноги и держал так некотороевремя, пока Агнесс не глянула вокруг осмысленным взором.